– Уводи его. – Я сел на стул, стоявший у входа в холодильник, задумался. Что делать? Как достать девчонок, которых сейчас насилуют эти уроды? Списать в расход?

– Всех вывели. – Митька возник за плечом тихо, как тень, и я едва не выругался. Вот же научился ходить, хрен услышишь!

– Лейте горючку.

– Андрюх… а девки? С ними что? Ты понимаешь, что…

– Я все понимаю! Делай, что тебе говорю!

Митька молча повернулся и пошел на выход. Я за ним. Говорить было не о чем. На мне грех. Не на них. Мне отвечать. Перед кем? А перед тем, перед кем придется. Если Он есть, конечно…

– Уходите к бэтээрам. Все по плану.

Молча повернулись, ушли. Я вышел из двери гостиницы, подождал секунд десять, постоял, будто решаясь, потом достал из кармана туристические спички – здоровенные такие, которые не потухают на ветру. Их в охотничьих магазинах навалом – всегда нужны туристам и охотникам.

Жахнуло так, что я невольно отшатнулся – чуть витрина не вылетела! Я ожидал, что бахнет, но чтобы так! И хорошо, что заранее снял ПНВ, иначе бы точно ослеп. Быстро побежал к бэтээрам, чтобы уйти с вектора стрельбы. Глупо было бы сдохнуть, попав под перекрестный огонь своих же пулеметов.

Полыхало здорово. Пламя гудело, пожирая пластик стен, перегородок, столы и линолеум – все, до чего могло дотянуться. Первые выстрелы раздались с противоположной стороны здания – там тоже были наши огневые точки. «Печенеги» били короткими очередями, часто и зло. Потом показались человеческие головы в окнах и на нашей стороне – обитатели гостиницы собирались прыгать со второго этажа, и тут же были сметены пулеметчиками – расстояние небольшое, грех промахнуться. А кроме них еще стреляли снайперы и автоматчики.

Я не стрелял. Я только смотрел. Чтобы прослыть убийцей, не надо самому стрелять. Достаточно просто отдать приказ, и все будет на моей совести. Но мне плевать. Если не выжечь это осиное гнездо – покоя нам не будет! Они подомнут под себя город! Они сломают жизнь и просто убьют десятки и сотни ребят! Я не могу этого допустить! И да, потом мне будут сниться девчонки, сгорающие в адском пламени. И если есть ад, возможно, я тоже в нем окажусь. Но я не мог поступить иначе! Выбор – или мы, или они! Послать наших выбивать бандитов из номеров? И потерять несколько человек? Своих людей! Тех, кто мне дорог, тех, кто мне нужен! Нет. Я не могу на это пойти!

– Бэтээры, огонь по окнам! – сказал я в рацию. И тут же оглушительно загрохотали пушки. Они долбали так, что в уши будто натолкали ваты. Тут же окна гостиницы стали черными, как глазницы старого трупа, лишенные глаз. Тридцатимиллиметровые снаряды курочили, разрывали, разносили вдребезги тонкие бетонные блоки, из которых, собственно, и была сделана гостиница. Снаряды уложены через один – осколочные и бронебойные. Бронебойные крушили стены, осколочные уничтожали все, до чего дотягивались раскаленные осколки металла. Кроме того, повреждения наносили и куски бетона, отлетающие от стен при пробитии их снарядами. Ад! Там сейчас творится ад!

Взрывчатки я не нашел. Иначе бы просто заложил под стены и развалил гостиницу к чертовой матери! Но и так хорошо. Пламя разгорелось, нижний этаж весь в огне. Верхние этажи зияли дырами, в которых тоже мелькало пламя. Оно быстро поднималось наверх, очень быстро! Как лесной пожар! А может, даже и быстрее. Через первый этаж спастись было невозможно, второй тоже уже горел, остальные этажи методично уничтожались огнем пушек и спаренных с ними пулеметов «ПКТ» 7.62. Осколочные снаряды – они не только осколочные. Они еще и фугасно-зажигательные. Так что через полчаса пылала вся гостиница сверху донизу. Горела, как свеча.

