просочиться откуда угодно, – Йон анализировал ситуацию и делился соображениями, – но это не в первый раз, не беспокойся. У нас все под контролем. Этого может не случиться вовсе.

София оставила его и направилась к себе в спальню, где они с Йованой решили разделить кровать на двоих, как в детстве. Будут лежать в темноте, делиться личным, мечтать… но, если честно, Софии хотелось бы поспать, чтобы завтра быть бодрой. Ведь предстояло очень много танцевать и веселиться. Только сможет ли она уснуть от такого волнения?

Йована тихо сидела на кровати и, когда София вошла, даже не вздрогнула. Поза ее не изменилась. Она была все так же задумчива и грустна.

– Ты чего? – София села рядом и обняла подругу за плечи.

– Думаю. После рассказа Йона стало не по себе… Помнишь, однажды я сказала, что мне кажется, я его люблю. Я могу с уверенностью сказать, что это так. Но…

– Но… Мне кажется, что Йону ты тоже небезразлична.

Йована посмотрела на Софию и мотнула головой:

– Сегодня я поняла, что между нами ничего не может быть. Мой отец не переживет, если узнает, что мать моего парня убили в полиции за воровство, его отец инвалид, а сам он цыган. Нужна ли мне такая любовь?

Глава 27

София не спала почти всю ночь. Она много думала сначала о Йоване и ее словах, потом о своих отношениях с Анхелем и о своей любви к нему. В какой-то степени она понимала подругу. Если бы ее отец был жив, смогла бы она сказать ему о своей любви, выбрать цыгана и уйти из дома? Смогла бы?

Смогла! Потому что любовь сильнее. Смогла бы, потому что была уверена, что жизнь с человеком важнее родительского одобрения.

Она вставала, подходила к окну и любовалась ночью. Смотрела на соседний участок и корила себя за все, что сделала Анхелю, за свое предательство и подозрения.

София уснула только ближе к утру, но будильник беспощадно оповестил ее о том, что впереди их всех ждет очень важное событие.

Она растолкала Йовану, умылась и распахнула дверь шкафа. В нем висело платье, которое ждало своего часа. Софии не терпелось надеть его, чтобы стать королевой. Платье в пол черного цвета, на котором были изображены небольшие красные розы, стало неожиданным выбором для нее самой. Почти цыганский наряд. Длинная воздушная юбка из тонкой нежной ткани, изящно подчеркнутая талия и открытая область декольте показывали стройность своей обладательницы. Но сначала завтрак, макияж, прическа и только потом платье. Еще нужно собрать Милоша.

В доме начался переполох. Все в волнении бегали по комнатам, собирались, давали друг другу советы, ободряли или, напротив, отговаривали. Только Йон сидел на ступеньке и наблюдал за всеми этими людьми молча.

Йована принесла ему бутерброд. Остальные ели на ходу, собираясь, выкрикивая друг другу, что у наряда оторвалась пуговица, волосы невозможно уложить и макияж нанесен не так, как нужно.

Утомившись, Милош присел к Йону. Тот предложил ему бутерброд, но парень мотнул головой, отказываясь. Волновался.

– У меня какое-то странное предчувствие. – София положила ладонь на грудь, пытаясь успокоиться и сделать глубокий вдох.

Она стояла напротив зеркала в своем черном платье с красными розами, растущими в зеленых листах, и рассматривала отражение.

Йована нанесла последний штрих – побрызгала лаком рыжие волосы Софии – и довольно улыбнулась:

– Конечно! Тебе еще не приходилось просить руки девушки-цыганки для своего брата. Я бы тоже волновалась.

Йована вдруг поникла, взгляд потух, и девушка присела на стул. Софии пришлось откинуть мысли о себе и обнять за плечи подругу.

– Можно пропустить свое счастье, если слушать родителей. Я часто думаю о том, как бы сложилась моя жизнь, если бы мои родители были живы…

– Ты была бы уже замужем за Иво.

– Или еще хуже, – нервно усмехнулась София, – выдали бы за самого Александра.

Йована от шока округлила глаза, а потом рассмеялась, но, взглянув на часы и поняв, что времени совсем не осталось, обе девушки вскрикнули и кинулись к лестнице.

– Я как будто сама собираюсь замуж, так волнуюсь, – призналась София подруге, подходя к лестнице.

– Просто ты не хочешь оставаться одна. – Йована попыталась ее утешить: – Ничего, будут подкидывать тебе детей.

София нахмурилась и неодобрительно взглянула на подругу. Дети – это отлично, но она еще не бабка, чтобы ей подкидывали детей.

Ощутив себя старой девой, София спустилась по лестнице и увидела двоих мужчин. Они тут же встали при виде девушки. Взгляд Йона оценивающе прошелся по наряду Йованы, задержавшись на стройных ногах, которые не скрывало короткое платье.

Милош улыбнулся сестре и протянул ей руки, помогая спуститься:

– Ты красавица, затмишь мою невесту.

– Неправда, Ясмин красива от природы, ее нельзя затмить.

Милош прижал ее к себе, но София тут же увернулась, боясь запачкать помадой его белоснежную рубашку.

Все же он был похож на цыгана: без галстука, только рубашка и темный жилет сверху. Хотя мужчинам всегда проще с выбором и без разницы, какой они национальности.

– Идем уже, опаздываем. – Йована прошла к двери и распахнула ее, пропуская всех.

Закрывая дверь, София вдруг вспомнила про самое важное: они не взяли бутылку – главный атрибут для сватовства! Пришлось вернуться за ней.

Наконец все разошлись по машинам и выехали в город. Йована подсела к Йону. Вот теперь София вообще перестала ее понимать, но хотелось верить, что подруга примет решение по велению сердца. Йон классный, тихий и спокойный. Его забота об отце-инвалиде доказывает лишь то, что для него семья на первом месте.

Как и для Анхеля. Подумав о нем, София отвела взгляд в окно и смущенно улыбнулась. Интересно, он оценит ее наряд? Конечно, оценит, но вида не подаст.

Показался знакомый ангар, и девушка задышала чаще: оставалось ехать совсем чуть-чуть. Она посмотрела на Милоша, который сосредоточенно вел машину и следил за дорогой:

– Я хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я всегда буду ждать тебя