— Спасибо, Марина, вы нам очень помогли. — поблагодарила Ирма. — Нам пора.

М-да уж, разговор получился тот ещё. И я, и Ирма долго молчали по дороге. С холма спустились почти бегом.

Темнело. Прохлада становилась всё более ощутимой и придавала бодрости.

— Ты загримируешься под Ларису? — решила проверить свои догадки я.

— Ну… Я хотела, чтобы ты стала ею. Ты больше похожа. Он наверняка помнит её лицо. Так отвлечем его.

— Не понимаю, как это нам поможет…

— Очень просто: Лариса пойдет в ресторан, куда он ходит, он её увидит и пригласит к себе.

— Как мы узнаем, в какой ресторан он ходит?

— Сорренто — маленький. Один мой друг уже ищет его.

— Что? Об этом никто не должен был знать!

— Я знаю, но без него мы потеряем время.

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Ты должна думать, как убить Филина, а не об этом… — Ирма взяла меня за плечи и проницательно посмотрела мне в глаза; её план был вовсе не понятен мне, казался слабоватым, но я видела перед собой профессионала своего дела и решила довериться ей.

На самом деле из головы никак не шёл Дилан со своими подозрениями. Сегодня утром он был чересчур агрессивен, обычно он не позволял себе проявления крайних эмоций при посторонних, а тут его как будто подменили. Когда мы вернулись в дом, Дилана, разумеется, ещё не было, я и не ждала, что он появится сегодня.

Вкусно пахло клубничным вареньем, мама закатывала его по банкам.

— Как сходили?

— Тётенька-кошатница рассказала всё, что знала. — ответила я.

Конечно, должно пройти какое-то время, чтобы наши родственные отношения стали напоминать те, что были до моего «волчьего» периода. Невидимая граница пролегла между нами, что-то не пускало меня приблизиться. Что ж, все уже привыкли к холоду и расстоянию.

С работы вернулась Света, но перед тем как обнять меня, она стыдливо посмотрела на маму. «Когда же её характер, наконец, обретёт форму?» — возмутилась про себя я.

— Итак, все в сборе? Хочу сделать небольшое объявление! — я прибавила громкость голоса. — Вы уже предупреждены, что один мой друг по имени Захар приедет сюда жить на некоторое время. Ему позавчера сделали операцию и в следующие выходные мы привезём его. Очень прошу быть с ним поласковее, в детстве он потерял родителей, а недавно погиб его опекун, сам Захар восемь месяцев провёл в тюрьме, где его пытали и где он заработал себе гангрену. Ему ОЧЕНЬ нужна забота и время на обретение смысла жизни.

О том, что Захар подвергся пыткам из-за того, что покрывал меня, я предусмотрительно умолчала.

— Я не за то, чтобы пускать жить в дом чужого человека. — высказалась мама.

— Я поручусь за него. Дилан даст денег на первое время, потом Захар начнёт работать сам.

Света не разделяла маминых подозрений, в её взгляде я прочитала интерес и надежду. Да, признаться, в мои планы входило зарождение взаимного интереса у Захара и Светы. Только бы она ничего не испортила…

Решено было предоставить нашу со Светой комнату Захару, а Свете — переместиться к маме. Впрочем, Свете так и так пришлось отправиться спать в мамину комнату, потому что на моей тахте должны были спать мы с Диланом (если он, конечно, собирался появиться сегодня), а на соседней кровати — Ирма.

Давняя традиция играть в дурака на 3 колоды, похоже, совсем утратилась. Все легли спать или разбрелись по углам. Мама занималась стиркой в ванной, Света села вышивать перед сном, а мы с Ирмой пытались уснуть. Ирма довольно быстро засопела (она как-то говорила, что мгновенно засыпает, как только голова ляжет на подушку), а ко мне сон всё не шёл.

Я села возле окна, вглядывалась через москитную сетку в звёздное небо, воображая, что мерцающие спутники — это на самом деле инопланетные корабли, исследующие Землю. Раз есть Верхний Волчок — параллельный мир, примыкающий к этому, — то наверняка есть и другие, совсем другие…

Мои мысли улетели совсем далеко, я начала моделировать, как будут выглядеть эти самые миры и существа, обитающие в них. Фантазии помогали мне отвлечься, расслабиться.

Встрепенуться меня заставил свет фар, звёзды померкли. Дилан. Он заметил, что я смотрю на него, подошел к подоконнику:

— Почему не спишь?

— Ищу инопланетян… — правдиво ответила я.

— Выйди, прогуляемся.

Я накинула на себя кардиган, как можно тише притворила за собой дверь, не закрывая её на ключ.

— Поехали к морю?

— Что ты задумал?

— Увидишь.

Выспрашивать у Дилана о чём-то раньше времени — безнадёжное дело, поэтому я молча села в машину и дождалась, когда мы окажемся на месте.

Свет фар осветил берег моря и кустарники дикой оливы, по едва заметным волнам можно было заметить, что ветра почти нет. Я вышла прогуляться, но скоро озябла и была укушена сразу десятками комаров. Дилан не спешил отдаваться на съедение кровожадным насекомым. Пришлось вернуться обратно и быстро захлопнуть за собой дверь. Я плюхнулась на сиденье, но спинки у него не оказалось.

— Ой…

Фары уже были погашены. Я потянулась, чтобы включить свет, но рука Дилана остановила меня. Как обычно, не произнося ни слова, он с необыкновенной прытью начал раздевать меня. Его действия были немного агрессивными, и всё же он следил за тем, чтобы не причинить мне боль, к тому же загипсованная рука добавляла мне неуклюжести.

Сопротивления с моей стороны не последовало, ощущения в кромешной темноте обострились, и я позволила возбуждению взять верх. Играя роль послушной девочки, я сладко стонала и млела в объятьях Дилана, оставляя дорожки из поцелуев на его шее. Гормоны внутри меня бушевали с такой силой, что закружилась голова. Некоторое время после занятий любовью мы лежали и шумно дышали.

— Неожиданно. — призналась я.

— Что именно? — поинтересовался Дилан.

Так как ответа не последовало, Дилан выдал:

— Диана, ты любишь меня?

— Вдвойне неожиданно! — вырвалось у меня. — А к чему вопрос?

— У меня создаётся впечатление, что ты ласкова со мной, только когда я потакаю твоим прихотям. Всё остальное время ты испытываешь моё терпение. Ты знаешь, что я всегда буду тебя оберегать, как верный пёс, и принимаешь мою заботу о себе, но меня не любишь. — он смотрел на меня как-то тоскливо и одновременно строго и был уверен в своей правоте.

И я ответила без лукавства:

— Наверное, я ещё не умею любить…

— Я прошу тебя только об одном: не передавай меня, Диана. Если передашь, это будет конец нас.

— Дилан, ты пугаешь меня! — я подобралась ближе к нему и начала осыпать поцелуями его лицо, шею, плечи и грудь.