Того самого, что лежал в его сумке!

Он вышел из кафе, обдумывая прочитанное. И тут его осенило.

* * *

Гринвич-Виллидж

Тот же день

Вечер

Небольшой книжный магазин «Керуак и К°» находился на Грин-стрит и специализировался на покупке и продаже антикварных книг и распроданных изданий.

Кеннет Эндрюс в элегантном черном костюме и темном галстуке выставил на витрину издание, доставшееся ему в результате бурного дележа наследства одной старой коллекционерши, — роман «Сойди, Моисей» с подписью Уильяма Фолкнера. Он занял достойное место между оригинальным изданием Скотта Фицджеральда, заключенным под стекло автографом сэра Артура Конан Дойля, афишей выставки с росчерком Энди Уорхола и черновиком песни, которую Боб Дилан написал на обороте ресторанного счета.

Кеннет Эндрюс работал в магазине больше пятидесяти лет. Он застал легендарные пятидесятые, когда литературная жизнь здесь кипела, а район наводнили писатели-битники, поэты и фолк-музыканты. Но жилье дорожало, люди искусства постепенно перебирались в другие части города, и теперь Гринвич населяли обеспеченные люди. Они платили бешеные деньги за реликвии, позволявшие приобщиться к прошлому, которому не стали очевидцами.

Звякнул дверной колокольчик, и на пороге появился молодой человек. Он вошел в магазин и поздоровался.

Джимбо несколько раз бывал в этом магазинчике и находил его весьма живописным. Приглушенный свет, запах пыли и старые гравюры на стенах напоминали декорации черно-белых фильмов, ему казалось, что он переносится в параллельный мир, куда не доносится городской шум.

— Здравствуйте. Чем могу помочь? — отозвался Эндрюс.

Джимбо положил на прилавок роман Тома Бойда и спросил:

— Вас такое интересует?

Старик надел очки и с презрительной гримасой взял в руки книгу: искусственная кожа, популярная литература, производственный брак, да еще и фотографии, которые окончательно портили книгу. Одним словом, макулатура.

Он уже открыл рот, чтобы сообщить свой вердикт юноше, как вдруг вспомнил заметку в «Американ Букселлер». Там говорилось о специальном издании бестселлера, который целиком уничтожили из-за производственного брака. Вполне возможно…

— Девяносто долларов, — сказал Эндрюс, повинуясь интуиции.

— Шутите! Это же уникальный экземпляр. В Интернете за него можно получить в три раза больше, — возмутился Джимбо.

— Так продайте его в Интернете! Я же могу предложить сто пятьдесят долларов, не больше. Решать вам.

— По рукам, — согласился Джимбо после минутного колебания.

* * *

Дождавшись, когда молодой человек выйдет из магазина, Кеннет Эндрюс нашел ту самую заметку:

«Издательство „Даблдэй“ потерпело фиаско: из-за производственного брака специальное издание второго тома „Трилогии ангелов“ популярного писателя Тома Бойда, изданное стотысячным тиражом, было уничтожено».

«Хм, интересно», — подумал старик.

Может статься, ему в руки попал единственный уцелевший экземпляр.

* * *

Рим

Район Прати

30 сентября

Мило в белом переднике разносил аранчини, питоне и пиццу посетителям сицилийского ресторана на виа дельи Сципиони. После отъезда Кароль он решил провести несколько дней в Риме. Работа позволяла оплачивать крошечный гостиничный номер и не тратить деньги на еду. Они с Томом писали друг другу каждый день. Узнав, что тот взялся за работу, Мило на радостях связался с «Даблдэй» и различными иностранными издательствами, сообщая, что они рано похоронили его друга и скоро на полках книжных магазинов появится новый роман Тома Бойда.

— Сегодня вечером я праздную день рождения, — сказала постоянная посетительница, красивая брюнетка, работающая в дорогущем обувном магазине на виа Кондотти.

— Поздравляю.

Женщина захрустела рисовым шариком, оставив на белой панировке следы помады.

— Мы с друзьями устраиваем домашнюю вечеринку. Если хотите зайти…

— Очень мило с вашей стороны, но я не смогу.

Неделю назад он бы с радостью согласился, но после рассказа Кароль… Эта история, открывшая с новой стороны двух человек, которых он любил больше всего на свете, ошеломила его. Мило обуревали противоречивые чувства. Он гордился Томом и испытывал бесконечное сострадание к Кароль, которую теперь любил еще сильнее. Вместе с тем было обидно, что его так долго не впускали в круг доверия и что не ему пришлось выполнить «грязную работу».

— Думаю, сегодня я попробую эту аппетитную кассату.

Пухлая итальянка ткнула пальцем в торт с сухофруктами.

Мило уже собирался отрезать кусок, как в кармане завибрировал телефон.

— Простите.

Это было письмо от Кароль. Всего два слова: «Посмотри сюда» и адрес сайта.

Пытаясь не запачкать сенсорный экран липкими руками, Мило кое-как ткнул на ссылку и попал в онлайн-каталог книжных магазинов, специализирующихся на редких и антикварных изданиях.

Если верить информации, магазин в Гринвич-Виллидж только что выставил на продажу книгу, которую они искали!

Через секунду на экране высветилось СМС:

«Встретимся на Манхэттене?»

Он тут же ответил:

«Уже лечу!»

Мило развязал передник и, бросив его на прилавок, выбежал из ресторана.

— А как же мой десерт? — закричала ему вслед посетительница.

Время читать — это всегда украденное время. В этом, несомненно, причина того, что метро являет собой величайший в мире читальный зал.[93]

Франсуаза Саган

Париж

Европейская больница Мари Кюри

Билли восстанавливалась после операции с поразительной скоростью. Она уже могла дышать без респиратора, из нее вынули дренажные трубки, сняли электроды и перевели в отделение для выздоравливающих.

Клузо заходил каждый день, проверяя, нет ли инфекции и не накопилась ли жидкость в перикарде, но, по его словам, все было в порядке.

Я сделал из больницы рабочий кабинет. С половины восьмого утра до семи вечера я, надев наушники, сидел в кафетерии на первом этаже и работал, а в полдень обедал в столовой для сотрудников, попадая туда по личной магнитной карте Клузо. Интересно, когда он сам успевал есть и спать? Непонятно… В палате Билли для меня поставили дополнительную кровать, и мы, как и раньше, проводили вечера вместе.