— Луиза, — позвала ее Аннет, чувствуя растущую тревогу. — Проводить вас домой?

Луиза откликнулась не сразу.

— Я посижу, отдохну. Тут тихо, хорошо, — пробормотала она еле слышно. — Много воздуха, много неба. Жаль, луна светит слишком ярко. Полнолуние — страшное время в Механисбурге. Железнорукий любит полную луну.

Аннет стало жутко. Она осознала, что люди далеко, а сумерки сменились ночью. Праздничный костер в железной ажурной бочке бросал на гравий красные отблески. Мелодии и голоса, треск фейерверков доносились словно из другого измерения. А здесь, на этом пятачке, было темно и неуютно. Тут могло случиться все что угодно.

— До свидания, — произнесла Аннет, решительно повернулась и пошла прочь по аллее, мимо кустов шиповника, которым в этот момент вздумалось зловеще покачаться под порывами ветерка.

Девушка прошла несколько шагов и почувствовала укол совести. Она бросила Луизу одну. Библиотекарше явно нездоровится. Может, она провела вечер за бутылкой игристого или медового пунша? Или перебрала валерьянки? Что же так тревожит местную библиотекаршу, что она вынуждена постоянно утешать свои нервы?

В любом случае ей нужна помощь.

Аннет поспешила обратно, но, к ее великому удивлению, скамья уже опустела. Вероятно, Луиза ушла дальше по аллее, вглубь старого Луна-парка. Нет, туда ходить не стоит. Скелеты качелей и полусгнившие карусельные лошадки выглядели жутковато даже при свете дня; теперь же они казались останками неизвестных монстров. Луиза знает это место как свои пять пальцев, ничего с ней не случится.

Устав от хождений туда-сюда, Аннет повернулась спиной к гигантской бутылке и двинулась к выходу. Пора в гостиницу. Она проскользнет незаметно в свой номер, ляжет в кровать и вдоволь поплачет в подушку.

Темнота за пределами круга света от костра казалось непроницаемой. Аннет ускорила шаг, чувствуя, как сильно бьется сердце. Ей захотелось оказаться среди людей. Вот уже и конец аллеи, осталось совсем чуть-чуть! Где-то тут подростки качаются на качелях. Хоть бы они еще не ушли!

Узнать этого не удалось, потому что в конце аллеи вырос темный силуэт. Аннет вздрогнула, по позвоночнику пополз могильный холодок. Возникший словно ниоткуда высокий человек в шляпе и черном плаще до пят очень походил на того, кто напал на нее в театре.

Он стоял совершенно неподвижно, и почему-то это было страшнее всего. За его спиной горел фонарь, по гравию простерлась бесконечная тень, густая как чернила.

«Так, — подумала Аннет, — кажется, влипла».

Сглотнула, сделала шаг назад, затем второй, повернулась и на цыпочках бросилась наутек. Мысли скакали как безумные. Заметил или нет ее черный человек? Он охотится

за ней? Он крался за ней по улице или поджидал здесь? Или это ненормальная библиотекарша решила ее напугать? Нет, этот человек выше Луизы! Что там она болтала о Железноруком? Это он? Нет, описание не сходится. Да какая разница, кто это! Бежать, быстрее бежать!

Пулей пронеслась мимо костра, мимо громады бутылки и нырнула во вторую аллею, которая вела вглубь Луна-парка. Замедлила ход, прислушалась: под тяжелыми шагами отчетливо захрустел гравий. Но звук доносился спереди, из-за акации подле груды металлолома, бывшего когда-то пружинной качелью.

Луиза? Аннет хотела позвать на помощь, но вовремя одумалась и шагнула в тень. Жаль, нельзя спрятаться в кусты, как в Живом лабиринте! Шиповник здесь рос очень густо и отличался колючками невероятной длины. Если она туда сунется, ей не поздоровится.

Из-за кустов вышел мужчина. Разглядеть его лицо в темноте было невозможно, но это и не потребовалось. Эту дородную фигуру и шляпу с фазаньим пером Аннет узнала бы повсюду. Швиц!

