Потряс головой. Сделал глоток давно остывшего кофе. Читаем дальше. Связной, тот, что пойдет на встречу с Ланге. Михаэль Шмидт. Оперативный псевдоним Леманн. Ну, Леманн так Леманн. Возраст. Описание. На вербовку шел неохотно. Информацию давал исправно. Законсервирован. Из «спячки» вышел легко, охотно. Предложено вознаграждение в тысячу евро. Готов.

Что же он может? Оперативная работа. По-«мокрому» не работал. Широкий круг связей. В том числе и среди турецкой общины. Подозревается в связях с криминалитетом. Ну и хорошо, если что, поможет «отлежаться» или уйти быстро и тихо. По обстановке.

Задание. Оно тоже размыто. Необходимо прибыть в Париж. На железнодорожном вокзале в ячейке №… забрать новые документы, одежду и тридцать кредитных карт на подставные имена. К ним прилагается список с пин-кодами. На каждой карте — 100 000 евро. Итого три миллиона евро и еще аванс в пятьдесят тысяч евро. Эту карту кто-то передаст Леманну.

Конечно, можно помечтать о такой сумме. Можно и присвоить. Последняя командировка. Получить никчемную информацию, Конфуция и Леманна — в расход. Обналичить виртуальные евро в натуральные. Деньги на карман. А дальше — по обстановке. Вернуться в Москву, пройти полиграф (стандартная процедура после возвращения домой), написать кучу отчетов, отгулять отпуск, пройти ВВК, с почетом, цветами, грамотой от Директора уйти на пенсию. Через три года начать легализовываться с украденными деньгами. Можно и сразу «встать на лыжи». Потеряться в этом мире я сумею. И жить-поживать, покачиваясь в гамаке на солнышке на берегу какого-нибудь океана или моря. Сигара, алкоголь, женщина, три миллиона евро. Красота!

Эх! Только кто знает, а если меня таким образом проверяют. И в Центре все в порядке. Потапыч приехал для создания атмосферы паники. Задание тоже липовое. И смотрят, клюну я или нет. А стоимость всех этих банковских карт — грош. Цена пластмассы, из которой она сделана. Пустышка. Фук! И сгорел! А на квартире меня будет ждать коллега. И приказ у него действовать по обстановке. Либо ликвидировать на месте, при попытке украсть деньги, уничтожив идентифицирующие признаки личности, либо, похлопав по плечу, закатиться в ближайшую пивную и затем вместе вернуться домой.

Как уничтожить признаки? Да просто. Самый простой способ — лицом вниз, ладони кверху, под голову. Между головой и руками — граната. Размещается напротив рта. Выдергивается кольцо, и через шесть секунд обезглавленное тело без кистей рук. Все шрамы у нас на теле зашлифованы пластическими хирургами. Даже если тебе удаляли аппендицит, то шрам сделан так, что невозможно определить, в какой стране и когда делали операцию. У каждой страны своя медицинская школа. И разрез при стандартной операции, шов — как отпечатки пальцев. Толковый специалист определит, в какой стране и когда была сделана операция. Поэтому и шлифуют… Заметные родинки удаляются. Да и нередки случаи, когда и лица многократно переделаны. Мама родная не узнает. Вроде и похож отдаленно, но Федот, да не тот. Уши, они тоже как отпечатки пальцев. Вот и уши почти у всех переделаны. Немного, правда. При работе с трупом патологоанатом скажет, какие операции были, что исправляли, и даже попытаются восстановить первоначальное лицо. Поэтому лицо надо уничтожать, равно как и отпечатки пальцев.

Так что не будем дергать удачу за хвост. Есть задание — надо исполнять. Задание — боевой Приказ. При приеме на службу давали расписки, по которым могли ликвидировать при невыполнении или срыве задания. Много чего еще подписывали. Сама служба приучила не обсуждать, а выполнять. Можно только задавать вопросы, как лучше выполнить Приказ. Твоя жизнь и здоровье — не в счет.

Что же мне предписано? Пройдемся. Документы забрал. Одежду забрал. Я не суеверен, но добрый знак, что придется посетить вокзал Монпарнас. Отчего так? На этом вокзале была авария давным-давно. В конце XIX века у прибывшего паровоза отказали тормоза, он пробил тупиковый тормоз, стену и рухнул с десятиметровой высоты. А в Бразилии установили памятник-макет. Из трубы паровоза валит пар. Туристов там тьма. И там очень удобно проводить моментальные встречи или фиксировать, жив ли источник. Да и от наблюдения отрываться в такой толпе тоже удобно. Из Бразилии прибыл, и первый визит на такой вокзал. Да, и шумный он, всегда много людей, и это хорошо! Метро тоже имеется. С толпой приехал, в толпе растворился и исчез.

Одежду, документы необходимо сложить и оставить в другой ячейке. Уже на Лионском вокзале. Там тоже многолюдно, станция метро. Удобно.

Как и по прибытии в Рио, я оставил одежду и документы на пастора и стал весельчаком-распутником из Парижа. А вот после этих обязательных процедур мне предоставляется свобода выбора транспорта и маршрута до Лейпцига. Только вот про легенду ни слова. Это плохо. Если документы на разнорабочего из Восточной Германии, то подозрительно летать самолетом. Если поездом, то с пересадкой в Берлине. Если автостопом по Европе — возраст не тот. Подозрительно. А на машине? Может быть, на арендованной. Угнать можно. Но нужно ли? Вот в чем вопрос. Через границу ехать на ворованном авто — рискованно. На границе сейчас проверяют крайне редко. Но если номер угнанной машины занесут в компьютер, то он может «выскочить» на границе. Угнать можно на час-два, затем бросить. А так кататься — рискованно.

Что еще по заданию? Да, все то же, что Шеф вещал. В идеальном варианте — отследить, отфиксировать встречу, записать ее, проанализировать. Встретиться с Леманном, забрать информацию, в зависимости от важности, с Конфуцием эвакуироваться в Россию. При отказе от эвакуации действовать по обстановке. Либо отдать деньги Рихарду и убыть на Родину, либо ликвидировать Ланге, деньги и информацию привезти домой. По Леманну — по обстановке. Можно и «зачистить». Они в Центре совсем с ума сошли? Я же не мясник и не киношный разведчик, который расстреливает все, что движется.

Ладно, был бы конкретный приказ на ликвидацию. А здесь — на мое усмотрение. Могу стрелять, могу не стрелять. Догадываюсь, что мне в сумку они забудут положить оружие. Тащить его через границу — безумие, несмотря на то что в Европе все спокойно, полицейских мало, они не спрашивают просто так у прохожих документы, как в Москве. Но там целая система своих уловок. Газоанализаторы на вокзалах и в крупных центрах. Они улавливают запах пороха, ружейной смазки, взрывчатки. Всюду стоят камеры. Автоматически выделяют и сигнализируют о скрытом ношении оружия. Тогда уже подключается полиция и охрана. Преступный элемент знает это, поэтому и сидит в своих гетто и не сильно высовывается наружу, знает, что поймают.

Еще несколько часов я рассматривал различные варианты. В сотый раз перечитывал послание. Вглядывался в присланные фотографии. Рассмотрел покойную девушку. От нее началась эта история. От ее любви с капитаном. Не было бы любви, не было бы и последствий. И была бы ты жива, Татьяна. Училась же, изучала экономику. Сейчас была бы уже почтенная мать семейства или бизнес-леди. Училась-то хорошо — из провинции, они зубами грызут гранит науки, есть шанс вырваться из нищеты, и они его не упускают. Жаль, девочка, очень жаль, что так все сложилось. И мне придется лететь на встречу с твоим возлюбленным. Только вот вопрос — зачем? Кто он? Какой он? Для чего ему шпионские игры? Он же, когда был в России, не выходил на связь. Хотя мог бы. Сейчас-то ему зачем все эти приключения на его седую голову? Он хороший человек, а Татьяна? Зачем ему три миллиона? Он не понимает, что убивают за меньшую сумму? Эх, Таня, Таня! Что же ты наделала-то? И с собой, и с нами. Как месть сквозь десятилетия за поруганную любовь и оборвавшуюся жизнь! Ладно, спи спокойно, дорогой товарищ! Да упокоится душа твоя!