Он приподнял веник, но все никак не решался опустить его на эту нежную, тонкую спину, пока она наконец не спросила:

— Вы долго еще собираетесь стоять как столб?

Тогда он размахнулся и хлестнул ее довольно сильно. Волна жара, гораздо более сильная, чем та, что обдавала его, когда он сам лежал на лавке, заставила его вновь поднять руку и повторить удар. Ксения застонала. Он не знал, от боли или от наслаждения. Это уже не имело значения, все смешалось в какой-то огненный вихрь. Отбросив веник, он схватил ее в свои объятия и стал целовать в холодные, не отвечающие ему губы. Зато ее тело было похоже на раскаленный докрасна податливый металл.

Проснулся Лосев довольно поздно. В незнакомом деревенском доме, голова трещала с похмелья. С трудом он вспомнил, что баня продолжилась далеко за полночь, что потом они пили квас или, возможно, медовую брагу…

В доме стояла та ни с чем не сравнимая тишина, которая всегда сопутствует пустым помещениям. Резко обернувшись, он лишь подтвердил обдавшую его холодом догадку.

Постель с правой стороны была пуста. Подушка не смята. Не было компьютера на столе. Не было бутылочек с косметикой. Не было ничего, подтверждавшего существование Ксении и реальность прошедшей безумной ночи.

Подобрав в беспорядке разбросанную по комнате одежду, он торопливо оделся и бросился во двор.

Мертвый пустой поселок встретил его настороженным молчанием. Баня, по крайней мере, оказалась на месте. Но внутри царило полное запустение. Пауки свили свои гнезда на каменке. Здесь было сухо, темно и пусто — этим помещением не пользовались уже много месяцев…

Последнее открытие поразило его сильнее всего.

Испытывая чувство, близкое к отчаянию, он бросился обратно в дом и обыскал его снизу доверху, пытаясь найти хотя бы один предмет, малейшее подтверждение тому, что случившееся с ним этой ночью произошло на самом деле. Но не было ничего.

Закончив свои безрезультатные поиски, он вернулся в горницу, подобрал свой рюкзак и, взглянув на часы, стал лихорадочно искать вифон. До обязательного выхода на связь с управлением оставалось не больше получаса.

В голове вертелся хоровод беспорядочных мыслей. Что, собственно, ему докладывать Павловскому? Что он провел ночь с призраком? Что он провалил задание, не вызвав вовремя тревожную группу? Что в Белугах и в самом деле произошло инопланетное проникновение, а он, не сумев ничего понять, увлекся какой-то девицей, существование которой даже невозможно подтвердить.

И сквозь этот хор беспорядочных мыслей, подспудно, исподволь, нарастала глухая боль. Потому что он понимал, что потерял Ксению навсегда, что новая встреча невозможна, что между ними встало нечто чужое и холодное, превосходящее человеческое понимание. Что это «нечто» прочно обосновалось в поселке. И сейчас, возможно, руководит всеми его действиями, как до этого руководило поступками живших здесь людей.

Вифона, между тем, нигде не было, и это была уже совсем не иллюзия. Лосев безуспешно, по второму разу, обыскал весь дом.

Исчез почти весь комплект снаряжения, исчез даже генератор защиты… Слава богу, хоть бластер остался, и его сразу же не отправят под трибунал за утрату оружия.

Впрочем, и того, что случилось, было вполне достаточно для немедленной отставки. С этим он уже почти смирился, и только бесследное исчезновение Ксении не позволяло ему полностью отдаться на волю судьбы и, ничего не предпринимая, ждать дальнейшего развития событий.

Она должна была оставить какой-то знак, какой-то след… Поступить с ним так подло, после всего, что между ними было, — это не укладывалось в голове. Это слишком походило на предательство.

Возможно, она действовала не одна или, по крайней мере, не по своей воле — но все равно, она могла хотя бы намекнуть на то, что его ждет.

Лосев плохо знал женщин. И не подозревал, что у них своя система ценностей.

Он вновь обыскал дом, стараясь найти какой-то след или хотя бы намек на то, куда из поселка исчезали люди, если на сотни верст вокруг лежала непроходимая тайга…

Время неумолимо приближалось к десяти. Собственно, у него оставался способ выйти на связь и предотвратить высылку тревожной группы, или, по крайней мере, предупредить тех, кто за ним последует, о том, что здесь происходит…

Глайдер. Там есть бортовой вифон. Странно, что он сообразил это так поздно, и, кажется, он понимал, почему не вспомнил об этом раньше. Подсознательно он все время надеялся найти Ксению и вернуть аппаратуру. Только теперь, когда до связи осталось не больше пятнадцати минут, с этой надеждой пришлось расстаться.

Он было бросился к выходу и вдруг остановился посреди красной комнаты, где вчера вечером его потчевали деревенскими разносолами.

Пять минут назад он проходил здесь, и тогда большой обеденный стол был девственно чист. Сейчас же на нем стояла единственная миска с грибами, из-под которой белел клочок бумажки.

Схватив записку так, словно это была какая-то ядовитая гадина, он прочитал единственную строчку, написанную аккуратным каллиграфическим почерком:

«Если хочешь меня увидеть снова — съешь немного этих грибов. Они не ядовиты, это к…»

Записка обрывалась на последнем недописанном слове, и трудно было понять, что означает буква «к», то ли подпись, то ли слово «ключ»…

Ключ к чему? И почему записка появилась на столе именно в тот момент, когда он собрался бежать к глайдеру? Кому необходимо предотвратить высылку группы? Вряд ли Ксении…

Лосев раздумывал не больше минуты, а затем рванул по тропинке, ведущей к околице, так, словно сдавал зачет по бегу.

Лишь у последней избы он понял, что за ночь в селе что-то изменилось — не мычала скотина, не лаяли собаки. Стояла мертвая неправдоподобная тишина. Правда, собак он накормил, а скотину выгнал за ворота.

Но даже накормленные собаки не будут так молчать. Не кричали даже петухи. Причину этого необходимо выяснить до того, как он выйдет на связь. Возможно, у него появится хоть какая-то позитивная информация, которая заинтересует Павловского.

Лосев распахнул незапертую калитку и первым делом осмотрел собачью будку. Вчера вечером здесь на цепи сидел большой злобный пес. Который так и не подпустил его к себе, даже вместе с едой. Пришлось воспользоваться палкой, чтобы пододвинуть миску вплотную к собаке. Палку пес перекусил, словно это была зубочистка, а к миске не притронулся.

Сейчас в будке не было собаки. На земле валялся привязанный к цепи ошейник. Не расстегнутый, не перегрызенный — просто пустой.

Осмотрев птичник и хлев, он не обнаружил ни одного животного, ни одной птицы — похоже, феномен исчезновения, вслед за хозяевами, поразил и их питомцев.

Что же случилось? Что изменилось этим вечером, почему это произошло именно сегодня ночью?

Вчера, кроме пищи, он давал им воду. Вода в колодцах имела легкий голубоватый оттенок. Он не обратил на это внимания, сам ее пить не собирался и потому не проверил… Теперь этого уже не исправишь. Анализатор исчез вместе с остальным снаряжением.