В прошлом моногамия даже не обсуждалась в кабинете психотерапевта, но сегодня я в обязательном порядке спрашиваю у партнеров, каково их соглашение о моногамии. Некогда брак без девственности казался немыслимым. Немыслимым был и секс вне брака. Мы достигли новой границы, где нужно признать, что секс на стороне может существовать и внутри брака. Готова ли наша культура принять еретическое представление о том, что гибкие границы могут укрепить отношения, вместо того чтобы их разрушать? Пришел ли конец моногамии? Или же мы просто сделали еще один шаг в долгой истории ее пересмотров?

Буря кончилась, и кризис миновал. Что теперь? Чему мы можем научиться, оглядываясь на измену? Мы понимаем, что нарушение соглашения становится поворотным моментом в истории пары, после которого есть лишь два варианта: остаться вместе или разойтись. Но это не говорит нам о том, как в итоге сложатся отношения между партнерами. Поможет ли урок, извлеченный из испытаний, справиться с будущими проблемами и неурядицами семейной жизни? Наступит ли ненадолго второй медовый месяц, прежде чем отношения вернутся к тому состоянию, в котором пребывали до измены? Изменит ли он снова? Остановится ли она? Подадут ли они на развод, как только выйдут из-под опеки своего терапевта?

Изучение наследия измен – ключ к всестороннему пониманию неверности. Мы смотрим не только на факты, но и на истории, которые рассказываем самим себе и окружающим. Меняются ли истории со временем? Пересматриваем ли мы свой опыт? Я задавала людям эти вопросы через год, три, пять и десять лет после судьбоносных событий. На статистическое исследование это не тянет, но их ответы весьма полезны в моей клинической практике.

Истории я слышу разные. Одни браки распадаются, так и не оправившись от измены. Для кого-то конец становится катастрофическим, а кому-то он приносит облегчение. Другие браки влачат жалкое существование: супруги то ругаются, то замыкаются в молчании. Третьи браки становятся крепче, поскольку кризис неверности служит трамплином к большей близости, преданности и сексуальности. Порой и вовсе заключаются новые браки, в которых супругами становятся бывшие любовники. Фактически измена способна разрушить отношения, сохранить их, заставить их измениться или создать новые. Любая измена приводит к переосмыслению отношений, а отношения определяют, каким будет наследие измен.

Измена как непростительный проступок

Значительное число измен приводит к распаду брака. Порой измена становится смертельным ударом для отношений, а порой лишь дает повод, чтобы наконец уйти, но в обоих случаях история неверности зачастую оканчивается бракоразводным процессом.

Кейт и Рис очень старались восстановить отношения, однако даже пять лет спустя ей было так больно, словно все случилось только вчера. Кейт сказала мне, что ушла от него, потому что он изменял ей не раз и она «больше не могла ему доверять». Но неверность Риса сопровождала Кейт, куда бы она ни направилась, оказывая влияние на все ее последующие отношения. Оттолкнув нескольких парней своей непрестанной ревностью, она вышла замуж за мужчину, который испытал такую же боль, когда его бывшая жена ушла к их общему другу. «Мы познакомились на сайте SurvivingInfidelity.com. Мы прекрасно понимали боль друг друга и знали, как позволить другому почувствовать себя в безопасности», – сказала Кейт.

В случае Джейми и Фло изменила Джейми, но и она теперь живет с горечью обиды. «Я всеми силами пыталась снова завоевать Фло и показать, как сильно ее люблю. Но она постоянно отталкивала меня, решив, что я должна заплатить. Ей было интереснее отталкивать меня, чем восстанавливать отношения. В итоге я сдалась. Теперь она винит меня в трусости, потому что я не попыталась все исправить. Теперь она дважды жертва – жертва моей измены и «моего дерьма», как она сама выражается. И это при том, что она проигнорировала все мои попытки загладить вину. Я понимаю, что предала ее доверие, но она разрушила все остальное».

Когда я работаю с неверностью, моя роль заключается не в том, чтобы защищать брак или оправдывать развод. Но порой неизбежный результат настолько очевиден, что я считаю более гуманным перейти сразу к делу. Хотя прошло уже десять лет, мне не забыть первую встречу с Люком и Анаис, потому что я быстро сказала им: «Ваш брак окончен». Люк был поражен: он был решительно настроен все исправить, несмотря на то что Анаис систематически отвергала его в постели, а потом и вовсе завела двухлетний роман.

Я, как сейчас, вижу его лицо. Он напоминал убийцу с заряженным пистолетом. Сказав ему об этом, я предложила отложить пистолет в сторону на время наших сеансов. Недавно я связалась с ним, чтобы узнать, что он теперь думает о моих резких словах. Люк все прекрасно помнил. В те дни ему казалось, что, так быстро подняв тему развода, я сразу опустила руки и встала на сторону его жены.

– У меня сложилось впечатление, что Анаис обманом привела меня к терапевту, который не собирается и пытаться сохранить наш брак. Когда я рассказал об этом кузине, она насторожилась и посоветовала мне отказаться от ваших услуг. В тот момент мне захотелось перевернуть журнальный столик и вышвырнуть Анаис в окно. Но вы сразу поняли то, на осознание чего у меня ушли целые месяцы. Между нами все было кончено, и я заслуживал лучшего.

Меня обрадовали его слова. В конце концов Люк понял, что если я и вставала на чью-то сторону, то только на его. Побеседовав с Анаис наедине, я знала, что их сексуальные проблемы, скорее всего, уже не разрешатся. Я понимала, что он чувствует себя одиноким, униженным, а порой и рассерженным из-за ее холодности, но не видела выхода. Неверность омрачила его детство, поэтому теперь, воспитывая дочь, он всеми силами старался сохранить семью. Люк испытал на себе тройное предательство – Анаис отдалилась от него, изменила ему и, что хуже всего, даже не раскаивалась. Кто-то должен был открыть ему дверь, которую сам он открыть не решился бы.

Оглядываясь назад, Люк говорит:

– Это было грубо, но вы оказались правы. Думаю, вы поняли, что в моем случае лучше всего сорвать пластырь с раны. Я не мог смириться с тем, что она не чувствует себя виноватой, как мне этого хотелось.

В некоторых ситуациях партнеры так и не получают раскаяния, которое хотят увидеть.

– Вы сказали, что мне пора прекратить биться головой о стену, – вспоминает Люк. – Это было важно. Хоть поначалу это и разозлило меня, мне нужно было понять, что она может так и не раскаяться.

В подобных случаях очень важно, чтобы способность одного партнера двигаться дальше не зависела от «надлежащего» раскаяния другого. Теперь Люк это понимает.

– Спустя годы я понимаю, что она не смогла бы найти верных слов, потому что так это не работает. Мне бы все равно было мало.