Слушая ее советы, тщательно следовала им. Но пока не видела себя волком. Вот что ни делай!

- Я бездарность. У меня не выходит! – распахнув глаза, резко поднялась на ноги.

Кларисса медленно подняла взгляд. В отличие от меня, женщина продолжала сидеть и только следила за мной желтым взором.

- Вы слишком желаете этого, - проговорила она. – Возможно, в этом и беда!

- Да! – я развернулась, полная ярости. Бросила взгляд на дверь, совсем свежую. Еще пахнувшую смолой и спилом. О, как я сейчас хотела излить свой гнев хоть на что-то!

Вскинув руки, сделала непроизвольный жест, словно хотела бросить чем-то в неповинную в моих бедах дверь. И вскрикнула, когда с пальцев сорвалось нечто голубоватое, словно сконцентрированный дым. И этот дым, собравшись в тонкую стрелу, или нечто подобное, вдруг полетел и вонзился прямо в дверь. Волшба задрожала, вспыхнула и осыпалась искрами на пол, а я замерла, таращась на дело рук своих.

- Что… что это… - только и смогла проговорить.

Кларисса взвилась на ноги. Качнулась ко мне, но не прикоснулась, как хотела, к плечу.

Ее рука упала вдоль тела, и учительница произнесла:

- А вот и ваш дар, миледи! Поздравляю! Все же, вам, кажется, будет, чем порадовать супруга.

Шумно втянув воздух, посмотрела на госпожу Вайс.

- Это я? Я сделала?

Дверь в тот же миг распахнулась и в зал заглянул взволнованный Ауд.

- Все в порядке, - поспешила сообщить охраннику моя учительница.

Ауд бросил на меня быстрый взгляд. Чужим словам он явно не доверял. И мне пришлось кивнуть, добавив:

- Все хорошо, правда! – а про себя повторила: «Все даже слишком хорошо!».

- Я же знала, что в вас есть сила, - улыбнулась оборотниха, когда Ауд закрыл за собой дверь, вернувшись в коридор. – Я почувствовала это.

- И что за сила? – подняв руки и глядя на них так, будто видела впервые, спросила у женщины.

- Стихия воздуха, миледи. Вот почему у вас такие голубые глаза! Стоило сразу понять это. И еще, миледи, я сразу поняла, что ваша сила будет связана с водой или воздухом.

- По цвету глаз?

- Конечно, - кивнула Кларисса. – Глаза говорят больше, чем мы думаем. Не зря их называют зеркалом души. Ведь губы и слова могу лгать. Глаза – никогда.

- О! – не удержалась я. – Не соглашусь. В моей жизни были случаи, когда смотрели честно, а потом делали больно, - сказав, опустила взгляд.

Но магия – это хорошо. Бренн обрадуется.

И все же, я буду и дальше пытаться стать ему парой во всех отношениях. А волку нужна волчица. Сильная, смелая, такая, которая встанет рядом, при случае.

- Поздравляю, леди Оберон, с пробуждением силы, - искренне улыбнулся мой охранник.

- Спасибо, Ауд! – кивнула ему в ответ.

- Ну, - госпожа Вайс опустила руки на талию. – На сегодня точно все. Мы добились определенных и очень хороших, результатов. Теперь отдыхайте, миледи. Попутно будем развивать вашу магию.

- Я все же надеюсь, что у меня получится принять ипостась, - призналась ей и глаза учительницы сверкнули странным блеском.

- У вас получится, миледи, - проговорила она почти торжественно. – Теперь я это знаю точно.

Тайран принял Бренна холодно, но с теми почестями, которые следовало отдать сильнейшему альфе Северного клана.

За столом, во время ужина, лорд Оберон присутствовал только в компании своего старого советника. Остальных его людей покормили в отведенных для них комнатах, не допустив к королевской трапезе. И что не менее важно, его величество ни единым словом не обмолвился о причинах, побудивших Оберона приехать во дворец.

За столом приближенных было мало. Трое колдунов стояли поодаль, на страже покоя своего господина. Бренн старался не смотреть в их сторону, но что-то словно тянуло поднять взгляд, устремить на опасную троицу.

- Мы рады видеть вас в свое дворце, - милостиво произнес король, прежде чем Бренн занял отведенное ему место.

Поклонившись, альфа северной стаи бросил быстрый взгляд на женщину, занимавшую место по правую руку от монарха.

Анна. Сестра короля. Опасная оборотниха. И она опасна не тем, что сильна в обличье зверя. Нет. Оберон боялся не ее силы, а ее ума. Вот уж кто мог бы дать хороший совет Тайрану. Только, и Бренн это знал, король не сильно жаловал сестру, глупо считая, что женщина, даже королевского рода, чистокровная оборотница, не будет умнее мужчины.

Бренн улыбнулся Анне и поймал ее ответный взгляд, в котором читалось то, что он и желал увидеть.

Она, не Тайран, была целью его приезда во дворец. Если им удастся поговорить, а точнее, если принцесса захочет побеседовать с ним, это будет половиной успеха. Потому что он знает, что скажет ей.

- Я слышала, вы снова женились, - произнесла Анна, когда стихли первые фразы, как обычно, не говорившие ни о чем. Приближенные воздали хвалу королю и приступили к ужину. И только Анна заговорила с гостем.

- Да. Это так, - кивнул лорд Оберон. – Мне повезло встретить свою истинную снова.

- Завидная удача, - женщина подняла бокал с вином. Пригубила и едва поставила на стол, как из-за ее спины тенью взник лакей с кувшином в руках. Наполнив бокал, он отступил назад и застыл в ожидании.

- Я поздравляю вас от всего сердца, - улыбнулась принцесса оборотней, но как показалось Бренну, не очень искренне.

Возможно, ей было все равно. Но скорее всего, сыграла близость к королю. Тайран, слышавший разговор, помрачнел, хотя и старался не подать виду.

- Благодарю, Ваше Высочество! – поклонился Бренн.

Снор, сидевший рядом со своим альфой, осторожно коснулся руки молодого друга. Но Оберон уже и сам знал, что не стоит продолжать разговор, болезненный для короля. Тайран, так и не нашедший свою пару, остро реагировал на подобные вещи. А злить главного оборотня, да еще и в его логове, себе дороже.

Бренн помнил и чтил законы, а потому молча приступил к еде.

Где-то неподалеку, скрытые от глаз, играли придворные музыканты. Легкая музыка, песня скрипки и флейты, сопровождаемая напевом арфы, совсем не радовала слух. Бренна это раздражало. Он не привык к подобной обстановке. У него в замке за столом всегда было легко и весело. Люди шутили, улыбались, а главное, рядом была Элейн.

Здесь же все вели себя слишком подобающе. Прямые спины, косые взгляды. Просто полная противоположность.

Когда Тайран заговорил, речь его была слишком пышной, словно король готовился к ней перед ужином. Он обращался поочередно к каждому из тех, кто присутствовал за столом. Спрашивал о расходах, доходах, ведении хозяйства, новом вооружении для стаи. И все холодным, равнодушным голосом.