Аннет охватило отчаяние. Обложили, со всех сторон обложили! Некуда деваться.

Шаги приближались, Аннет запаниковала и принялась отступать. К счастью, на пятачке подле бутылки было пусто; черный человек, вероятно, остался поджидать ее в конце аллеи. Но вот-вот сюда выйдет Швиц и увидит ее! Что делать? Закричать? Люди недалеко, но услышат ли? Музыка стала громче, все чаще раздавались хлопки петард и взрывы хохота. Ее крик может привлечь и разозлить преследователей, и тогда ей придется совсем туго. Где найти укрытие?

Решение явилось внезапно. Пригибая голову, Аннет бросилась к лесенке, которая вела прямо к горлышку бутылки размером с бочку, в два счета вскарабкалась, сунула ключ-штопор в скважину отделанной пробкой дверцы, провернула до щелчка, а затем потянула на себя железную ручку.

Дверца бесшумно отворилась, Аннет нагнулась, юркнула в стеклянную пещеру, плотно закрыла за собой дверь и торопливо заперла ее. Готово! Она будет сидеть в бутылке до рассвета, если понадобится. Дверь крепкая, стекло толстое. Здесь она в безопасности.

Влажный воздух окутал Аннет, как ватой. Городские звуки — треск фейерверка, шум голосов и мелодия скрипок — стали глухими, далекими. Пахло сыростью и машинной смазкой.

Осторожно прошла по узкому, пружинящему под ногами деревянному мостику и ступила на палубу. Днем причудливый аттракцион выглядел забавно, но теперь, изнутри, да еще в сумерках, казался зловещим.

Толстое стекло рассеивало отблески костра, и они падали на палубу неровными желтыми пятнами. Палуба тускло блестела, на ней застыли черные силуэты механических морячков. Автоматоны торчали на подставках подобно фигурам на шахматной доске. Вдоль бортов стояли ряды миниатюрных пушек, а сверху нависала громада парусов.

Аннет подняла голову и вгляделась сквозь пузатые стеклянные стены. Палуба располагалась над землей довольно высоко, корабль словно плыл над старым Луна-парком и готовился войти в город как в гавань.

Страшных преследователей видно не было. Это немного успокоило. Чернели кусты, за кустами поднимались далекие остроконечные крыши, за крышами распускались яркие цветы фейерверков, а над ними повис кругляшок луны.

Аннет двинулась вдоль палубы, осторожно обходя игрушечных моряков и уклоняясь от парусов и свисающих канатов. Нужно попасть в каюту Рыжебородого Генри и посмотреть, как там все устроено. Да и дополнительное укрытие не помешает. Здесь она как на ладони.

Передвижение давалось Аннет непросто. Каждый неверный шаг мог повлечь мелкие, но досадные неприятности. Можно было зацепиться юбкой о сабельки моряков, споткнуться о рельсы, поскользнуться на гладких досках или удариться головой о рею… да мало ли что еще могло случиться в этом странном месте!

Наконец, Аннет достигла кормы и потянула на себя дощатую дверцу. В тишине раздался резкий скрип; в черноту за проемом упал тусклый квадрат света, выхватил край низкого столика, на котором — вот удача! — стояла обычная керосиновая лампа, а рядом лежал спичечный коробок.

Она осторожно ступила внутрь каюты и дрожащими руками зажгла лампу. Свет оказался таким ярким, что она зажмурилась, а когда открыла глаза, чуть не взвизгнула.

В углу роскошно обставленной каюты, на широком кресле, закинув ногу на ногу, сидел скелет. Он был одет в ботфорты, белоснежные штаны и богатый зеленый камзол. Из-под пены кружев на обшлагах торчали унизанные перстнями костяные пальцы. На черепе залихватски сидела треуголка с павлиньим пером. Череп ухмылялся крепкими зубами сквозь заросли густой рыжей бороды. В глазницах потусторонним светом горели стеклянные шарики, отражая огонь лампы.