эта дрянь назад не осядет. Было мнение, что все динозавры тупо замёрзли, потому что водки они не пили, огонь разводить не умели, а шерсть отрастить не успели. Правда это, или просто так для завлекательности врали, — того не знаю, но сдаётся мне, что если бы действительно об землю грянулась этакая каменюка, то было бы темно, как в заднице, и падал на землю чёрный снег. А у нас, вон, солнышко светит и жара. Что-то, в общем, не бьётся у меня в картине мира. Впрочем, это, конечно, праздный интерес. Какая нам разница, почему тут всё накрылось ржавой каской? Наша задача от этого никак не поменяется. Тысячи километров сами себя не проедут, так что сидим на лавочке и радуемся, что не пешком. Да, не быстро. Но даже таким темпом это пара сотен километров в день. Если бы железная дорога была в таком состоянии везде, то ещё до конца лета бы доехали. Жаль, рассчитывать на это не приходится, да и опции «бесконечный бензин» на этой таратайке не предусмотрено. Вон, четверть бака уже съела. Запас у нас, слава поджигателю, приличный, но не настолько. Так что смотрим внимательно. Где увидите брошенные машины, имеет смысл их проверить на предмет остатков. Канистра и шланг есть, остальному научу. У моего приятеля в старших классах был мопед. Ну, как у него… У его папаши, на самом деле, но тот в основном бухал и на нём не ездил, так что мы его частенько брали покататься. Так вот, поскольку денег у нас не было, то бензин мы тырили, сливая из баков грузовиков. Если по чуть и не наглеть, то никто и не заметит. Сколько там тому мопеду надо, ерунда. В общем, криминальные наклонности у меня с детства. Я этим не горжусь, не будь таким, пацан. Но зато и опыт есть.

* * *

— Да, пацан, вижу, вижу, не дёргай. Я ж теперь в очках, зоркий как сокол. Стоп машина! Вот вам и первое препятствие. Речка-переплюйка, но мостик был — и мостика нет. К счастью, самой речки нет тоже — куда-то утекла, один ручей остался. Порядок действий следующий — разгружаем дрезину, мы с Лысой перетаскиваем вещи на горбу, ты стоишь на стрёме. Потом мы некоторое время везём на себе наш транспорт, пока мы не вернём его на рельсы за мостом, загружаемся обратно и катим дальше. Всё понятно? Тогда за дело.

* * *

— Так, есть предложение! Пока мы не тронулись в путь, пообедать. Ручей — это вода, а чем меньше мы потратим воды из запасов, тем дальше уедем. Кроме того, всем стоит помыться, кто знает, когда ещё будет оказия. Так что объявляю привал.

* * *

— Как тебе вкус нифирты, пацан? Знаешь, я по молодости как-то закусывал дешёвый портвейн сухим собачьим кормом, было похоже. Надеюсь, от нифирты я хотя бы так блевать не буду… Что ты пыришься? Да, наша лысая спутница не пренебрегает гигиеной и не придерживается социальных табу. Но тебе разве не рано испытывать такой интерес к женской анатомии? Да, я тоже пялюсь. А на что мне ещё смотреть? Её задница — самое привлекательное зрелище отсюда и до горизонта, хотя худая она, конечно — страсть. Не знаю, где её носило до встречи с нами, но торчащие ребра и множество шрамов не украшают женщину. Такое впечатление, что она сошлась врукопашную с сенокосилкой. И победила. Загадочная тётка. Иногда мне хочется оглушить её во сне и свалить за горизонт так, чтобы больше не догнала. А иногда хочется совсем другого… Впрочем, ты ещё слишком юн для этих глупостей.

— Всё, мадам закончила гигиенические процедуры. Теперь наша очередь. Пойдём-пойдём, я прослежу, чтобы ты помылся как следует. Благо у нас теперь есть даже шампунь. Эй, Лысая башка! Вон твоя каша, лопай. Чайник скоро закипит, завари тогда. Помоемся, попьём, поедем.

