— Ах, миледи. — Это была сама хозяйка вечера, она явно нервничала, потому что принимала ту, которую за глаза обвиняли в нечестной игре.

Можно было подумать, что ни у кого, кто был в зале, не было никакого греха за душой, что все вокруг сплошь честные люди, никогда никого не обманывавшие. Даже смешно! Маргарет захотелось фыркнуть от презрения, но она вовремя сдержалась. Это было бы откровенно невежливо с ее стороны. В глазах света это выглядело бы даже хуже, чем не платить вовремя долги своим кредиторам, продолжая тратить взятые взаймы деньги. Даже хуже глубокой неприязни между мужем и женой.

Откуда в ней такая склонность к осуждению? Нет, это все-таки было больше осуждение себя самой, чем других. Вдруг Маргарет заметила лорда Коллингвуда и решительно направилась к тому из столов, за которым он сидел.

— Мне нужно кое-что вам сказать, милорд, — приторно улыбаясь, проговорила она, видя, что Коллингвуд намеренно ее не замечает. Он повернулся, бросив на нее презрительно-надменный взгляд.

Или ей так показалось?

— Да, миледи? Вы пришли опять для того, чтобы обыгрывать этих приятных людей, подло их обманывая?

Похоже, ей ничего не показалось! Маргарет невольно отметила про себя изощренный стиль его речи.

— Милорд, я не знаю, с чего вы взяли, что я нечестно играю. — Она подняла голову, оглядывая всех, кто был за столом и рядом с ним. Стало тихо, все смотрели на нее. — Я умею хорошо играть в карты, в этом у меня нет никаких сомнений. Вам кажется, что я нечестно играю, тогда как я просто обыгрываю вас, потому что играю лучше вас… — Она пожала плечами, как бы показывая свое недоумение. — Дело в том, что я не могу доказать, что я играю честно, точно так же, как и вы не можете доказать, что я жульничаю. — Она прищурилась, внимательно смотря ему в глаза. — А у вас есть доказательства? Если есть, то вы почему-то не приводите их, а просто обвиняете меня в нечестной игре.

Лорд Коллингвуд молчал, только на его щеках выступили два красных пятна. Хотя он разговаривал с леди, он по-прежнему сидел, не вставая, — что было крайне невежливо с его стороны. Это можно было воспринять даже за оскорбление.

— Если бы на моем месте была моя сестра, она не ограничилась бы словами, а подкрепила бы их действиями. — Тут Маргарет увидела стоящего неподалеку Лашема и дружески ему подмигнула. — Думаю, Изабелл дала бы вам пощечину за то, что вы распускаете обо мне грязные слухи.

Это был сильный выпад, и многие из тех, кто сидел за столом или стоял возле него, оглянулись и внимательно посмотрели на Коллингвуда.

— Кажется, вы так и не извлекли для себя одного урока. Какого именно? Что не стоит говорить обо мне, особенно после того, как я вам отказала. А так как родители лишили меня поддержки — и все из-за вас, — я сама научилась прокладывать себе дорогу в жизни. — Маргарет тряхнула головой. Трудности и правда закалили ее характер. — Судя по всему, милорд, вы затаили на меня злобу. Так вот, запомните раз и навсегда: вы для меня ничто, пустое место, как бы вы ни старались отомстить мне, обвиняя меня в мошенничестве. Больше я не стану обращать на вас никакого внимания, благо кроме вас есть много других людей, гораздо более его достойных. — Маргарет бросила взгляд на Лашема, не сводившего с нее глаз, и улыбнулась ему. — Итак, если вам так хочется обвинять меня в мошенничестве, пожалуйста, обвиняйте, только не забудьте при этом добыть доказательства. В противном случае ваши голословные заявления следует считать тем, чем они являются на самом деле, — а именно ложью.

Маргарет окинула взглядом всех, кто был поблизости, отдельно улыбнулась лорду Гентри, а потом ее взгляд остановился на нем. На самом любимом человеке. На том, кто был способен своей нежностью и любовью привести ее в немой восторг.

Если бы в высшем свете узнали об их связи, это лишь укрепило бы ее скандальную репутацию. Но поскольку очень скоро она должна была стать герцогиней Лашем, то все это уже не имело никакого значения.

Лашем выступил вперед — уверенный, умный, чуткий, полный гордого достоинства. Ее будущий муж! Взяв ее под руку и не говоря ни слова, он повел ее к выходу. Он поступил именно так, как и надо было поступить.

— Совсем даже недурно. Да, это не так вкусно, как мороженое, но тоже весьма неплохо.

В таких «красочных» выражениях Вортигерн описывал пирожок с начинкой из угрей. Он уже доканчивал есть, тогда как Маргарет заставила себя, да и то через силу, откусить всего два-три кусочка.

Он буквально светился от счастья. Проснувшись, он показал ей, как сильно он ее любит, а потом они еще долго нежничали в постели.

Маргарет до сих пор ощущала отзвуки волн наслаждения, которые еле заметной дрожью пробегали по ее телу.

— Тебе холодно? — удивленно спросил он, причем в его голосе явственно слышалась забота.

— Нет, просто кое-что вспомнила.

— А-а, — понимающе протянул он и улыбнулся.

— Герцог, герцогиня. — Две дочери Салли, работавшие на основанной Лашемом фабрике, радостно приветствовали его и Маргарет.

— Здравствуйте, девушки, — столь же весело отозвалась Маргарет. — Как ваши дела?