наследницу Огненной земли. Ты, блядь, прикалываешься?

Алекс откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Значит, он ошибся, раз из всего рассказа Мари посчитала это самым важным.

– Тебе тёлок мало, что ли? – зашептала она, наклонившись к нему. – Неужели нельзя просто общаться? Почему… – Мари вдруг надула щеки и с шумом выдохнула, затем тоже откинулась на спинку кресла и обессиленно провела рукой по волосам. – Я всегда знала, что рано или поздно ты влюбишься в необычную девчонку. Явно не такую, как Стейси или любая другая ее подруга. Но я думала, что максимум она будет из другого народа или с какими-то фантастическими талантами, перед которыми в нашем мире благоговеют или боятся, потому что они не такие, как все. Но… но… я никогда не думала, что она будет такой…

– Испорченной, – подсказал Алекс, хмыкнув.

Мари страдальчески прикусила губу.

– Испорченной, поломанной, ненормальной. Такой же, как и я, – добавил он и развел ладони в стороны, мол, что здесь удивительного.

– Ты не испорченный. Ты просто запутался.

Алекс в недоумении посмотрел на сестру. Даже для Мари это было слишком.

– Хватит, – устало бросил он. – Реально, хватит. Я тебе столько всего рассказал. Ситуация – пиздец, по-другому не назовешь. А ты из всего услышанного переживаешь за линию Ромео и Джульетты. Я не понимаю.

– Осталось несколько месяцев, Саша, и все закончится. Хочешь ты того или нет, но ты вернешься домой. Отец отправит тебя в чертов военный лагерь – такой был уговор…

– Дело я не закончил, Джей Фо не…

– Во-от! Вот об этом я и говорю. Ты уже ищешь причины оттянуть неизбежное. Сейчас вы с ней вместе будете искать Джей Фо, потом еще какая-нибудь фигня. Ты влюбился в нее, наконец нашел кого-то, кто принимает все твои тараканы, да еще и подливает масло в огонь. Вот ведь удача!

– Не драматизируй. Планов жить долго и счастливо у меня нет.

– О, хочешь сказать, что это простая интрижка? И ты в любой момент бросишь ее? Тогда вместо своей булавки воткни нож в свой тупой мозг и переспи уже с ней наконец. И если реально все дело в том, что у тебя просто зудит, то я в тот же день на коленях попрошу у тебя прощения и мы свалим из этой чертовой школы. А то я все никак дождаться не могу, когда же ты наиграешься в эту простую жизнь!

Алекс сверлил сестру взглядом, нехотя признавая, что она права. Джей Фо он не нашел и мог бы еще зимой вернуться домой и рассказать Долохову о легенде, вычитанной в книге Ники. Но Алекс не хотел возвращаться. Совсем не хотел. Никогда.

Мари наклонилась к нему через стол и примирительно прошептала:

– Просто я слишком хорошо тебя знаю. Если тебе что-то в голову взбредет, ты не отступишься. Тебе плевать на нашу землю, и тебе уже давно никакая корона не нужна. Но правда в том, что ты не можешь выбирать. Даже она может, но не ты, Саша. Кто угодно, но не ты. – Мари вздохнула и взяла его за руку. Ее глаза потеплели. – Поэтому я так переживаю за твои чувства. Понимаю, что все, что ты сейчас хочешь сделать, – это доказать себе, что способен побороть это нечто внутри, чтобы не навредить ей. Но, Саша, подумай, к чему это приведет. Ты уже попал. Выбирайся, пока не поздно. Потому что… что-то мне подсказывает, что если она с твоей помощью разберется со своими тараканами, то сбежит и глазом не моргнет. В отличие от тебя, она одиночка и привыкла думать только о себе. А с чем останешься ты?

Слова Мари задели ее за живое, и Ника ужасно злилась. Перебирала в голове тысячи вариантов ответов, но ни в одном так и не смогла нормально объяснить, почему переменила свое отношение к Маркелу. И не просто переменила, а… а, возможно, влюбилась. Подумать только! Это слово казалось ей чужим и неправильным: это про кого угодно, но только не про нее. Но как еще назвать это чувство? Желание все время быть рядом? Разочарование оттого, что она даже прикоснуться к нему нормально не может? И страх… что эта дрянь внутри них обоих не позволит им даже общаться? Алекс стал избегать ее, и в те редкие минуты, когда их взгляды пересекались, он неловко улыбался и неизменно отворачивался.

