Он степенно усадил Есиньку на трон, с невыразимым почтением удерживаемый им локоток положив на облокотницу, и шагнув в направление ложа, с достоинством развернулся. Еще немного он оглядывал вошедших в залу гипоцентавров и людей, а после достаточно властно и торжественно молвил, и юнице показалось, он сказал явно заготовленную речь, кою скорей всего дотоль не раз проговаривал:

– Этот трон, как дар гипоцентавры преподнесли божеству Есиславе и будущему правителю, которого великочтимая госпожа по воле Зиждителей выносит под сердцем и велениями звезд родит. Пожалованный Богами, будущий ваш властитель, фаРао, есть прямой отпрыск и телесное воплощение Светозарого Бога Солнца-Ра и внук Богини Луны.

Китоврас оглядел своим непререкаемо мощным взглядом стоящих в зале людей, у которых от увиденного и услышанного напряженно замерли лица, сами собой от величия сфероида, данного помещения и прилетевшего народа согнулись спины. Неспешно император опустил на ложе свой круп, таким образом, свесив задние ноги и опираясь лишь на передние, да самую малость, развернул свой человечий стан, чтобы просматривался весь зал. Есинька на миг задумалась, она из пояснений Стыня уже знала, что живут гипоцентавры в Галактике Северный Венец в нескольких системах, центральной из которых является система Волошка, где желтая звезда поддерживающая жизнь величается Ра.

– Ноне вам белые люди, – продолжил все также торжественно говорить император. – Могущество Богов даровало не только правителя, новые устои жизни… Не иссекаемой своей любовью Боги ниспослали вам и новое величание народа. И отныне вы будете называться къмети, как вобравшие в себя разрозненные названия сохранившихся каст дарицев, таких как жрецы, воины, наратники, сермяжники. Будущий фаРао Ярило правитель къмети и величественных земель Иловай, раскинувшихся справа и слева, вверх и вниз от течения этой могучей реки, принесет со своим рождением золотые времена и подарит спокойную, мирную жизнь. Мы же, гипоцентавры, по распоряжению Господа Галактических Просторов Всевышнего Першего и его брата Зиждителя Галактических Просторов Всевышнего Небо, первооснов всего сущего и Творцов живого, начнем строительство пирамидальных храмовых комплексов, в которых будет заключена вся сущность начального вздоха Богов и знания, каковые достанутся от нас грядущим поколениям землян.

Император прервался, только в этот раз совсем на чуть-чуть, верно, абы перевести дух, так как, в том теперь Еси не сомневалась, произнес то, что дотоль не раз повторял и словно с трудом запомнил. Он пронзительно оглядел столпившихся белых людей, которым Боги ли? или кто-то другой? подарил новое величание къметов, и, обращаясь к вещуну, дополнил:

– Посему Липоксай Ягы нам надо обсудить помощь вашего народа, так как темные люди, оным их Бог Оньянкупонг…

Одначе, Китоврас немедля смолк. Ибо Еси услышав столь близкое Крушецу слово и отдающее все еще жаром, надрывно передернула плечами и туго выдохнула, чем и вызвала остановку в толковании императора. И тем самым обратила на себя внимание стоящего недалече и несколько диагонально ее трону, не сводящего с нее взора Кентавра.

– Вам не хорошо госпожа? – в два голоса вопросили гипоцентавры и беспокойно уставились в ее лицо.

– Нет… все хорошо. Это я просто… знакомое слово, – отозвалась Есислава. Она повернула голову вправо и негромко, слышимо всего-навсе для императора проронила, – не надобно только так часто вспоминать Бога Першего. Разве вам не сказывали?

– Сказывали, – протяжно отозвался Китоврас и на его темном лице, в каждой черточке и жилке, воочию живописалось огорчение.

Двое суток назад огромный как покажется землянам, обаче крупиночка, в соотношение с космическими мерками, сфероид, малой искоркой просквозивший по чревоточине меж Галактических стен, пристыковалась к маковке четвертой планеты. Гипоцентавры, коих Перший относил к тем самым интересным в плане развития племенам, чьей составляющей являлось нравственно-духовное развитие, прибыли, как и было указано Стынем, в назначенный срок. И допрежь того как отправится на Землю Китоврас со своими ближайшими людьми, к которым относились Полкан и Кентавр побывали на приеме у своего создателя Господа Першего.

Пройдя сквозь зеркальную стену, гипоцентавры гулко процокали копытами по черной глади пола, в каковом зыбко мерцали блики огней, долетающие от затянутого пухлыми белыми облаками, кружившими по спирали, своду и тем самым придающие этому в целом мрачному помещению светозарности. Старший Димург обряженный в черное сакхи с венцом на голове восседал на своем деревянном троне, поставленном в центре залы. Высокая резная спинка, которого также как и широкие облокотницы по краю были инкрустированы серебряными вставками и черными крупными жемчужинами. Подле трона опершись обоими локтями о грядушку ослона, вельми с тем широкого, и подпирая ладонями подбородок поместился Стынь. Младший Димург хоть и обряженный в белую рубаху, золотые укороченные шаровары да опоясанный широким кушаком плетеным из множества тонких нитей, вмещающих в себя все цвета радуги от красного до синего, ноне был без венца. И как показалось вошедшему Китоврасу, был не просто расстроенным, а точно только бхарани назад прервавшим свой долгий спор с Отцом, однако так ничего и не сумевший опротестовать, посему и оставшийся разгоряченным. Потому наверно змея в венце Першего изящно выгнув свою голову, едва зримо касалась коротких, черных, курчавых волос младшего Бога золотым кончиком раздвоенного языка, стараясь умиротворить.

Господь Перший, Творец гипоцентавров, созданных столь давно, что данное племя считалось многажды старшим не только Стыня, но и самого первого из сынов Димурга, Господа Вежды, зрелся также недовольным. И хотя это недовольство Бога не было связано с приходом его любимцев гипоцентавров, обаче, Перший не сразу смог согнать со своих губ сие досадливое выражение.

– Приветствую вас мой Творец, Господь Перший и вас Господь Стынь! – дрогнувшим голосом произнес император, ибо он всегда волновался, когда видел вблизи старшего Димурга, и низко склонился.

– Здравствуй, мой любезный, Китоврас, – с нескрываемым теплом отозвался Перший и неспешно сняв руку с облокотницы направил ее в сторону остановившегося напротив гипоцентавра.

Император торопливо шагнул вперед и устами прикоснулся к кончикам пальцев левой руки Бога, где на указательном из них ярко блеснул платиновый, объемный перстень. Это было вельми массивное витое кольцо с крупным шестиугольным камнем оранжево-красного халцедона. Сам камень сверху увивала тончайшая виноградная лоза из зеленой яшмы, по стволу и листкам которой проходили и вовсе филигранной сетью символы, нанесенные мельчайшей изморозью золота. Перший редко одевал браслеты, перстни, цепи, и этот появился на персте, лишь потому как ему его преподнес намедни Асил. Не желая расстроить младшего брата старший Димург днесь носил его не снимая. Китоврас, несомненно, о том ведал и был удивлен не только самому кольцу, но и той надписи в коей Бог Асил, как он понял, о чем-то благодарил старшего брата. Может потому и император несколько задержал свои уста обок кончиков перст Господа, стараясь вложить в них всю свою любовь и трепет.

– Как прошел полет, мой дорогой? – вопросил Перший, и в голосе его прозвучало особое участие, поелику он ощутил при касании любовь своего творения.