— Чтобы ежика не спугнуть, — отбрехался я.

Не хватало ещё на весь лагерь поорать. Наверняка никто из старших в такое детское время еще не спал.

— Поехали! Раз, два, три…

— Ежик-матерщинник, появись! Ежик-матерщинник, появись! Ежик-матерщинник, появись, — зашелестели голоса пионеров.

Пока ребята произносили заклинание, я попытался улучить момент, чтобы швырнуть камень. Не вышло. Говорили слишком быстро, я даже не успел толком прицелиться.

Повисла гробовая тишина, ребята не то что не шевелились, но даже боялись сделать лишний вдох. Ежик, по понятным причинам, всё никак не появлялся.

— Не вышло? — перепугано спросил Солома.

— Нет, он нас не услышал, — подтвердил я.

— Надо громче? — предположил Шмель.

— Громче точно не надо, надо слаженнее. Давайте по новой. Раз…

На счет три все снова затянули заклинание, и действительно на этот раз вышло даже более синхронно, чем начале. Я обернулся и швырнул камень в колышки. Тот пролетел в нескольких сантиметрах от ловушки. Близко, но мимо.

Су-ка.

Пришлось срочно искать новый камень. Благо недостатка в них не было.

— Бог любит троицу, давайте пробовать еще раз.

— Не-ет. Наверное, дело в том, что он не поймёт, что мы зовем именно его? — предположил кто-то из пионеров, в темноте я не разобрал. — Миш, ты ж сам говорил, что надо как следует выругаться?

— Погоди, давай попробуем еще раз, — вдруг задумчиво протянул Солома. — Мне кажется, он нас слышал.

— Почему?

— Я, вроде, слышал какой-то шорох…

— Я тоже слышал! И я! — послышались реплики.

Я ждать и прислушиваться не стал — людям, вон, уже ёжики мерещатся, спать давно пора.

— Ладно, ребзя, пробуем в третий раз. Раз, два, три!

По кустам пополз шепот заклинания. Я поспешил обернуться, чтобы швырнуть камушек, и тут… за спиной раздался грохот. Такой грозный звук ни с чем не спутаешь. Бочка сорвалась, упала. Единственное, что я успел увидеть, был взлетевший в воздух белыми брызгами букет из жасмина. И в этот самый момент я отчетливо понял, что что-то пошло не так.

— Е* вашу мать! — донеслось из бочки. — Выпустите!

Пионеры встрепенулись, начали разворачиваться с глазами навыкат. Ну и одновременно гурьбой вывалили на дорожку перед бочкой.

— Матерится! Поймали! — радостно заверещал Шмель, хлопая в ладоши.

Пионеры радостно подбежали к бочке

— Мать вашу за ногу! Выпустите, кому говорю! — донесся оттуда голос, уже поувереннее.

— Нельзя его просто так выпускать, — зашипел Солома. — Он нас передушит!

— Точно!

В это время из бочки постучали.

— Э-э-э-э, ребят, — я попятился. — Не уверен, что это ежик.

Слова остались без внимания. Пионеры бросились к бочке, хватая кто палки, кто камни на случай, если ежик-матерщинник на них нападет. Я вздохнул, понимая, чем все может обернуться, посмотрел на разбросанные вокруг беленькие цветочки. Коробка даже не помялась — ящерка Сени не пострадала. Ребята недолго думая начали дубасить по бочке всем, чем только придется.

— Бей ежа! — разносились призывы.

Мне захотелось за голову схватиться.

— Переворачивай! — скомандовал Шмель толстяку.

Пацаны встали вокруг бочки. Такое впечатление, что никто не собирался пленника выпускать живьем, ну или мои слова о смертельной агрессии ежа так перепугали пионеров.

Сеню не понадобилось просить дважды. Он одним махом перевернул бочку, пацаны тотчас замахнулись палками и…

— Идиоты! — с выпученными глазами заорал не кто иной, как Савелий Иннокентьевич. — Дебилы!

Не знаю, как он уцелел после падения бочки, но, слава богу, никаких видимых повреждений на нем не было. Сложения он был далеко не богатырского, это его и спасло — в бочку поместился со свистом. Скорее всего он присел, когда споткнулся. А может успел пригнуться инстинктивно, когда сверху послушалось шуршание. Но никто этого не видел и доствоерно не знал, я мог лишь предполагать. Савелий Иннокентьевич ошарашенно хлопал глазами и пытался поправить непослушные очки. Правда, обе их линзы были разбиты.

— Пацаны… это точно не ежик…

Шмель нерешительно попятился. Отступили другие пацаны. Савелий, держа в руках огрызки некогда прекрасного букета, пошатываясь, поднялся.

— Высеку! Жопы будут гореть!

Он замахнулся на подвернувшегося под руку Солому и от слов перешел к делу.

— Не надо! Мы ловили ежа, — заверещал тот.

— Валим, ребзя, — Шмель принял единственно верное решение.

Бросил палку и понесся прочь. Смекнули, что дело пахнет жареным, и остальные. Сеня схватил свою коробку из-под обуви, запрыгнул на велосипед и укатил в темноту. Остальные ребята бросились врассыпную, как тараканы на кухне. Я тоже не стал задерживаться и рванул так, что пятки засверкали.

От автора:

Друзья! Вышел новый том Авиатора! Лётчики СССР противостоят пилотам палубной авиации США в Средиземном море. На первый том скидка 50% https://author.today/work/355802

Глава 25

— Кажись, пронесло, — дрожащими губами проговорил Шмель.

— Я же сказал, что это не ежик, — раздраженно прошипел я. — Какого рожна вы стали по нему долбить?

Лично я не чувствовал никакого облегчения. Проступок был серьезный. На секундочку, ежики ежиками и игрульки игрульками, но мы поймали в ловушку директора пионерлагеря. Не знаю, как Савелий Иннокентьевич удосужился влезть ногой в петлю и куда он вообще смотрел. И какого лешего он бродил ночью по окраине территории лагеря? А, ну да, там жасмины цветут. Однако тяжеленная бочка свалилась ему на голову. Только чудом она его не убила и не покалечила, тут можно смело начинать верить в потусторонние силы. Закончится все могло куда печальнее — и объяснять, что мы ловили говорящего ежа, пришлось бы в милиции, инспектору по делам несовершеннолетних. Дорога в спорт уж точно была бы закрыта навсегда. Я даже хотел