Все свободное время Ника проводила на сайтах, читала самые несуразные статьи о душах, об их предназначении и целях, пытаясь найти хоть какое-то (пусть и отдаленное) решение проблемы (или хотя бы намек на ее решение). Как-то раз она даже заснула между книжными стеллажами, подложив ноутбук под голову. Все тщетно.

Ника все время носила с собой конверт, полученный от Алекса в бассейне, и перечитывала письмо незнакомого ей доктора. Каким-то образом существу, сидевшему в ней, удалось стереть из памяти маленькой девочки такие страшные события. Да, возможно, Алекс ошибался и в детстве она не сделала ничего подобного, но пробелы между известными ей фактами сами собой заполнялись, основываясь на этом ужасном предположении.

Она убила человека. Снова. Точнее, впервые она убила человека еще в восемь лет. Рита часто во время ссор говорила: «Ты – не дочь, ты – демон». Одно время Ника думала, что этими пылкими высказываниями ее мать оправдывает свою ненависть к ней, потом – что Рита просто больная на всю голову женщина и что ей, кроме дорогих шмоток и выводка обожающих ее мужчин, ничего в этой жизни не нужно. Скорее всего, верны оба предположения, но теперь к ним добавилось еще одно: Ника реально была монстром – самым что ни на есть потусторонним существом. Рита могла присутствовать при том, что случилось десять лет назад, и с тех пор навсегда изменить свое отношение к ней. Возможно, именно с этого все и началось. Возможно, именно тогда ее мать – единственное существо во всех мирах, которое она любила, – отвернулась от нее. Что ж, это хотя бы звучало разумно.

«Лучше бы предположение доктора оказалось правдой, – думала Ника, в тысячный раз перечитывая письмо. – Я бы просто умерла, и все были бы счастливы. По крайней мере, шизофрения – это так просто по сравнению с таинственной кровожадной душонкой в моем теле».

Кем было это существо – загадка. И ведь каким-то образом его судьба перекликалась с судьбой того – второго, живущего в теле Алекса. Знать бы хоть самую малость, чтобы с чего-то начать поиски! Нике пришлось вновь перечитать бабушкины сказки и еще несколько десятков книг по мифологии. Она цеплялась за любую историю, где упоминались враги, отмщение, души-скитальцы, но все впустую. Либо герои примирялись и гордо погибали в пучине морской, либо их убивал кто-то третий, и они с блаженной улыбкой умирали, благодаря за подаренный покой. Романтическая хрень. Вряд ли история их душ-гостей имела любовный подтекст. По крайней мере, в подобном жанре один персонаж не желает сожрать другого. Ну или Рита давала ей читать совсем не те книги…

Несмотря на то что Нике безумно хотелось понять, как эти души оказались в их телах, еще больше ей хотелось доказать, что сама она никак не зависит от этой потусторонней сущности. Что стоит лишь захотеть – и она сможет подавить ее. И Алекс сможет. И тогда… А что тогда? Думать о будущем еще хуже, чем размышлять о потусторонней неизвестности.

Вечером дня, когда ее одноклассники поехали в город, Ника сидела в гостиной у камина в полном одиночестве и читала форум о мотивах, вынуждающих души оставаться на земле. По большей части это были философские размышления простых бездельников, вступивших в вялотекущую словесную перепалку. Некто под ником Циник упорно пытался доказать, что единственная причина – это отмщение: «Каким бы чистым ни был человек, если его кокнули, он по-любому захочет надрать зад своему убийце. И для него не составит труда вернуться на эту гребаную землю и поквитаться с ним. Я бы вернулся».

Ника угрюмо усмехнулась и ткнула пальцем в экран планшета, чтобы перейти в профиль Циника, но случайно задела другую ссылку и оказалась на странице какой-то газеты. Среди броских и громких названий статей одна тут же привлекла ее внимание: «В Корпус-Кристи жестоко убит преподаватель древних языков и мифологии». Ника ткнула пальцем в заголовок. На весь экран развернулось фото пожилого мужчины в коричневом твидовом пиджаке, преклонного возраста, с сединой на висках. И подписью: «Профессор Артур Самартин».

Ника с шумом втянула воздух и принялась читать статью. Ничего конкретного, обычная погоня за сенсацией, яркие слова, кричавшие о появлении студента-садиста, желавшего отомстить профессору за несправедливые оценки. Да и не важно, ведь это был Самартин! Тот самый, к которому ездил Алекс.