— Ну прости. Значит, мне показалось. — Она снова взялась за бутерброд. Ела его крошечными кусочками, точно мышка.

Олег продолжал глядеть на нее искоса, украдкой. Никогда рядом с ним, в такой близости, не сидела столь красивая женщина. Женщин вообще вокруг него почти не наблюдалось. Мать, пока была жива, очень переживала, что он один, у него нет своей семьи. Пыталась знакомить его с дочками своих подруг, какими-то Машеньками, Анечками. Те приходили к ним домой, приносили неизменные пирожки собственного изготовления, пили чай и жеманно хихикали. Затем мать гнала Олега провожать гостью. Тот послушно провожал, и на этом сватовство благополучно прекращалось. Мать вздыхала, даже плакала, журила его, обзывала бирюком, медведем и дикарем, но повлиять на ситуацию не могла.

Отец ко всему относился спокойней. Он, казалось, давно поставил на сыне крест. «Ну что ты ревешь? — утешал он мать. — Не будет у нас внуков. Да, не будет. Ну разве только в этом счастье? Есть много чего еще». Он обнимал ее, гладил по плечу. Вместе они уходили в спальню и там о чем-то тихо ворковали. А Олег продолжал пестовать свое одиночество.

В глубине души он боялся признаться себе, что женщины очень даже интересуют его. Но не такие, как дочки материных подруг. Ему нравились яркие женщины. Вызывающе красивые, приковывающие к себе всеобщее внимание. Он отлично понимал, что ни одна из таких даже близко не подойдет к нему, а стало быть, шансов у него нет. И все-таки иногда в мечтах Олег видел себя идущим под руку с невероятной красавицей, ловящим завистливые взгляды окружающих, счастливым и гордым. В честь такой женщины можно было бы назвать новую, неизвестную планету. Подарить ей, как дорогое кольцо с бриллиантом. А потом — всю жизнь носить ее на руках…

Олег доел бутерброд и отодвинул от себя чашку. А вдруг его мечты осуществились? Наташа как раз та женщина из его грез. Планета Наталья, или лучше Натали! Звучит впечатляюще. Вот только захочет ли она окунуться в его мир — странный для всех мир межзвездных галактик и космических просторов? Или, может, ей важнее, чтобы он водил машину и делал в квартире ремонт? А как быть с оттопыренными ушами?

Наташа тихо прыснула.

— И все-таки ты смотришь на меня! Пялишься, как все мужики. Криволапов, ты такой же, как все. А я думала, ты особенный.

— Я такой, — серьезно проговорил Олег и встал. — Хочешь, покажу тебе что-то особенное?

— Хочу! — Наташа тоже вскочила.

— Сиди. Я сейчас.

Он быстро прошел к себе, достал с полки карты и принес их в кухню.

— Чашки убери в мойку, — попросил он Наташу.

Она послушно выполнила то, что он велел, и с любопытством уставилась на свертки.

— Что это?

— Сейчас увидишь.

Олег тщательно вытер крошки со стола и развернул один из рулонов. Наташа с любопытством разглядывала рисунок.

— Это карта?

— Карта! Как ты догадалась? — Он посмотрел на нее с удивлением.

— А чего тут догадываться? Сразу видно. Я сама такие чертила в детстве.

— Ты? — не поверил Олег.

— Да. Мы с подружками изобрели страну. Волшебную, которой нет на свете. Все-все в ней придумали: города, поселки, реки, леса. Рисовали фломастерами. Писали названия. Было прикольно. Только у тебя какое-то странное государство. Не пойму, что к чему.

— Это не государство, — тихо произнес Олег и замолчал.

— Нет? — Наташа распахнула серые глаза. — А что же? Пустыня? Тундра?

— Космос. Это карта неба. Я начертил ее, когда мне было десять.

— Обалдеть! — Наташа похлопала длиннющими ресницами. — Откуда ты все это взял?

— Смотрел в телескоп. Изучал звезды. Кое-что просто фантазировал. Тебе правда интересно?

— Очень. Почему ты все это бросил?

— Долгая история. Родители были против моих занятий. Они давили на меня со страшной силой. И победили. Осталось лишь это. — Олег кивнул на карты.

— Бедный, — сочувственно проговорила Наташа. — Как я тебя понимаю! Я вот тоже мечтала стать дрессировщицей в цирке. Или ветеринаром. С утра до вечера возилась с животными, а мама не позволяла. Хотела, чтобы я освоила востребованную профессию. Ну вот я и освоила. Толку-то! Все равно никуда в приличное место меня не берут. Да и не люблю я эти бездушные компьютеры. Лучше собачкам-кошечкам помогать, заботиться о них.

— Ты права. Абсолютно права! — Олег не мог сдержать восторга.

Впервые в жизни он видел, что кто-то понимает его. Не просто кто-то, а такая чудесная девушка, как Наташа. Она вдруг зевнула и прикрыла рот ладошкой.

— Прости. Я что-то устала. Может, ляжем?

— Ляжем? — рассеянно переспросил Олег, которого такая резкая смена настроения застала врасплох. — Да, конечно. Если ты хочешь…

Его эйфория моментально прошла. Он словно спустился с небес на землю. Вот дурак, нашел о чем мечтать. Да в глазах Наташи он самый обыкновенный чмошник, не более того.

— Пойдем, покажу тебе комнату, — сухо проговорил Олег, сворачивая карты.

— Ты обиделся? — Наташа мягко взяла его за локоть.

— Я? Нисколько.

— Обиделся, я вижу. Пожалуйста, не надо. Я правда очень устала сегодня. Глаза слипаются. Очень интересные карты. Завтра поговорим на эту тему. А сейчас давай ложиться.

Она снова зевнула. Олег совсем скис. Он отвел ее в дальнюю комнату, некогда родительскую. Разложил диван, достал из тумбы комплект постельного белья.

— Пойдешь в душ, полотенце у тебя уже есть. Вот халат, ночнушка, их мама носила. Все чистое, стиранное.

Он говорил механически, как робот. Наташа кивала и все продолжала зевать. Потом ушла в ванную. Олег отправился к себе. Спрятал карты на полку, плотно закрыл дверь. Сел на диван и задумался.

Что будет дальше? Что ему делать с этой Наташей? Оставить жить у себя? На каком основании? Ведь у нее нет денег, стало быть, надо ее содержать. Кормить, поить, одевать. Последнее, пожалуй, немало стоит. Одеваться девчонка привыкла с шиком. Да и чего ради тратить на нее бабки? Кто она ему — жена? Любовница? Ни та ни другая. А что, если она сама уйдет? Переночует и была такова?

Олег почувствовал такой лютый страх, что шея и спина мгновенно покрылись липким потом. Нет, он не хочет, чтобы она уходила. Пусть остается. Он согласен делать для нее все, что способен. И ничего не требовать взамен. А там видно будет.

Олег открыл глаза и прислушался. В ванной тихо лилась вода. Почему-то этот негромкий, монотонный звук навеял на него невероятное спокойствие. Скрипнула дверь. Мягкие, почти беззвучные шаги наполнили коридор и тут же смолкли. Снова жалобно пропела дверь. Тишина. Олег вздохнул полной грудью и вдруг, помимо воли, широко улыбнулся. Щелкнул выключателем и нырнул под одеяло.