— Надеюсь, я доживу до этого момента.

— Куда вы денетесь. Главное — выбраться отсюда живыми.

— Владыка, а в вашем городе найдётся свободный дом для отставного контрразведчика?

— Решили выйти на пенсию?

Он вздохнул:

— Приходится. Карьера в Кемнаро закончилась неудачно, уйду в отставку.

— А если я предложу вам должность?

— Простите, но нет. Хватит с меня этой скотской работы.

— Не заскучаете без дела?

— Да уж как-нибудь найду занятие. Я, если хотите знать, недурной таксидермист. Буду чучелки делать, когда совсем скучно станет.

— Ых!

— Не одобряете?

— Трясёт сильно, ноге больно.

— Крепитесь, нам ещё далеко ехать.

— Уже приехали, — послышался чужой насмешливый голос, — слазь!

Из темноты появилась троица: длинный, толстый и кособокий.

— Гони деньги, дядя, — ухмыльнулся длинный, крутя в пальцах длинный складной нож, — это наш квартал.

— Шёл бы ты своей дорогой, мальчик.

Торквин поставил тачку и сунул руку за пазуху.

— Не кипиши, дядя, — троица подступила ближе, — нас трое, а ты один.

— Мы прокажённые, не видишь?

Средневековая “гопота” заржала.

— А нам всё равно, кого трясти. Деньги давай, кажённый. Или посадить тебя на нож?

“Колобок” прищурился и медленно стал вынимать руку. Что у него там? Кинжал? Магический артефакт? Ответа я так и не узнал.

— Ты с кем базарякаешь? — гаркнул низкий голос.

У горла длинного возникло широкое лезвие. В темноте было не разглядеть, но кто-то одной рукой схватил его за волосы, а другой приставил к шее здоровенный тесак.

— На кого батон крошишь, сявка?

— Мы…

— Кому своей тыкалкой грозишь? А, чушкарь?

— Ы…

Я моргнул, пытаясь разглядеть, что там происходит. Лилипут, или карлик, сидел на плечах длинного и угрожал ему ножом. Голос у коротышки был какой-то сдавленный, будто он специально старался говорить басом.

— Чё ты вякаешь? На больших людей хваталку поднял! Сейчас будешь, как шушера, ползать, сечёшь? Умоешься красненькой, эльфы не опознают.

Толстый и кособокий отступили в стороны, развернулись и задали стрекача.

— Видал, как твои фуфелы сапоги наставили? В одну харю отвечать будешь. Под кем ходишь?

— Под Карлом, который Рыжий.

— Из Гномовки?

— Из Хляби.

— А тут чё пасёшься? Не ваш район.

— От остроухих чесали. Думали погреться, раз фартит.

— Не узырил, об кого греться хотел? Это бегунки нашего пахана.

— Не знал, — сдавленно просипел длинный, — флюзда вышла.

— За пустой флюздёж рыжьём отвечают.

— Отшелестю.

Длинный вытащил из кармана кошелёк.

— Шелести бодрей, чушкарь.

Коротышка отобрал у длинного кошель, убрал нож от горла и спрыгнул на мостовую.

— Чеши сапоги, бабочник.

Топот длинного растворился в темноте. Коротышка подбросил кошель на ладони, довольно ухнул и подошёл ближе к нам.

— Дитя?!

* * *

Я чуть из тачки не выпал, когда разглядел девочку.

— Ага!

Она подбежала и обняла меня. И уже своим нормальным голосом сказала:

— Я знала, что ты живой. А они — погиб, погиб. Ваня так просто не погибает!

— Опять телепортировалась?

— Угу.

— Ты где так говорить научилась?

Дитё хихикнула.

— Не помню. Смешно так разговаривать, правда?

— Уходим, — зашипел Торквин, — пока о нас снова “погреться” желающих не нашлось.

Он подхватил тачку и быстро покатил нас дальше. А девочка осталась сидеть вместе со мной. Свесила ноги через бортик и болтала ими в воздухе.

— Мы домой, да? А там дядя Бука совсем заболел. Ему одну руку — чик, и всё. А дядя Дэймон лежит весь белый и не разговаривает.

— А мумий, а Клэр? А Сеня?

— Не знаю, — Дитя громко зевнула, — я раньше телепортюлась, мы до замка не доплыли.

Она улеглась мне на плечо и засопела.

— С вами буду, — сонно пробормотала девочка, — а то пропадёте без меня.

Торквин, услышав её слова, хмыкнул и с удвоенной силой налёг на тачку. Эх, какой же тёмный не любит быстрой езды! Мчись, птица-тачка, через ночной город, неси Владыку к новым приключениям. Хотя, лучше не надо — именно сейчас что-то не хочется. Мне бы гипс на ногу, нормальную постель, еды, желательно бабушкиной. Ну, может быть, ещё Клэр увидеть, для полного счастья.

— Владыка, скоро мост, — предупредил меня “колобок”, — накройте девочку, чтобы лишних вопросов не было. И сами лицо спрячьте, на всякий случай.

Стражи у моста не было. Заходи кто хочешь, бери что хочешь. О чём светлые, или кто там за ними стоит, думают? Или не жалко Кемнаро? Так ведь грабить будут уже не “чужой” город, а “свой”. Налоги с кого брать будете? Нет, не понимают. С другой стороны, мне же лучше — на одного глобального конкурента меньше.

Возле перил сидел нищий. Закутанный по самые глаза в рваньё, он повернул вслед за нами голову и буравил спину Торквина взглядом.

Оглушительный вой раздался над мостом!

Я обернулся: нищий вскочил и теперь оглушительно дул в изогнутую трубу.

— Хватайте!

Он указал рукой на нашу компанию.

— Быстрее! Это фальшивые прокажённые — у них следы не светятся. Хватайте! Лазутчики!

Из-под моста появилось несколько эльфов и стражников. Ну, дают, уже вместе работают!

— Зомбическая сила! Про следы-то я и забыл, надо было хоть краской подошвы намазать.

Торквин резко развернул тачку, впрягшись в неё, как конь в телегу, и стартанул с места. Эльфы и стража рванули следом за нами.

* * *

Мост кончился. Теперь мы двигались по ночной дороге между кустами, деревьями и прочими радостями сельской местности. Бежал “колобок” на удивление быстро, только короткие ноги мелькали. При этом он успевал выкрикивать что-то про эльфов, Старейшин, город и, кажется, про неосторожных Владык. Мол, за всех нас он теперь расплачивается, а сам добрый, незлобивый и душка. И бегать он не любит, а его заставляют. Я мог ему только посочувствовать и стараться не шипеть сквозь зубы — от тряски в ноге будто раскалёнными иглами кололи.