– Пастухов, отставить! Выполняй приказ! – раздался с дороги его резкий голос.

Сержант судорожно сглотнул. В его глазах вновь появилось осмысленное выражение. Он злобно покосился на Ворона, но все-таки подошел к машинисту и склонился над ним.

– Без сознания! Сквозное ранение в правый бок! – через секунду сообщил он, разгибаясь. – Документов никаких!

Ворон презрительно хмыкнул: где он рассчитывал найти документы: в трусах или под повязкой? Его ухмылка не осталась не замеченной старлеем, и он грозно спросил:

– А у тебя есть документы?

– Удостоверение... – Ворон запнулся.

Его удостоверение осталось в кармане форменной куртки, которую он вместе с сотовым телефоном оставил в машине военной прокуратуры.

– Значит, нет, – со злорадной улыбкой констатировал старлей и вновь обратился к сержанту: – А ну, Пастухов, надень на него наручники... А ты без глупостей, – поспешил он предупредить контрразведчика, когда сержант осторожно двинулся к нему и демонстративно похлопал ладонью по ствольной коробке своего автомата.

– Вы совершаете ошибку, лейтенант, – попытался апеллировать к начальнику патруля Ворон. – Я офицер военной контрразведки, преследую террористов, которые на захваченном товарном поезде прорываются к Москве с цистерной жидкой взрывчатки. А раненый – машинист этого поезда...

Но начальник патруля не собирался слушать задержанного с оружием подозрительного типа и бесцеремонно оборвал его рассказ:

– Разберемся.

Сержант Пастухов тем временем зашел Ворону за спину и грозно потребовал:

– Руки!

Тяжело вздохнув, Ворон опустил руки, и на его запястьях тут же защелкнулись стальные браслеты.

* * *

Надев на Ворона наручники, патрульные сразу расслабились. А у старлея к тому же заметно поднялось настроение. Он забросил за спину ставший ненужным автомат и приказал Пастухову:

– Грузи его в машину. А ты, – он повернулся ко второму сержанту, – осмотри тут все вокруг. Может, обнаружится еще что интересное.

– На поле, примерно в двухстах метрах от шоссе, трупы двух чеченских боевиков и их оружие, – подал голос Ворон.

Но начальник патруля сделал вид, что не услышал его. А сержант Пастухов, с силой ткнув контрразведчика стволом автомата в спину, произнес:

– Топай. Без тебя разберемся.

Стиснув зубы, чтобы сдержать вертящееся на языке ругательство, Ворон зашагал к шоссе. Из-за того, что его совершенно необоснованно задержали хамоватые, не в меру ретивые милиционеры, да еще и ведут под конвоем, как какого-нибудь преступника, на душе стало горько и обидно. Но лично ему ничего не угрожает. В конце концов, даже эти тугодумные патрульные, как сказал их старший, во всем разберутся. А вот раненый машинист из-за их непродуманных, некомпетентных действий может умереть! К тому же, задержав его, милиционеры объективно играют на руку террористам! Нет, этот произвол нужно срочно прекратить!.. Ворон рванулся вперед.

– Эй, эй! Ты куда?! Стой! – тут же раздался за спиной грубый окрик.

Не обращая внимания на крики своего конвоира, Ворон выбежал на шоссе и ринулся к старшему милицейского наряда. Старлей стоял возле патрульной машины и, зажав в руке микрофон автомобильной рации, докладывал:

– ...Задержаны двое, с оружием. Оба без документов. Один ранен... Нет, не нами. Такого и обнаружили... Да откуда я знаю, тяжело или нет?! Наверное, тяжело, раз без сознания. Так что пришлите «Скорую»... Да, мы в паре километров от переезда...

– Добавьте: у раненого большая кровопотеря. Необходимо срочное переливание, – вмешался в разговор Ворон.

Старлей злобно покосился на него, но все-таки сказал в микрофон:

– Еще сообщите врачам на «Скорой», что раненый потерял много крови. Пусть захватят все, что нужно для переливания. Все. Конец связи.

Он отключил микрофон и с негодованием набросился на Ворона:

– Если ты еще раз откроешь рот без моего разрешения, я тебе все зубы пересчитаю.

Как раз в этот момент к контрразведчику сзади подбежал запыхавшийся сержант Пастухов и, услышав последние слова начальника, недолго думая, врезал задержанному по почкам затыльником ствольной коробки своего автомата. Резкая боль пронзила поясницу. Ворон закашлялся. Горло скрутил рвотный спазм. Но содержимое желудка осталось на насыпи железнодорожного полотна, и вместо блевотины Ворон выплюнул под ноги сгусток желчи.

– Достаточно или еще хочешь? – угрожающе произнес сержант.

Отдышавшись, Ворон смерил его уничтожающим взглядом, отчего сержант непроизвольно попятился, после чего вновь повернулся к начальнику патруля.

– Я офицер управления военной контрразведки, капитан! – превозмогая боль в пояснице, твердым голосом произнес он. – Мою личность может подтвердить мое начальство, а также ваши коллеги: капитан Сидельников из линейного отдела внутренних дел станции Шумерля и полковник ГИБДД, к сожалению, не знаю его фамилии, который присутствовал при осмотре места гибели патрульного наряда ДПС на загородной трассе в окрестностях Сергача. Свяжитесь с ними, и они подтвердят все мои слова.

Проявленная задержанным осведомленность удивила старшего лейтенанта, и он по-иному взглянул на Ворона. Старший патруля не знал сотрудников линейного отдела станции Шумерля и о названном задержанным капитане Сидельникове никогда прежде не слышал. Зато он знал о расстреле неустановленными лицами двух сотрудников ДПС на загородной трассе. Всего час назад дежурный по рации оповестил об этом все патрульные экипажи, ориентировав их на розыск скрывшихся преступников. Ориентировку подписал командир полка ДПС полковник Останин, поэтому вполне возможно, что он лично выезжал на осмотр места преступления. И если этот тип, больше похожий на бомжа, напялившего на себя найденную на какой-то свалке военную форму, чем на кадрового офицера, ссылается на Останина, то не исключено, что он говорит правду. Проще всего отвести его в отделение, закрыть в «обезьянник» и уже потом разбираться. Но одно дело прессовать задержанного на месте преступления подозрительного типа без документов и совсем другое – капитана военной контрразведки, считай ФСБ, который, может так оказаться, знаком с командиром полка...

Ожидая решения начальника патруля, Ворон пристально смотрел в глаза старшему лейтенанту, поэтому не сразу заметил, как одна из проезжавших по трассе машин резво свернула к обочине. А когда обернулся на скрип тормозов, увидел остановившуюся перед патрульной машиной знакомую «Волгу» военной прокуратуры. Из машины, хлопнув дверцею, выпрыгнул водитель, но, увидев Воронина в наручниках, остановился и изумленно захлопал глазами. Игорь даже не пытался скрыть своего недоумения. Он указал рукой на наручники и растерянно пробормотал:

– А это... чего?

– Вы кто такой?! – напустился на него начальник патруля.

– Прапорщик Звонарев, сменный водитель военной прокуратуры. – Грубость старлея и резкость его тона ничуть не смутили Игоря. Держался он уверенно и, как только представился, сам обратился с вопросом к милицейскому лейтенанту: – Вы что, арестовали товарища капитана?