— Что, пацан? Лысая пялится на мою задницу? Ну, наверное, ей тоже не всё человеческое чуждо. Первичные жизненные инстинкты даже гвоздями в башку не пробьёшь. Хочется верить, что я ещё неплохо выгляжу для своих лет. Тюремная качалка сделала своё дело, так что пусть смотрит, мне не жалко. Давай, намылю тебе башку нормально. Закрой глаза…

— Ну вот, мы с тобой чистые, не стыдно разделить трапезу с дамой. Давай сюда грязную одежду, вот стопка чистой. Мы теперь шикуем, есть во что переодеться. Безвестный мародёр был дурак, но дурак хозяйственный. Как раз и чай заварился…

* * *

— Блин, Лысая Башка, это не обязательно! Я бы и сам постирал! Вот же… Ну вот, в кои-то веки мне неловко. Посторонняя, в целом, женщина стирает мои трусы. И твои, кстати, тоже. Но её ж хрен остановишь — если что в башку встрянет, переубеждать бесполезно. Гвозди крепко держат. Но вообще это безобразие, пацан. На следующем привале проведу тебе курс молодого бойца в области домоводства, научу стирать одежду в естественных водоёмах. Не вечно к нашим услугам будет лысая Золушка. Кто такая Золушка? Это, пацан, сказка такая. Раз уж привал затянулся на постирушку, я тебе её расскажу.

— Итак, Золушка — это некая девушка. Звали её так потому, что она была чумазая, как ты. Нет, не как ты сейчас, а как ты обычно. Ходила перемазанная золой от печи, вот и Золушка. До жизни такой её довели проблемы в семье — мамы нет, папа женился на вдове с двумя дочерями. Мачеха считала, что девчонка от первого брака — лишняя претендентка на приданое, поэтому симпатий к ней не испытывала. В общем, на Золушку взвалили все хозяйственно-бытовые обязанности и вообще держали за прислугу. Почему её отец это позволял — не знаю. Может быть, он был из тех, кем командуют жены, может, ничего не замечал, поглощённый работой, а может, ему было плевать, кто знает? Но факт, у девушки, обслуживающей целую семью в условиях отсутствия не то, что стиральных машин и моющих пылесосов, но и банального водопровода, не было ни времени, ни сил следить за внешностью. И тут внезапно королевский бал. На этом месте возникает первая загадка — все дочери на него приглашены. На королевский бал абы кого не позовут, так что, выходит, что семейка-то не из простых. Но почему у них нет прислуги и за всех отдувается Золушка? Непонятно. Её отец, если мне память не изменяет, королевский лесничий. Должность это престижная и коррупционно ёмкая, так что, надо полагать, денежки водятся. Это лишний раз подтверждается тем, что её сводные сестры в процессе подготовки к балу в нарядах как в сору роются, и на бал отбывают в карете. Явно небедные региональные элитарии не самого низкого полёта, так что на этом фоне прощальное задание Золушке разобрать крупу по сортам выглядит не хозяйственной необходимостью, а тупым издевательством. На этом месте у каждого вдумчивого слушателя возникает подозрение — что-то с этой Золушкой явно не так. Надеюсь, у тебя, пацан, оно тоже возникло. И это подозрение немедля подтверждается! Как только семейство отбывает на бал, бросив девушку за непосильным трудом, к ней является фея-крёстная! Начнём с того, что фея-крёстная это как гуси-лебеди. Они же «соловьи-страусы», «пингвины-буревестники» и «ёбушки-воробушки». Ходячий оксюморон, в общем. Крёстная, точнее, «крёстная мать» — это в нашей религии та, кто принимает на себя обязательства духовного воспитания ребёнка в русле религиозного канона. Фея, то есть представитель Волшебного Народца Лесов, никоим образом не может быть христианкой, а значит, никак не могла стать крёстной матерью. Как же так вышло? Мне думается, что она ей не крёстная, а биологическая мать. Ну, ты понимаешь. Королевский Лесничий, представительница Лесного Народца, чащобы, мягкий мох на поляне, романтика, любовь зла… Это сразу всё объясняет — Золушка оказывается полукровкой, метисом человека и феи. Чрезвычайно осуждаемая в христианском обществе практика. Разумеется, мачеха в курсе, и это даёт ей рычаг для шантажа мужа, который, если эта история всплывёт, может лишиться должности, а то и подвергнуться религиозному наказанию вплоть до отлучения. И это даёт ей моральное право издеваться над девушкой, которая, с её точки зрения, «даже не человек». Возможно, с этим связано и отсутствие в явно богатой семье слуг — они бы быстро пронюхали, что с девушкой что-то не так. Насколько в курсе сама девушка — непонятно. Может быть, она искренне считает себя человеком, думает, что её мама умерла и верит во всю эту фигню с «крёстной». А может, только делает вид, что