Я и не представлял, что здание из бетона может так гореть. Казалось, горит сам бетон. Нет, ну я слышал, конечно, о пожаре в гостинице «Москва», это еще в советское время. Слышал в новостях о том, как горят развлекательные центры и офисные здания. Но одно дело слышать, а другое – чувствовать, как жар обжигает твое лицо, слышать, как лопаются стекла витрин, и чувствовать запах. О-о… этот запах… кто хоть раз был на пожаре, его не забудет! Пластик, ткань, дерево и линолеум, резина и… мясо. Горящее мясо! Я чувствовал запах этого мяса, и, наверное, я очень долго не смогу есть шашлык. Если вообще смогу когда-нибудь…

Скоро я отдал команду прекратить стрельбу. А что зря тратить патроны? Из здания уже никто не пытался выпрыгнуть, а те, кто попытался раньше, валялись на плитах площади грязными, закопченными, изорванными пулями кучками мяса. Будет пожива мутантам – барбекю! Извольте пожаловать!

Когда солнце встало над Волгой, все было кончено. Здание гостиницы, разбитое снарядами, ослабленное жаром бушующего пламени, рухнуло, сложилось внутрь себя и теперь было грудой дымящихся бетонных обломков. Кое-где еще виднелись языки пламени, но это последние, угасающие остатки всепожирающего адского пламени, которого плясало внутри гостиницы этой ночью. Все, что могло сгореть, – сгорело. А что не смогло сгореть, было завалено раскаленной щебенкой и лишено доступа воздуха.

Жалко здание, конечно, хорошая была гостиница, но я бы сделал так еще раз. И еще раз! Сто раз! Тысячу! Лишь бы не подставить под удар никого из моего народа! Лишь бы все были живы! Хватит смертей. Мы выжгли это гнездо ядовитых тварей. И теперь можем спокойно жить. Теперь – все будет хорошо!

Конец августа.

Глад

– Тварь! Это он! Это Комар! – Глад едва не плакал, глядя на то, как дымится вонючая куча, которая когда-то была его пристанищем, его детищем, его Орденом! И все уничтожил этот гад! Все испохабил, размазал!

– Господин, не надо! Давай уедем! Мы все создадим заново! Наберем людей! Будем развлекаться! Как раньше! Господин, давай уедем!

Глад оглянулся на Милку, посмотрел бешеным взглядом, дернулся рукой к ножу на поясе и опомнился – это же Милка! Это единственный человек, который с ним остался! Если не считать Оксаны. Только их он вчера взял с собой, чтобы присмотреть дом где-нибудь в Волжских Далях или Пристанном. В Пристанном и заночевали – отличный особняк, и печи есть, и камины – класс! Зиму прожить – запросто! И Волга через забор! Славно покувыркались на здоровенной кровати-сексодроме. И вот – приехавши! Домой, понимаешь ли, приехал! А тут вот что!.. Хорошо еще, что Милка, как зверь, почувствовала неладное. Остановились за углом и наблюдали, как горит гостиница и вокруг нее бродят люди. А когда рассвело и посмотрел в прицел «тигра» – увидел ЕГО. Вот он, мразь! Вот он, петух гамбургский! Виновник его несчастий! Андрюха Комаров во главе этой толпы! Да с бэтээрами! Ну почему, почему он, Глад, сразу не поехал по воинским частям?! Почему он так сглупил?!

Рука сама собой сняла карабин с предохранителя, прицел остановился на груди хмурого, застывшего на месте парня в камуфляже. Потом перекрестье переползло на голову парня…. и снова чуть ниже.

Бах!

Парня сшибло с ног.

Бах!

Его голова дернулась, и полетели брызги крови.

Бах!