Николаем, как иные со священником. После дефолта он потерял свое издательство, но не расстраивается из-за этого. Кротов подходит к жизни как настоящий философ, предпочитая помнить только забавное. В сентябре 1998 года он собирался выпустить книгу к десятилетию крупнейших коммерческих банков. Название у книги было очень симптоматичное и чрезвычайно актуальное на то время: «Рождение коммерческих банков. Свидетельство участников».

Остроумие в названии заключалось в том, что только ленивый не советовал тогда написать книгу про смерть коммерческих банков. А наиболее изощренные собеседники Кротова предложили заменить слово «свидетельство» на «показания». Но книга, тем не менее, вышла. Ничего на ней Кротов не заработал, потому что банки, которые должны были выступить спонсорами, что называется, «слетели».

Основатель Межкомбанка Александр Григорьев тоже неоднократно упоминался Кротовым в его книге. История Григорьева и его банка местами напоминает триллер и заслуживает отдельной книги. Несколько лет после кризиса Александр боролся, пытаясь спасти свой банк. По его мнению, Межкомбанк погубило наличие большой задолженности перед иностранными кредиторами. Эта структура была очень продвинута на международных рынках капитала, и когда объявили мораторий и упал курс, а государство бросило внешние займы, их котировки упали в 10 раз, и это стало причиной коллапса.

По сей день Александр Григорьев считает, что Межкомбанк имел все шансы на выживание. Банкиры вели работу в условиях кризиса, не прекращая обслуживать клиентов, сокращали просроченную задолженность перед клиентами. Межкомбанк рассчитался со всеми частными вкладчиками. Общая сумма выплат составила 64 миллиона 600 тысяч долларов.

В тот день Александр Григорьев позвонил главному банкиру страны Виктору Геращенко и предупредил, что намерен судиться. Григорьев судился и выигрывал суды. Он был свято уверен в стабильности родного банка и в своей правоте. По его словам, 24 июня 1999 года его банк подписал реструкционное соглашение с пятью иностранными банками-кредиторами и сдал документы в Центральный банк. В этот же день его поздравил Геращенко, а через шесть дней у Межкомбанка отозвали лицензию. Этот триллер сейчас вспоминается Григорьевым, может быть, с улыбкой, но в действительности рана не зажила до сих пор. Когда Григорьев выиграл суд и ЦБ вернул Межкомбанку лицензию, а под нажимом одного из зампредов Центробанка Высший арбитражный суд вернул юридический статус, то возник юридический казус в том, что у банка опять нет лицензии.

Естественно, после этого иностранные кредиторы развели руками и перестали прощать Межкомбанку долги. Григорьев уверен, что руководство Центрального банка выполняло волю Международного валютного фонда. Чтобы спасти экономику страны, Центробанк был вынужден пожертвовать несколькими системообразующими банками. Виктор Геращенко произнес знаменитую фразу о том, что Межкомбанк – это его слезы. Сегодня Григорьев не связывается с банковским бизнесом. Он привык работать честно и с полной самоотдачей. Теперь он всецело отдался делу страхования и считает, что за ним будущее. А кризису 1998 года и его последствиям он только благодарен, считая эти события отличной школой выживания. Он считает, что 1998 год был важным уроком управления в кризисной ситуации. Очень важно было увидеть людей, менеджеров, которым можно доверять, которые не сдались, которые умеют держать удар и которые в кризисном управлении повели себя чистоплотно или наоборот.

Александр Григорьев – российский топ-менеджер, генеральный директор, председатель правления OСАО «Ингосстрах».

Вернув все свои вклады в Инкомбанке, Сергей Алексухин не смог успокоиться. Объявил войну – воюй до конца, до последней капли крови (естественно, не своей, а обидчика). И если Александр Григорьев смог начать новую жизнь, когда его банк потопили, то Алексухин решил топить банки сам. Следующей жертвой предпринимателя из Пушкина стал банк СБС-Агро. Сергей Алексухин гордится собой – ведь он сумел заработать на дефолте и увеличить свое благосостояние вдвое. И пусть он потратил на борьбу десять лет своей жизни, он ни о чем не жалеет. Главное в этом деле – не становиться на позицию жертвы.

А вот Сергей Никитин больше всего на свете мечтал улучшить жилищные условия своей семьи. Перед дефолтом он продал квартиру своей супруги в Зеленограде и все средства вложил в банк СБС-Агро. В конце 1990-х коммерческие банки обещали своим вкладчикам баснословные проценты. Тогда Сергей не мог предположить, во что ему обойдется мечта о просторной квартире. После дефолта началась непростая жизнь: многокилометровые очереди в банках, ночные бдения у здания суда, пикеты и митинги обманутых вкладчиков. Никитин собирал все газетные вырезки тех лет. Он как никто другой был в курсе проблемы, и ему доверяли, с ним советовались, и именно его отчаявшиеся вкладчики выбрали своим председателем. С организацией обманутых вкладчиков стал бороться СБС-Агро, и основным инструментом служил подкуп – активным членам организации предлагались выплаты. Человек, конечно, по натуре слаб, и большинство получили свои деньги, что позволило им забыть о поставленной цели.

Сергей Никитин не считает себя сильным человеком. Огонь, вода и медные трубы – эти испытания были уготовлены человечеству задолго до нашего рождения. Никитин – не исключение, поскольку он не смог устоять и принял предложение забрать свои деньги.

Председатель совета обманутых вкладчиков СБС-Агро Сергей Никитин не стал жертвой злого рока. Благодаря дефолту и выплатам банка он смог приобрести себе квартиру в московском районе Бутово. Сбылась мечта всей его жизни.

Однако Никитин не смог оставить товарищей по борьбе и продолжил штурмовать российские суды. На этом пути ему пришлось пройти через многое, в том числе и через побои. Из многолетнего опыта забастовок в его память врезался один случай, когда во время митинга жертв дефолта погиб человек: женщина была очень расстроена, ей стало плохо, она успела дойти до Министерства сельского хозяйства, буквально завернуть за угол, оттуда ей вызвали «Скорую», где она и умерла…

В своей борьбе с произволом российских властей Никитин дошел до Страсбургского суда по правам человека. Суд ему отказал. Однако Сергей не унимался и продолжал консультировать менее подготовленных вкладчиков. Николай Кротов, как и Сергей Алексухин, посвятил свою жизнь в XXI веке делу судопроизводства. «Заработал сам – помоги заработать другим» – таков его лозунг.

До сих пор в истории России конца 1990-х годов остается много белых пятен. Сколько людей, столько и мнений. Кто прав, кто виноват – рассудит время. Банковский летописец Николай Кротов делает все для того, чтобы воспоминания очевидцев не канули в Лету. Его фолианты хранят самое дорогое. Интересную историю рассказал ему во время беседы Андрей Козлов – тот самый, о котором шла речь в начале главы.

Заместитель председателя Центрального банка РФ Андрей Козлов и первый заместитель председателя ЦБ