– Просто повезло, блин, как Бог помог. Есть у меня кореш, Аслан, он в том клубе работает уборщиком. И территорию убирает, и двор внутри. Заодно делает мелкий ремонт – по электричеству или по столярному-плотницкому. И я всё это тоже могу. И когда Аслану позарез надо погулять, или другие проблемы, он меня на своём месте оставляет. Вчера как раз такой случай вышел. У Аслана брат по-дурному погиб, в драке. Он отпросился, а я заступил в ночь. У Аслана с хозяином уговор есть…

– Алла выступает в ночном клубе? Её можно увидеть? – Оксана решила оставить эмоции на потом, говорила сухо и деловито.

– Говорю же для своих клуб, но я тебя могу провести с чёрного хода. Скажу, что ты – Ирка; они её никогда не видели. Попрошу сегодняшние мои «бабки» высчитать за то, что ты поглядишь представление.

– Ты договорился уже? – обрадовалась Оксана. – И они разрешили?

– А им чего? Не заплатить выгоднее. Я случайно её вчера увидел. Ты фотку показала, и я запомнил. Прикинь, сидят на подиуме шесть американских резиновых кукол для траха, а седьмая – живая девчонка. Куклы в точности такие, как она, и ростом с человека. Называется всё это гёрл-рулеткой. То есть семь мужиков в полной темноте становятся кругом, и внутри него вращается подиум. На нём – семь кресел, в которых сидят куклы и Алка. Внезапно подиум останавливается. В темноте мужики должны схватить ближайшую девочку и поднять её на руки. Выигравшим считается тот, у кого живая. Тут включается свет, и он получает приз. Ну и девочку, короче, если хочет. Перекидывает через плечо, как овцу, и тащит в койку…

– Да ты что, Гоша? – У Оксаны даже заложило уши.

– Самый популярный номер, прикинь. Кучу «бабок» клуб за него имеет. Алка сама, как игрушка, наркотой её ширяют. Пускают по рукам…

– Ты видел?! – Оксана тряхнула Гошку за плечи. – Сам видел?..

– Видел, потому и говорю. Который выиграл, её двум друзьям уступил. Поехали скорее, мне сегодня там работать, так что опаздывать нельзя. Выгонят ещё к едрене-фене… – Гошка ударил ногой по педали.

– Езжай!

Оксана стиснула зубы так, что, казалось, они начнут крошиться. Она плохо понимала, где они с Гошкой находятся, куда несётся надсадно ревущий мотоцикл, и чем всё это может закончиться.

Она хотела убедиться, что в клубе выступает именно Алла Лукьянова. Гошка никогда не встречался с девочкой, а Оксана прекрасно её запомнила. После этого надо вернуться в офис к Чугунову и решить, что делать дальше. Вероятно, придётся освобождать заложницу прямо в помещении ночного клуба, но для этого требуется уладить кучу формальностей.

Вряд ли агентству разрешат реализовать вариант жестокого захвата мучителей Аллы, да и девочка может пострадать. Отвечать за последствия такого шага руководству сыскной фирмы не хотелось, тем более что в результате можно было потерять лицензию. Остаётся представить все материалы в распоряжение официальных структур и ждать, когда они соизволят освободить юную заложницу.

Дело по факту исчезновения Аллы Лукьяновой возбуждено, а сегодня девочку удалось обнаружить, причём в Москве. И её необходимо как можно скорее вызволить. Жаль, что нет с собой аппаратуры, и постыдное шоу не удастся зафиксировать на плёнку. Но есть свидетели, тот же самый Гошка. Он подтвердит, что дочку Александры накачивали наркотиками и заставляли обслуживать жаждущих сексуальных изысков членов клуба. И другие подтвердят – никуда не денутся…

Оксане захотелось заорать во всё горло, подгоняя Гошку, но она только беззвучно раскрывала рот, ловя снежинки на язык. Электрические искры, казалось, пронизывали их тела насквозь. Мотоцикл несколько раз заносило, но Гошка как-то умудрялся его выравнивать, и неистовая гонка продолжалась. Мотоцикл мчал их в темноту и в пустоту, по проспектам и улицам. Гошке надо было заступать на смену через двадцать минут.

Неужели сегодня всё закончится? И Оксана сможет сообщить Аурике Шульге, что Сашина дочь нашлась… Нет, это надо сделать только после того, как девочку освободят. Раньше хвалиться нельзя – ведь всё ещё может сорваться…

– Она давно там выступает, не знаешь? – прокричала Оксана на ухо Гошке.

Мимо них с грохотом пронёсся грузовик, и Гошка принял вправо, не желая рисковать собой и пассажиркой.

– Аслан сказал, что неделю где-то! А я точно не знаю. Моим-то ребятам засечь её нигде не удалось. Я уже чуть не плюнул…

– Интересно, завтра она будет там?

Оксане очень хотелось получить утвердительный ответ, но она предполагала, что Гошка вряд ли это точно знает.

– Не знаю. Наверное, будет. Успех большой, а что им ещё надо?

Оксане почудилось, что высотные дома вдруг накренились. Окна, переворачиваясь, листками цветной бумаги запорхали над сугробами. Рычащая магистраль несла их мотоцикл, как горная река – щепочку, и в любой момент могла поглотить её, раздавить, уничтожить…

На перекрёстке Варшавского шоссе и Балаклавского проспекта Гошка притормозил, опираясь на правую ногу. Оксана услышала за спиной пронзительный визг тормозов и машинально оглянулась. В следующий момент она поняла, что дальше с Гошкой ехать не может. На себя наплевать, но молодой отец несчастного чердачного семейства пострадать не должен. Беззащитное, совершенно бесправное создание, он будет раздавлен, как лягушонок, если его уличат в слежке за Максимом Виноградовым.

Идущий сзади «Опель-Вектра» принадлежал именно ему, бритому наголо и невероятно удачливому порнобизнесмену. Единственное, что можно сделать сейчас, – изобразить, что Гошка просто подвозил её на метро, а дальше, в Коньково, собирался ехать один. Вряд ли Виноградов, а, может, и сам Старосвецкий не проверили Оксану по всем статьям – в ночном клубе её сразу узнают. Пруха, что «Опель» удалось заметить задолго до того, как всё выяснилось. Возможности для манёвра ещё остаются, но их крайне мало.

– Гога, затормози у «Чертановской». «Хвост» за нами. В другой раз прокатимся, – сквозь зубы сообщила Оксана. – Ни о чём не спрашивай, поезжай, как будто ничего особенного не случилось. Мы с тобой знакомы, работаем вместе по делу малолетних наркоманов. Ты меня по пути подвозил до метро. Больше ничего не знаешь. Сейчас я нырну в подземку, а после созвонимся.

Оксана не могла выдать парню легенду о том, что они вовсе не знакомы. Их могли видеть задушевно беседующими около «Детского мира», а то и раньше, на Пресне.

– Усёк, – онемевшими губами сказал Гошка – он был сражён неожиданным поворотом событий и сильно испуган. – Созвонимся, короче. А кто на хвосте? Эти или другие?

– Там «Опель» Виноградова. Стой! – Оксана соскочила с мотоцикла, вернула Гошке шлем. – Счастливо, привет Ире. Я побежала.

Воображая, каково сейчас Гошке. вся многотрудная работа которого полетела псу под хвост, Оксана наматывала на голову длинный шарф. Но ещё хуже парень почувствовал бы себя в лапах Старосвецкого или в морге, куда попал бы без промедления прямо с места автокатастрофы. Быстрая и лёгкая гибель показалась бы ему Божьей милостью. Сам бы умолял прикончить, а не мучить, птенчик Гога…