не менее он выбрал именно тот вариант приватизации, который обернулся не только нищетой для миллионов людей. Под угрозой оказалось существование самой страны как независимого государства.

Глава 14

Дефолт. Заговор банкиров

14 сентября 2006 года в 33-й московской больнице скончался, не приходя в сознание, первый заместитель председателя Центрального банка Андрей Козлов. Покушение на Козлова произошло накануне вечером на территории футбольного клуба «Спартак» в Москве, где проводился матч между сотрудниками Центробанка. Преступники открыли по Андрею Козлову и его водителю огонь в тот момент, когда они шли к машине, собираясь покинуть клуб. Водитель был убит на месте, Козлов умер спустя несколько часов.

Генпрокуратура связывает убийство Козлова с его профессиональной деятельностью. Но многие уверены, что причиной гибели Козлова послужили события десятилетней давности. Ведь именно Козлов изобрел то, что повергло в нищету почти всех ведущих банкиров страны, а сотни обычных людей довело до самоубийства…

Аббревиатура ГКО будет вскоре на слуху у каждого, но тогда о том, что это такое, знали лишь единицы. ГКО расшифровывается как государственные казначейские обязательства. Иными словами, правительство под предлогом острой нехватки средств (а откуда им взяться, если миллиарды уходили в частные банки, под залоговые аукционы?) брало у коммерсантов в долг, давая им взамен денег ценные бумаги. Коммерсант за каждый один отданный доллар получал два, но не сразу, а через некоторое время. Или не получал, предпочитая играть на повышение, ибо проценты по ГКО росли каждый месяц ровно в геометрической прогрессии. Схема действия ГКО была буквально списана с МММ – с каждым днем цена бумажки растет, но только фиктивно. На самом деле в стране было в два раза меньше денег, чем можно было отдать за эти бумаги в случае, если владельцы захотят их вернуть государству.

До сих пор ни один ясновидящий толком не может объяснить, куда же исчезли 275 миллионов долларов, выделенных Международным валютным фондом (МВФ) в 1996 году якобы на реструктуризацию угольной промышленности России. Неизвестна также судьба 1,4 миллиарда долларов, направленных Международным банком реконструкции и развития (МБРР) в Россию в 1997 году. Не менее занимательной выглядит и история 4,8 миллиарда долларов, которые за неделю до дефолта в августе 1998 года МВФ прислал в Россию. Американский министр финансов Рубин прямо заявлял, что деньги эти «были использованы на другие цели неподобающим образом». Даже не дойдя до России, искомые миллиарды тут же были распылены по австралийским, швейцарским, американским и немецким счетам. Причем, как прозрачно намекала западная пресса, часть денег почему-то очутилась на счетах мало кому известной австралийской компании, принадлежавшей будто бы одной весьма влиятельной кремлевской даме. Если бы летом 1998 года миллиарды МВФ пришли в страну, грянувшего в августе дефолта вполне можно было избежать.

Дефолт ведь появился не сам по себе, как грозовая туча. Это был вполне логичный итог еще одной гигантской аферы под названием «ГКО». В общем, здесь была налицо классическая схема пирамиды наподобие «МММ» или «Властилины». С одной лишь разницей, что организовали ее не проходимцы типа Мавроди или дебелой гражданки Соловьевой, а само государство. Но пирамида – на то и пирамида, чтобы в один прекрасный миг со страшным грохотом обрушиться, похоронив под своими обломками чересчур заигравшихся вкладчиков. Уже к началу 1998 года выплаты по ГКО превысили все доходы страны ровно вдвое, и когда по весне банки дружно принялись сбрасывать эти дутые бумажки, пирамида угрожающе затрещала. Часть банков, особо приближенных «ко двору», деньги свои успели вытащить, заработав несметные барыши. Другие, зазевавшиеся, навсегда остались в прошлом. Но в ГКО играли отнюдь не одни только банки. Через год после дефолта генеральный прокурор РФ Юрий Скуратов объявил на всю страну о том, что среди игроков значилось как минимум 780 высокопоставленных чиновников, в том числе два вице-премьера (Чубайс, Серов), два федеральных министра (Козырев, Тихонов) и бесчисленное множество замминистров (преимущественно из Минфина и Минэкономики).

Сергей Глазьев – российский экономист, советник президента РФ по вопросам региональной экономической интеграции.

То, что дефолт обязательно будет в конце августа 1998 года, известный экономист и академик РАН Сергей Глазьев сказал еще в ноябре 1997-го. А в декабре доклад ученых обсуждали на круглом столе с участием руководителей Совета Федерации, Центрального банка и правительства. Экономисты предостерегали правительство от ошибочных действий и предлагали пути выхода из сложившейся ситуации. За девять месяцев до этого события Сергеем Глазьевым и его коллегами был подготовлен специальный доклад, который назывался «Об угрозе саморазрушения российской финансовой системы», где было по месяцам расписано, как будет происходить саморазрушение финансовой пирамиды ГКО. Получается, что экономисты заблаговременно предупреждали Кириенко, Дубинина и Задорнова, что строительство финансовой пирамиды ГКО так, как они его вели, неизбежно закончится крахом. И Кириенко, и Дубинин просто отмахнулись от предупреждения ученых и специалистов. И, к сожалению, был упущен момент выхода из этого состояния, вплоть до мая можно было избежать дефолта.

Все действия правительства Кириенко в тот период были направлены на то, чтобы искусственно удерживать курс рубля. На поддержание национальной валюты расходовались колоссальные средства. Интерес западных инвесторов к России и к российским ценным бумагам падал день ото дня, страна не вылезала из долгов. Тогдашний председатель Центрального банка РФ Виктор Геращенко свидетельствует, что наблюдались большой дефицит бюджета и приличный государственный долг, что постоянно шла спекуляция против национальной валюты, даже со стороны российских граждан и организаций.

В августе 1998 года в России произошел дефолт. Рубль молниеносно обесценился, миллионы россиян потеряли все свои сбережения. Треть населения оказалась за чертой бедности, резко возросло число самоубийств. В те дни вопрос о том, в каком банке хранить свои деньги, звучал кощунственно, а ответ «в стеклянной банке» не казался смешным. Доверие к государству и его экономике было утрачено окончательно. Россия на несколько лет забыла о таком понятии, как «средний класс». Он был уничтожен в один день.

Тогдашнему руководителю финансовой службы Международной конфедерации обществ потребителей (КОНФОП) Сергею Трухачеву в августе 1998 года приходилось выслушивать жалобы пострадавших от дефолта людей. А их было тысячи, телефон горячей линии постоянно звонил, а канцелярия фиксировала по нескольку сотен обращений в день. Кто мог приехать в Москву из провинции, соответственно, приезжал, чтобы побеседовать лично. Страну охватила паника, люди не знали, что делать и к кому бежать. В КОНФОП звонили, чтобы получить совет, как вернуть свои сбережения, да и просто поплакаться. Те, кто побогаче, обращались за помощью к юристам для составления судебных исков.

Житель подмосковного Пушкина