Пафосно выходить из тени и затевать беседу с присутствующими, я не стал. Глупо, и небезопасно. Причём, как ни странно, но большую опасность, я ощущаю не от вооружённого наёмника, а от вальяжно развалившегося в кресле за столом, Гюнта. Значит, с него и нужно начинать.

Скользнув тенью на максимально близкое к цели расстояние, я недовольно покосился на алхимическую лампу, освещающую стол и сидящего за ним хозяина кабинета и, глубоко вздохнув, метнулся вперёд.

К моему удивлению, Гюнт не только успел заметить этот бросок, но и почти отреагировал на него, потянувшись к висящему на поясе кинжалу. Удар!

Голова хозяина кабинета безвольно мотнулась из стороны в сторону, а я, не дожидаясь, пока его обмякшее тело сползёт с кресла, запрыгнул на стол и развернулся к ошалело хлопающему глазами Арно. Но наёмник, есть наёмник. Миг, и у него в руке уже сверкает клинок тяжёлого палаша. А вот попытка бешено зареветь, ему не удалась. Ещё бы, с таким-то голосом!

Беречь этого противника я не стал. Выхваченный из ножен, брат-близнец клинка Арно взвился вверх и рухнул на голову наёмника. Тот попытался увернуться, и у него, признаюсь честно, это почти получилось. Но наши скорости, всё же, оказались несопоставимы, и Арно повалился на пол с раскроенным черепом, заливая кровью пушистый, мягкий ковёр, укрывающий холодный пол кабинета. Готов.

Ну а теперь, можно заняться допросом Гюнта. Хотя, кажется, я и так догадываюсь, в чьи руки угодил. Работорговцы.

К сожалению, последняя затея не удалась. Приведённый в чувство, заказчик моего похищения наотрез отказался говорить, только сверлил меня злым недовольным взглядом. Устраивать же натуральный допрос, несмотря на близость пыточной, мне было не с руки. Долго, а я просто чую, что отсюда нужно уходить, и уходить не только быстро, но и без шума. Судя же по обширности подземных помещений, над головами у нас совсем немаленький дом, скорее, даже замок, и народу в нём несколько больше, чем я могу рассчитывать обойти незамеченным или убрать с дороги прежде, чем кому-то из них удастся добраться до моей шкуры… или до Тенны.

Да, несмотря на услышанный разговор Арно и Гюнта, я намерен вытащить эту девицу из здешних казематов. Какова бы ни была её роль в истории с моим захватом, оставлять её в руках "коллег" Риберта, на мой взгляд, было… как минимум, несоразмерно вине самой Тенны в происшедшем.

Почему я так уверен, что напоролся на таких же сволочей, как бывший караванный торговец? Ну так, Гюнт мог играть в молчанку сколько ему вздумается, а мне хватило единственного взгляда на обстановку одного из помещений, расположенных рядом с его кабинетом, чтобы убедиться в своей правоте. Лаборатория, обнаруженная мною, была один в один похожа на ту, что я не так уж давно отыскал в пещерах, где работорговцы Риберта устроили перевалочную базу. Правда, здесь и в помине не было того давящего ощущения тьмы, что в прошлый раз привело меня в логово работорговцев, как по ниточке, но виной тому, как я выяснил на собственной шкуре, оказалось неожиданно толковое экранирование, о возможности которого, прежде я даже не помышлял. Даже отворив дверь и стоя на пороге лаборатории, я не ощущал никаких эманаций тьмы. Но стоило перешагнуть невидимую черту, как меня чуть к полу не придавило непередаваемым ощущением накатившей со всех сторон черноты. Да таким, что его, по-моему, мог бы почувствовать любой обычный человек, в чём я, кстати, и убедился чуть позже, на примере Тенны. На фоне этого ощущения, характерный стол с крепежами для фиксации "подопытных" и неглубокую ванну, исчерченную уже виденными мною однажды, но напрочь нечитаемыми знаками, можно было и вовсе не учитывать. Вот такое подтверждение моим предположениям. Ну и Тенна, да. Её я отыскал в одной из клеток, установленных в коридоре, найденном мною за низкой дверью, словно спрятавшейся в самом тёмном углу допросной.

— И что ж вам неймётся-то, а? — вздохнул я, глянув на связанного Гюнта, валяющегося у меня под ногами, и вернулся к перебору наших с Тенной вещей, найденных мною в кладовке при кабинете, явно специально предназначенной для складирования имущества пленных. — Ну, погорели, бывает, так это риск в ваших делах неизбежный, не так ли? Чего ж дальше-то в болото было лезть? Возместили бы убытки и работали себе спокойно. Нет, вас на месть потянуло! Сколько денег в неё вбухали, не скажешь? И ведь опять зря! Сейчас вот отыщу противоядие к сон-траве, разбужу Тенну, да и дёрнем мы с ней отсюда, а чтоб веселей было, устроим небольшой пожар, и лишитесь вы, господа нехорошие, ещё одной базы. Вот и думай, стоила ли овчинка выделки? О! Нашёл.

Я повернулся к бывшей любовнице, уютно сопящей на небольшом диванчике в углу кабинета и, зарядив инъектор найденным в своей аптечке стимулятором, приложил его к плечу Тенны.

— Стоило, мразь, — тем временем прохрипел мой собеседник, не прекращавший сверлить меня ненавидящим взглядом. — Достанем, всё равно достанем, и гореть тебе на костре, тварь тёмная.

— Ох ты как? — и в самом деле удивился я. — А вы, значит, светленькие, да? Работорговцы и похитители людей, использующие похищенных в тёмных ритуалах? Или, скажешь, что ванна в соседней комнате предназначена для помывки уставших алхимиков?

— Не твоё дело! — рыкнул Гюнт. Ну, попытался. Очень трудно сохранять повелительные нотки в голосе, когда на горло давит каблук сапога.

— Не шуми, баронессу напугаешь, — покачал я головой, заметив, как вздрогнули плечи Тенны. Хорошая штука — стимулятор по рецепту Вурма, действенная.

— Баронесса, ха! — просипел пленник. — Шлюха… аргх!

Прилетевший ему в живот удар, заставил Гюнта захлебнуться собственной вонью. У меня, конечно, есть собственные претензии к Тенне, но это не значит, что кому-то другому позволено оскорблять мою пассию. Пусть и бывшую.

— Как вы себя чувствуете, баронесса? — спросил я.

— С-спасибо, неплохо… — чуть хриплым ото сна голосом произнесла она.

— Что ж, тогда советую поскорее привести себя в порядок. Нам давно пора покинуть этот гостеприимный дом, — я распахнул дверь в лабораторию, где видел вполне работающий умывальник и, подхватив вздрогнувшую девицу под руки, помог ей подняться на ноги. — Поторопитесь, баронесса.

— Д-да, конечно, — пробормотала она и, покачнувшись, шагнула к двери. Проследив взглядом за просыпающейся на ходу Тенной, я покачал головой и повернулся к Гюнту.

— Кто ещё знает о нашем присутствии в замке?

— Все, кто должен, — ощерился бывший хозяин кабинета. Посмотрев в глаза этому… идиоту, я пожал плечами и полоснул его по шее фальшионом. Надоел, баран упёртый.

Так, стоящим над мёртвым связанным телом, с окровавленным клинком в руке, меня и застала возвращающаяся из лаборатории, Тенна, бледная, испуганная до предела давлением черноты. Увидела, вздрогнула, и тут же кинулась к тюкам с вещами.

— Х-холодно, — криво улыбнулась она, заметив, что от меня не укрылась сотрясающая её дрожь. Ну да, щеголять по прохладным подземельям в одной ночнушке, конечно, не жарко. Вот только кажется мне, что это далеко не единственная причина её дрожи. Боится она. Причём, не этих самых подземелий, не тьмы в лаборатории, и не двух трупов, валяющихся в комнате, а того, кто эти трупы организовал. Иными словами, меня. И надо признать, у "баронессы" есть на это определённые основания.