настолько изнеженной и неприспособленной к испытаниям альтьерой, как в этом походе. Даже Дарлан, и тот лучше держался! Подумать только.

В этот раз озера рядом не оказалось, а к реке идти мы не осмелились — Тенет уже близко (как сказать, но все же). Отошли поближе к горам, перекусили. Дарлан осмотрел мои ноги и махнул рукой — мол, все заживет уже к утру, а с обувью что-нибудь придумаем, намотаем побольше тряпок. Все у него было легко и просто, что понятно: ноги-то не его. С другой стороны, что он еще мог сделать? Пожалеть меня, по головке погладить, а завтра нести на руках всю дорогу? Тогда мы точно никуда не дойдем. Все ясно, как Великий Суд: потакание моим слабостям приведет к замедлению пути.

— Что будет, когда мы лишим Хала силы? — спросила я. Мы лежали в точности так, как прошлой ночью — ногами в разные стороны, но головами друг к другу. Говорить можно было совсем тихо, все было слышно в мертвой пустоте.

— Давай сначала это сделаем.

— Он выстроил новый мир, Дар. Обратно ничего не вернуть.

— Может, это к лучшему, — неожиданно ответил Дарлан. — Может, Новая Кровь — это не только ты, но и все те, кому открылась мертвая наука. Конечно, работы из-за этого у полиции сильно прибавится, но лучше так, чем уйти под землю, толком не пожив.

— Если сравнивать с таким исходом, то что угодно лучше, — согласилась я.

— Так пользуйся этим сравнением чаще, я не против.

— Какая любезность!

— Пожалуйста, — иронично отозвался он.

Утром Дарлан помог мне соорудить подобие ботинок, намотав на старую растерзанную обувь клочки плотной ткани одной из сумок. Конструкция выглядела сомнительно и неудобно, ощущалась и того хуже, но вариантов-то не было: сидеть на месте, орошая горючими слезами уже зажившие ноги, или вперед идти. Да и боль ощущалась уже не так, как прежде… или я просто не помнила, как было прежде.

В этот раз мы останавливались часто: поправляли мою «обувь», осматривались… точнее, я сидела на месте, а Дарлан осматривался. Если в начале пути проблемным был он, то теперь сей гордый титул перебрался ко мне. Дар, конечно, не упускал возможность сыронизировать и вернуть мне мои же слова, но я с достоинством его игнорировала. Только и может повторять! В пути мы общались мало, просто шли.

Уже за полночь впереди показались городские огни. Поначалу я решила, что именно «показались», и нафантазированные огни — просто пятна перед глазами, не более. Но оказалось, мы близко. Дар опять оставил меня, а сам отправился на разведку — одному уйти от преследования проще, чем со мной. Каким-то образом я превратилась в камень на шее, и все потому, что постеснялась украсть ботинки получше. Урок мне на будущее.

Вернулся Дарлан, когда я успела задремать, и буднично сообщил:

— Мы в жопе.

— О, я заметила.

— Нет, ты не поняла — Актер вычистил Храм. Скельты, касталы — все под арестом и находятся в полиции, а сам Храм под надзором. Его неприкосновенность осталась в прошлом.

Новость меня не удивила:

— Мы же знали, с кем имеем дело.

— Да, но Храм… он не трогал Храм, опасался.

— Не было причины. Теперь появилась.

— Хватит объяснять очевидное, тем более с такой ухмылочкой, — огрызнулся Дарлан, он как-никак тоже устал. — Храм был нашим спасением и возможностью попасть в Аллигом без дополнительных испытаний, а так… мы два немощных беглеца на чужой территории. Придется выкручиваться, — последнее Дарлан умел отлично, но вот быть немощным ему в новинку. Знаменитый альтьер Бурхардингер привык внушать страх и трепет, привык, чтобы на его вопросы отвечали, лишь бы побыстрее от него отделаться. Привык к власти, а не бегать по земляным пустотам в потемках и прятаться. Даже забавно, как перевернулась жизнь: когда-то вот так прятался по подворотням мальчик по имени Хал. Кто бы мог подумать, что наступит день, когда сам начальник королевской полиции будет прятаться он него.

— А ты еще Актера бедолагой называл, — не могла не напомнить я.

Пока я сидела на камне и обнимала себя за многострадальные ноги, Дар ходил туда-сюда и раздумывал. По виду — нервничал очень сильно, а на меня напала странная апатия. Мысленно я перебирала философию старика Луциана, но ничего, подходящего случаю, не вспомнила.

— Ночевать близко к городу опасно, — выдала я ценную мысль. — Значит, либо мы должны уйти подальше, а я уже не смогу, либо найти ночлег в Тенете. Есть же места помимо Храма. А уже завтра, со свежими головами, придумаем, как попасть в сам Храм. Вдруг в городе сможем заручиться чьей-то поддержкой? Ни за что не поверю, что на этой стороне у тебя никого нет. Даже у меня… есть Янис, — я поморщилась — вот уж кого не хотелось впутывать в происходящее, но ситуация такая, что не до сантиментов. — И еще есть сивиллы, если мы сможем их отыскать. Это так, слабые варианты, но лучше, чем ничего.

— В Посмертье твоего Яниса, — отмахнулся Дар, — у нас есть Вильгельм.

Судя по всему, Дарлан уже все придумал или вовсе держал этот вариант в уме с самого начала. Думаю, второе, учитывая обстоятельства, при которых Вильгельм и Августа оказались в Тенете. С самого начала я не сомневалась, что в их истории поучаствовал альтьер Бурхардингер, и поучаствовал не просто так, а с прицелом на будущее.

— Который Роткирхельт?

— А ты думаешь, с какой стати я помог вытащить его принцессу и переправить за стену? Чтобы он был мне должен, конечно же. Они оба, — словно прочитав мои мысли, Дарлан все подтвердил вслух.

— Так ты все же помог.

— Удобно получилось.

— Всегда восхищалась твоим бескорыстным героизмом.

Не обращая на меня внимания, Дар продолжил:

— У Августы дети на другой стороне, она о них пока не знает… вот причина помочь — без меня детей ей не видать, когда как твой Янис совсем не контролируется. Мало ли что выкинет. Не похоже, что жизнь здесь ему претит.

— Так мы можем взять в заложники его детей и контролировать. И вообще… не мелочиться, а похитить всех детей Тенета. Почему я раньше никогда об этом не думала? Отличный же вариант для достижения целей.

— Хватит извращать мои слова, Иделаида, — прошипел Дарлан. — Я не предлагал похищение, а лишь намекнуть Августе на возможность встречи. И это даже не ложь — если все пройдет гладко, она получит своих долбаных детей. Судьи свидетели, этим двум волчатам нужна мать. И отец.

Почему-то стало до слез жалко Ренана и Роксану, которых я видела еще младенцами. Хотя бы