— Чего мне с тобой спорить, — улыбнулась ее улыбке Наталья, — я не азартная. Я тоже туда с ним приеду. Хочу встретить на этом месте Новый год.

— А ты знаешь, что секретарь Феди, этот…

— Никитка?

— Да, он пишет роман о Феде, Хамиде и о тебе, об интернате и вообще про жизнь.

— Охламон недоделанный, — вздохнула Наталья. — Вот я ему космы рыжие повыдергаю!

Ева вытащила из сумки большой пакет с накладкой, изображающей ее смерть.

— Я так и не нашла глаз. Представляю лицо уборщицы… Я заказала уборщицу. — Ева осторожно заглянула в пакет и, вздохнув, поставила его на пол.

Стас разглядывал восхищенно жемчужину, закрепленную в золотые извивающиеся лепестки. Далила целовала Ангела Кумуса и вытирала после поцелуя розовый след помады на щеке. Кумус смущенно опускал глаза и осторожно трогал ее волосы. Ева встала и попрощалась с Натальей.

Стас Покрышкин протянул Еве переделанный паспорт. Они по-московски сгрудились у дверей и тут напоследок разговорились вовсю.

— Почему тебя Хамид не убил после Феди? — поинтересовалась Наталья.

— Как это не убил? Убил. Посадил в сундук, как у него это принято, и утопил в море. — Ева подмигнула изумленному Стасу.

— То-то у меня рука не поднимается тебя перекрестить на дорожку! — покачала головой Наталья.

— В золотых наручниках, короне и кольчуге с бриллиантами. Куда тебе, свободный художник, такое придумать! Фантазии не хватит. А вообще, спасибо. — Ева протянула Покрыш-кину руку.

Покрышкин отрицательно покачал головой.

— Я женщинам руки не жму, а целую. А тебя я боюсь. И знаешь что, этот твой новый стиль… Парик платиновый и такая раскраска… Ты отталкиваешь.

— А запах! — закатила глаза Далила.

— Она сама захотела, — оправдывался Стас.

Ангел Кумус молча протянул Далиле кол. Сантиметров тридцать пять, отлично обработанныи, влажный, пахнущий приторно живой осиной.

— Вот и проверим сегодня, что это такое встало из ванны, — пригрозила Далила Еве.

— Встретимся как-нибудь. — Ева окинула уже с лестничной клетки огромное пространство белой комнаты, вспоминая свой первый приход сюда.

Ева Курганова, по новому паспорту Курчатова, проснувшись в номере пансионата «Южная звезда», обнаружила, что проспала почти двое суток. Она сомнамбулой прошлась по толстому ковру, раскрыла занавески и от души потянулась, зевая и щурясь от ослепительного солнца.

Выйдя на балкон, она оглядела со смешанным чувством недоверия и восторга мокрый асфальт внизу, легкий тающий снег на зеленом газоне, изумрудные кипарисы и работающие фонтаны. Фонтаны поразили ее больше всего.

Ева обнаружила, что на часах половина третьего, что она совершенно выспалась и успокоилась, что хочет есть до головокружения.

Огромное здание пансионата было почти пустым. В столовой — одних окон три десятка — накрытыми стояли четыре столика. При ее появлении человек пятнадцать подняли головы от тарелок и уставились, развернувшись поудобней, на цокающую каблуками Еву. Ева замерла, стукнуло невпопад сердце: на нее смотрели старческие лица с патлами седых волос или сверкающие розовыми лысинами.

— Привет, мальчики-девочки! — сказала она, неуверенно улыбаясь. — Хорошего вам обеда. Что дают вкусного?

Ее продолжали жадно рассматривать.

Ева села за стол с двумя старыми женщинами. Посмотрела на тарелку. В полной тишине отпила несколько глотков минеральной воды. Ей вдруг показалось, что за время, пока она спала, мир раскрутился быстрей и все в нем постарели. Захотелось ощупать свое лицо и крикнуть погромче, чтобы вспомнить свой голос.

Она обошла город за три часа. Новостройки ее не интересовали. Съела несколько пирожков, пила из бутылки воду. Когда подступили прозрачные осторожные сумерки, поняла, что долго здесь не выдержит. Пошла на яркие огни большого ресторана. Осмотрела наполовину заполненный зал, томную певицу в теле и ансамбль стареющих музыкантов сзади нее. Певица пела низким голосом про любовь.

— Вы одна или ждете кого?

Еве пришлось опустить голову вниз, чтобы рассмотреть спрашивающего. На нее восхищенно смотрели желтые неподвижные глаза над коротким вздернутым носом. Мужчина был так неуловимо уродлив и привлекателен одновременно подвижностью стареющего лица, что Ева засмотрелась.

— Я просто пришла поесть, — вздохнула она.

— Разрешите вас пригласить за наш столик! — Мужчина показал в глубь зала, сложил вместе ладони плотно одна к другой, словно собираясь молиться, и заискивающе улыбнулся.

— Спасибо, я поем, а потом, если хотите, приду к вам пообщаться.

— Пообещайте мне танец. — Он шел рядом с ней, странно подпрыгивая. — Я здесь лучший танцор.

Ева пожала плечами. Она быстро окинула взглядом его тощую маленькую фигурку и не смогла сдержать улыбки, представив себя в паре с этим мужчиной.

Жареный цыпленок был очень хорош. У Евы поднялось настроение, она заказала сухого вина и отварную цветную капусту. Очень молодая официантка, подходя к ней с заказом, краснела и дрожала напряженной рукой, когда ставила тарелку. Ева удивленно вскинула на нее глаза и увидела совсем детское личико с неумелой косметикой.

— Как тебя зовут? — Она взяла девочку за тонкое запястье.

— Руся… — Девочка решилась и заглянула Еве в глаза. — А вы артистка?

— Я танцорка, — вспомнила Ева отстрельщика.

— Вот здорово! А от нас стриптизерша ушла.

— Ну, я не до такой степени танцорка.

— Жаль. — Девочка заботливо расправила льняную салфетку. — К нам бы очереди стояли. Как вас зовут?

— Ева.

— Наш главный интересовался. — Девочка кивнула за столик, куда Еву приглашали.

— Руся, а ты что так волнуешься?

— Я не волнуюсь. Просто вы очень красивая.

— Интересная мысль, — пробормотала Ева. Она посмеялась про себя. Никуда не деться от профессионального рвения. Если бы на нее вот так отреагировала официантка в Москве, Ева уже приготовила бы оружие. Такая нервозность могла означать для Евы только опасность.

— Песня для нашей гости Евы! — вдруг провозгласил в микрофон один из музыкантов.

— Представляю, — пробормотала Ева, найдя глазами расплывающегося от удовольствия бородача, вероятно того самого «главного».

Но она тут же застыла от удивления. Певица, откашлявшись, профессиональным и сильным голосом запела «Аве Мария». Ей аккомпанировала виолончель. Когда низкий голос певицы шел в один звук с инструментом, у Евы пробегали мурашки по телу.

— Класс! — не удержалась она и показала большой палец поклонившейся певице.

— Вы еще не слышали нашего трубача! — Бородач подошел незаметно.