litbaza книги онлайнКлассикаЗалив Терпения - Мария Ныркова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 34
Перейти на страницу:
пить из общей кружки. на ее бежевой стенке нарисована женщина в бикини. если налить в кружку горячей воды, бикини исчезнет и женщина станет совершенно голой.

зимой одиннадцатого класса мы шли через мост над местом, где реку заковали в трубу. нужды в этом мосте давно не было, но он существовал, и мы гуляли по нему, смеясь, обсуждая мир или осуждая его. жаль, что через полгода все это закончится, сказал он вдруг, в миг, когда я хохотала над какой-то глупостью, запрокинув голову. я посмотрела на него осуждающе. зачем ты все испортил? его тело болталось из стороны в сторону как неприкаянное. он покрутился вокруг себя на тонких ногах, пожал плечами. мы оба знали, что он не найдет в себе сил сопротивляться воле отца и что его профессия была определена, еще когда он не до конца сформировался в утробе.

не надо так говорить.

но ведь все закончится. я уеду. не хочу, чтобы ты оставалась, чтобы все это тебя сдерживало.

но я хочу.

он покачнулся и упал на колени, как-то неестественно изогнувшись, показывая, что не выдерживает этого разговора и этой жизни. я засмеялась и присела рядом с ним, приподняв его голову, направив его потерянный взгляд к моему. мы оба улыбались.

не будет такого. я же люблю тебя.

и я люблю тебя.

* * *

в доме моей бабушки жили военные и преподаватели. по дорожке направо — педагогический университет, по тропинке налево и вниз по железной трясущейся лестнице — военная часть. в детстве мы с подружкой устраивали пикники на танке, наряжая розовощеких беби-бонов в платьица и шляпки, расставляя перед ними пластиковый сервиз, а по полигону вышагивали с бойкой «Катюшей» отряды срочников. мы подпевали.

О. сказала, что это хитрая советская задумка: соединять военных и учителей как важные мобильные социальные группы, которые готовы служить на благо родине в любом залупинске. «так учительница и офицер начинают встречаться, женятся, а потом бац — и уже на Сахалине», — говорит она. кажется, это продолжает работать. я усмехаюсь. она, кстати, не знает, что я недоучительница, которая любит военного моряка. что я как будто долгоиграющая музыкальная шкатулка с советской фабрики игрушек. и что у меня на пробковой доске вместо фотографий с друзьями висел портрет Ленина, пока я не поступила в универ. мне потом стало стыдно за эту любовь — все в Москве были такие продвинутые либералы. война заставила меня стыдиться и за партнера. но гораздо больше стыда ненавидеть войну. ненавидеть войну как женщина.

женщина, которая никогда еще не выигрывала ни от какой войны на свете. только теряла теряла теряла этих независимых воинов. эти маскулинные ветры, молодых, непонятно куда уходящих от скуки и непонимания, зачем им давалась сила, и разум зачем давался, и мать для чего увядала коленями в пепле.

и мы оказались здесь — в расстоянии. и с детства навязываемый долг воспарил. форма уже была сшита, а военный билет отпечатан. они ждали его, как заранее разрытая на кладбище могила ждет все еще живого человека. я же хваталась за пространство, я — снова, снова, снова — оставалась одна. бабушка, сама жена военного, просто смеялась над моими слезами. ничего, мол, потерпи пять лет, а потом устаканится. привыкнешь, эка невидаль — быть декабристской женой. мать осуждала: она помнила гарнизонную жизнь и в юности не подпускала к себе военных ни на шаг. брось, твердила она. брось, брось, брось. я не могла ни смириться, ни бросить. я решила наплакать себе море.

Корова. Часть вторая

Уже все позаснули, дети переплакали и тоже угомонились давно, а баба все не спит, думает и слушает, как ревет море…

Антон Чехов. Остров Сахалин

мышцатые ноги, которые она в себе ненавидит. при ходьбе ее шаг — с носочка. таким сложно пройти по тайге, но у нее получается. ступни пухнут от усталости, а икры становятся круглыми, твердыми. она клянется, что не наденет платье впредь, а коли без платья, то и замуж не выйдет. только бы никто не видел этих безобразных ног, прошедших столь через многое. из того пути до села Петропавловка, где они осядут на восемь лет, Ксения Илларионовна только свои ноги и помнит.

в Петропавловке родители Ксении возделывают новый кусок земли, покупают корову, а потом и коня. здесь судьба им улыбается. кажется, и дочь получится замуж пристроить. за ней ухаживает Дмитрий, чуть ли не самый статный и здоровый парень на селе. он выходец из очень обеспеченной кулацкой семьи. в их доме, если верить семейному архиву, есть «свои наемные рабочие, лошади, коровы, свиньи, овцы, куры, гуси, первые комбайны и помощники по дому». невиданное прежде богатство застилает родителям Ксении глаза. да и сам Дмитрий по образованию профессиональный сварщик, уже отслуживший в армии. мать суетится. никуда не заберут, профессия редкая и денежная. она нервно заправляет прядь волос, упавшую на щеку дочери, ей за ухо.

— мамка, Богом молю…

— мамка, что мамка? платье надо новое. свататься скоро уж придут.

— у нас теперь страна свободная. захочу — вообще замуж не пойду!

— тьфу на тебя, девка! — мать крестится. — ты жизть не знашь. брак хороший — одна опора у тебя. чего бы я без твоего батьки там делала, пока японцы вон че. с голоду помереть. в нашем деле батрачьем одному не управиться. а тут вон какое богатство! ты не смей упустить!

но Ксении не нравится Дмитрий. что-то ей чуждо в этом самом завидном женихе на селе. она вообще не уверена, какого будущего, какой судьбы хочет для себя. ее ежедневная обязанность — доить и пасти корову. по утрам перед сватовством, о котором уже шепчется вся деревня, она слушает, чуть прислоняясь лбом к мягкому боку телочки, словно музыку, как струйка молока ударяется о стенку жестяного ведра. и сдалась я ему? не самые мы тут богатеи, чтобы к нам свататься. а ноги вон какие, господи боже. да я сама как мужик! она стыдится не столько ног, сколько их неприкаянного пути, безродного и выбирающего все время идти вперед. не умом стыдится, а сердцем. умом же она понимает, что самой себя стыдить — одно, а чтобы богатый красавец попрекал — совсем другое.

на первом сватовстве она сидит на скамье напротив жениха и внимательно его рассматривает. у Дмитрия щеки румяные, он улыбается широко и пышно, как будто обнимает. наобещав золотые горы, уверив всех, что примет Ксению с любым приданым,

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 34
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?