Красноносый гений вновь нацедил себе коньяка. Я подумал, что если он будет продолжать такими темпами, то скоро наберется, как промокашка.

– Назовем это парадоксом будущего, или предзнанием. На самом деле все просто. Я полагаю, что несколько минут спустя – вот только допью остаток! – мы с вами настроим хронокапсулу на несколько часов в будущее и обнаружим ваш труп. Вопрос лишь в том, какие пространственные координаты нужно поставить, чтобы его обнаружить?

– Может быть, координаты вашей лаборатории? – язвительно предположил я.

Мне не понравилось, с каким равнодушием он отозвался о моем трупе.

Сапчук-Махарадзе поморщился:

– Фи, юноша! Ненавижу мертвецов! Версия, что вы будете убиты здесь, отпадает. Впрочем, это легко проверить. Идите за мной.

Мы зашли за перегородку и остановились у небольшой двери с кодовым замком. Дотронувшись до датчика вначале указательным пальцем, а затем мизинцем, Махарадзе потянул ручку на себя, и мы оказались в узком, непропорционально длинном помещении.

– Не обращайте внимания на беспорядок. Здесь пристанище моей бренной плоти, – сказал Махарадзе, кивая в дальний угол, где за шторой располагались диван и кухонный стол.

Я заверил его, что меня это не смущает, но изобретатель уже не слушал.

– А вот и оно – мое детище! Плод долгих бессонных ночей! – продолжил он голосом, в котором сквозила гордость.

На подставке посреди комнаты находилась капсула из прозрачного материала, похожая на большое куриное яйцо. К капсуле тянулись провода, а то, что я вначале принял за подставку, на самом деле представляло собой агрегат вогнутой формы, в одной из частей которого я узнал силовую установку ракетного двигателя. Изобретатель нежно погладил ладонью поверхность капсулы:

– Меня считают неудачником. Я вынужден жить тем, что делаю мигающие вывески для магазинов, ремонтирую роботов и занимаюсь другой подобной ерундой. Они (тут Махарадзе укоризненно ткнул пальцем куда-то в полоток) не верят, что в моем пропитанном алкоголем мозгу может родиться что-то стоящее! А между тем вот он – синхронизированный рассеиватель хроноволн! Сейчас я вам покажу, как он действует, а то, знаете ли, остальные мои собутыльники больше интересуются коньячным аппаратом.

Маленький человечек решительно потянул на себя рубильник. Лампы в лаборатории мигнули. Одновременно капсула осветилась изнутри, как кабинка телефонного автомата.

– Перегрузка сети, обычное явление при аккумулировании большого количества энергии. Очень удачно, что неподалеку проходит силовой кабель, а то я никогда не расплатился бы за электричество... Теперь подождите меня, я скоро вернусь, только посмотрю, что там в будущем.

Махарадзе деловито настроил что-то на пульте, забрался в капсулу, задвинул за собой ее верхнюю часть и мгновенно исчез. Я, тупо глядя на агрегат, опустился на табуретку и стал ждать. Спустя минуту изобретатель появился снова, не отвечая на мои вопросы, вылез, что-то перенастроил и опять исчез. На этот раз он отстутствовал дольше – минут пять. Я начал уже беспокоиться, не застрял ли коньячный гений где-нибудь во временных спиралях, когда красноносый человечек буквально вывалился из капсулы. Лицо у него было зеленым, губы дрожали. Он метнулся к раковине, склонился над ней, и его стошнило.

– Что вы видели? – спросил я, подозревая, что ответ мне уже известен.

Махарадзе вытер губы. Мало-помалу его кожа приобретала нормальный оттенок.

– Сейчас расскажу. Вначале я был в своей лаборатории и наткнулся на самого себя, храпящего вон на том диване. Кажется, я был в стельку пьян, и это меня теперь не удивляет. После того что произошло, и святой бы назюзюкался.

– А меня в лабораторий вы не видели? – нетерпеливо спросил я.

Мой собеседник отрицательно покачал головой:

– Вас здесь не было. Тогда я поставил другие координаты и перенесся в салон к дельфийскому оракулу – сегодня, в одиннадцать вечера. И вот там-то я вас нашел... Простите, меня снова начинает тошнить... Это отвратительное зрелище, а запах еще отвратительнее. У вас была прострелена грудь, а отверстие в ней такое, что в него можно просунуть руку.

Внезапно я вздрогнул, —дело в том, что я увидел рукоять пистолета, торчавшую у Махарадзе из-за ремня брюк.

– Что это у вас? – спросил я.

– А, это? Я совсем про него забыл. – Красноносый гений достал бластер устаревшей модели с укороченным широким дулом и показал мне.

– Я нашел его возле вашего тела и зачем-то подобрал. Мне пришло в голову, что он очень похож на тот, что валяется у меня в столе. Видите инициалы «К. Мах.» на рукояти? Их когда-то выгравировал мой дед. Как и все грузины, он обожал оружие: кинжалы, шашки, пистолеты...

Тускло отсвечивающее дуло бластера притягивало мой взгляд, гипнотизируя, как гадюка.

– Погодите, вы сказали, он лежал возле моего тела? Это так? – спросил я севшим голосом.

– Так, – признал изобретатель.

Я подался вперед, прикидывая, не схватить ли Махарадзе за руку, но не решился: его палец был слишком близко к курку.

– Вот видите! – веско сказал я. – Если вы говорите, что это ваш бластер, то, значит, можно предположить...

– Что и убью вас я? Это вы хотите сказать? – закончил за меня Махарадзе.

– Именно, – подтвердил я, глядя ему прямо в глаза.

Он засмеялся:

– Вывод неверный. Как я смогу вас застрелить, если через четыре часа буду преспокойно храпеть у себя в лаборатории? Что же касается бластера, то я вполне мог дать его вам для самообороны, но убийца опередил вас и выстрелил первым. Кстати, бластер лежал совсем рядом с вашей ладонью, так что это вполне вероятно.

– Вы так думаете? Тогда давайте его сюда! Пускай он лучше побудет у меня – так будет спокойнее, – хмуро сказал я, протягивая руку за бластером и размышляя о том, что если Махарадзе и вынашивает планы меня пристрелить, то пускай лучше сделает это сейчас.

На несколько секунд изобретатель задумался, а потом пожал плечами и сунул лучевой пистолет мне.

– Пожалуйста. Могу дать его вам, ни о чем не беспокоясь. Я-то уже знаю, что сегодня вечером буду жив и здоров, следовательно, с вашей стороны опасность мне не угрожает, – сказал он.

Взяв бластер, я с облегчением перевел дыхание. Некоторое время подержал оружие в руке, а потом поставил на предохранитель и сунул в карман.

Тем временем красноносый гений подошел к капсуле, переместил на подставке какие-то рычажки, перемкнул несколько «пап» в другие гнезда и, откинув верхнюю половину яйца, велел:

– Полезайте в капсулу, Тит. Пора вам отправиться во вчера и сыграть роль дельфийского оракула, развеяв иллюзии, что вы будете жить долго и счастливо. На сколько ставить машину? На десять? На пол-одиннадцатого? Чем точнее вы вспомните время, тем лучше.

Я занес уже ногу, чтобы шагнуть в капсулу, но, снова подозревая подвох, остановился и спросил: