— Кеша!

— Выходи, посидим!

Середина сентября это вам не июль, и даже не август. Хмуро, дождливо и холодно. Ручкаюсь с друзьями и запахиваю плотнее ворот демисезонной куртки.

— Куда идем?

— Большой, большой секрет. Ты лучше рассказывай, где опять начудил?

— Да так, парни, ничего особенного. Башкой приложился, вот в госпитале и держали до последнего.

— Психом станешь?

— Ага. Если приставать с глупыми вопросами не перестанете. Покусаю вас и будете как зомби.

— Зомби у нас кто?

— Это восставшие мертвецы. Если такой кусает живого человека, тот умирает и восстает. Ищет сам кого бы покусать или сожрать.

— Ну ты фантазер!

Так здорово идти с друзьями по центральной улице микрорайоне. Даже пофиг куда, лишь бы движняк. Три фаныча вина оттопыривают сумку Паши. Выглядит он хорошо, сияет как начищенный самовар. Оказывается, что все-таки Павел сошелся с Танькой и у них все хорошо. Кеша много шутит, началась учеба. Он весело пересказывает любимые приколы будущих медиков. Я добавляю пару армейских историй, услышанных от ребят Мазура. Нам весело, мы молоды и полны сил. Эх, как хочется продлить это лучшее в жизни время!

Неужели я думал остаться Там? Да ладно, не верю!

— Еще мороженого?

— Спасибо, но я уже объелась.

Ирина довольно растянулась на кресле. После концерта сборной солянки из эстрадных звезд мы зашли в небольшое кафе. Народу на югах уже не так много. Да и у нас последние денечки отдыха. Октябрь начался. Если мне разрешат выйти на учебу позже по уважительной причине, то насчет Ирины придется договориться. Я заказал себе модный коктейль и фрукты. В санатории неплохо кормят, но иногда хочется чего-то особенного. Благо с деньгами не проблема. Вот какая заковыка с финансами оказалась. Раз я перешел по легенде на службу, то мне положено денежное довольствие. За воинское звание, оклад занимаемой должности, северные и еще что-то. На круг выходит рублей двести пятьдесят в месяц. Все это сразу за несколько месяцев я получил под подпись в ведомстве Зайцева. Как бы я нынче подчиняюсь именно ему в оперативном плане. В Центре происходят некоторые изменения в организационной структуре и просто так в стороне не останешься.

Но зато не надо думать о деньгах. Стипендия плюс эти выплаты вполне себе неплохие финансы для студента. Вот потому сейчас и расслабляюсь, даже не пришлось снимать со сберегательной книжки. В санатории мы жили, столовались, принимали лечебные процедуры и даже начали учиться теннису. Так что трат было немного. Больше проблем доставил тот факт, что поселили нас в санатории вначале в разные номера. Мы же не муж и жена по паспорту. Затем мой сосед уехал, и Ирина переселилась ко мне. Вопрос с руководством каким-то образом решил ушлый Мазур.

Да, и его парни отдыхали в рядах заслуженных и опытных кадров. Это все-таки был не обычный санаторий Министерства Обороны, здесь запросто можно было встретить моложавых спортивных мужчин. Специфика управления сказывалась. Я был чертовски рад увидеть всех парней живыми и здоровыми. Ребята уже в курсе, что задание выполнено, да и сами получили кто ордена, кто медали. Но все равно все знали, что настоящий подвиг совершил именно я. Но я-то ведал, что без них туда мог и не добраться. Так что все мы молодцы. После встречи мы выбрались в ближайшее заведение и неплохо там посидели. Шашлыки, вино, танцы зачастую лечат лучше лекарств и докторов. Многие были не одни, с женами и подругами. И все равно мне отчаянно завидовали, рассмотрев Иришку. Потому и помогли в качестве товарищеской опеки разрешить некоторые проблемы, обозначив местному руководству, что Ирина без пяти минут моя жена.

Из приятных воспоминаний меня вывели грубые мужские голоса.

— Эй, красавиц, почему скучаем, да?

— Счас такую музыку поставим. Танцевать будем, да?

— Давай, с нами, девушк. Отдохнем!

Ну вот куда без них «носорогов», и ведь явно не абхазы. Заезжие и предельно наглые граждане из дружественной республики.

— Парни, а ничего, что она не одна?

Стараюсь придать голосу дружественности, может, удастся разойтись по-хорошему.

— Слюшай, молодой, — этот толстенький и носатый грузин явно их главный. — Сделай, пожалуйста, так, чтобы я тебя долго искал. Да?

Два его подельника обидно засмеялись. Им отчего-то кажется, что это смешно. Ну что за люди. Почему причинять боль и унижать других им нравится? Я огорченно вздохнул. Вот так и строим общество будущего. Только вот строить его зачастую приходится кулаками.

— Зачем так грубо, товарищ. Давай договоримся по-хорошему.

Снова ржут. Для них этот спектакль — очередное невинное развлечение. Но я времени не теряю, неспешно встаю и осматриваюсь. Успеваю подмигнуть испуганной Ирине и кивнуть ей в сторону бара. Мол, беги сразу туда за стойку.

— Слюшай, пусть послы договариваются, да. А ты вали, пацан, отсюда.

Грубо, очень грубо. Народу в зале мало, и что характерно на помощь нам никто не спешит. Ну почему, объяснять не надо. В здешней милиции одни земляки «носорогов», а виноватым обязательно окажешься именно ты. И тогда прощай будущие путевки. Здравствуй реальность! Мда, некоторые товарищи потом услышат от меня массу ласковых слов.

— Валить придется как раз тебе, «носорог».

Не успел грузинский пахан обдумать наглую сущность брошенных ему слов, как уже летел на пол. Стулья в этом заведении больно тяжелые. Чьи-то головы не выдерживают удара ими. Затем я взялся за самого опасного на вид из их компании. Парень спортивен и гибок, сразу встал в «восточную» стойку. Так и есть — каратист. Пытался достать меня ногой. Махать они умеют, этого у каратистов не отнимешь. Но я умею предельно быстро сближаться и хватать. Руки у меня стальные, и вскоре «каратист» валяется на полу. Громко к тому повизгивая. Вывих я ему обеспечил.

Только порадовался, как получил хлесткую оплеуху в левое ухо, затем так прилетело по корпусу, что аж дыхание перехватило. Не прав я оказался. Самым опасным был вот этот коротышка. Боксер, и боксер опытный. Ох не зря посещал спортзал с ребятами из команды Мазура. Им не нужны красивые приемы, они учили меня драться серьезно. Биться насмерть. Вот и сейчас я не стал лезть в драку, а схватил фужер с соком и кинул его в «боксера». Знатно прилетело! Но на ногах стоит. Я же успел перехватить стул и отбиваю им попытки наскочить на меня. Зря он не ушел сразу. Пара тычков в корпус вышла весьма чувствительными. Руки у меня сильные и опытные, а ножки стула бьют очень больно. Дальнейшей веселухе помешали резкие милицейские свистки.

Кавалерия прибыла!

— Гражданин, зачем вы