На нас уставилось с десяток враждебных взглядов, места за столом было много, но никто даже не подумал подвинуться.

— Ребята, — вкрадчиво и напряженно сказала Раяна, — будьте, пожалуйста, гостеприимны. Мы же не хотим огорчать магистра Динокеса?

Две девчонки, сидевшие с краю, скривились и начали с неохотой двигаться, другие на лавке тоже начали вяло подвигаться, с другой же стороны с краю сидел блондин, который подвигаться явно не собирался, он смерил нас ненавистным взглядом и недовольно произнес:

— С какого перепугу, Паолис, я вдруг должен сидеть за одним столом с этими смердящими простолюдинами?

— Вот именно, — подхватила рядом сидевшая с ним шатенка, поморщив нос, — может у них вши или какая-нибудь проказа. Пусть, вон, едят с кухарками и посудомойками на кухне.

— Как вам не стыдно, — беспомощно произнесла Раяна и вдруг, сев на скамейку, сердито и нагло начала двигать девчонок, что и так уже подвинулись.

С блондином она связываться не решилась. И этот явно так кичится неспроста, наверняка какая-нибудь шишка.

— В Аргазе нет классового разделения, здесь все равны, — сердито заявила Раяна, похлопав по скамейке и приглашая нас сесть.

На самом деле кое в чем Раяна была права. Многогранники в Адаре были наравне с аристократами имели практически те же права и привилегии. Но мы пока не были многогранниками.

— Только в твоих фантазиях, Паолис, — не сказал, а выплюнул блондин. — То, что ты здесь из-за своей особенной грани ничуть не значит, что мы будем терпеть и другую чернь.

— Амадей Кройц! Я расскажу о твоем поведении магистру Динокесу, — пригрозила Раяна, на что он только надменно улыбнулся одними уголками рта и исправил ее:

— Герцог Амадей Кройц или просто Ваша светлость, Паолис. Так нужно ко мне обращаться, — нахально усмехаясь, заявил он ей.

— Только не в Аргазе, здесь не приветствуются титулы и разделение, — ответила Раяна, но уже как-то неуверенно. Продолжать эту словесную перепалку и нарываться она явно опасалась.

— Может, уйдем? — шепотом спросила меня Тай. — Мы ведь не голодны.

Я отрицательно покачал головой и нехорошо усмехнулся. Уж очень мне захотелось поближе познакомиться с элитой Виреборна и получше узнать своих вассалов. В то время, когда я займу законное место, наверняка и они уже будут иметь голос в империи. И все они станут либо моими соратниками, либо врагами.

Я настойчиво подтолкнул Тай и Рейга садиться вперед, а сам сел с краю, прямо напротив блондина и одарил его нахальной улыбкой, слегка подвигаясь вперед.

Фамилия Кройц была мне очень даже знакома, это род нынешней императрицы. Именно ее отец Хелег Кройц совместно с Бэзилом Ворлиаром, дедом узурпатора по материнской линии, подбили Зейна Ворлиара на измену и сделали все, чтобы он сумел убить Девангеров и занять их место. Кройц долго подбирался к Зейну, соблазнял его безграничной властью, подложил под него свою дочь — одну из самых красивых и завидных невест Виреборна, и убедил, что именно он законный наследник престола, так как является первенцем Вильгельмуса Девангера, и плевать что в его жилах нет крови адамантийца.

И этот Амадей Кройц никогда не станет моим вассалом, передо мной предатель. Интересно кем он приходится императрице?

Когда я сел напротив, блондин тоже зло усмехнулся, переглянулся с двумя ребятами, что сидели через шатенку.

Раяна принялась как ни в чем не бывало подвигать к нам тарелки, суетливо накладывать кашу и наливать чай.

— Ну что? Больше предположений не будет? Никто так и не угадает? — спросила она нас, продолжив прошлую тему.

— Защита? — тихо спросила Тай.

— Ты проницатель, — не дав ответить Раяне, сказал я.

Тут уже и угадывать было нечего, после слов герцога о ее особой грани. Именно способность чувствовать правду считалась самой редкой среди ведьм, а у мужчин она и вовсе никогда не проявлялась. А еще проницатели обладали предчувствием, могли предугадать исход грядущих событий, они обычно работали с другими многогранниками — стратегами. Хотя последние — я даже не уверен, что это магия, что-то мне подсказывает, что местные так просто называют людей с высоким интеллектом и аналитическим складом ума. И, в общем-то, благодаря этой грани Раяну ждет большое будущее, он будет служить в особом имперском подразделении или при дворе.

— Да, — как-то грустно согласилась Раяна. — Грань проницательности.

— Это же так здорово! — восхитилась Тай. — Будешь служить в имперской армии шай-гарий? Или при дворе будешь…

— Конечно, — фыркнула шатенка, перебив Тай, — нищих всегда привлекает блеск дворцов. Да, Раяна? Наша Раяна мечтает стать фрейлиной императрицы, думает, что ее величеству нужна проницательница, которая сможет оберегать ее от всяких интриг и заговоров. Такая наивная Раяна, даже жаль тебя.

Раяна потупила взгляд, Тай сердито уставилась на шатенку и с силой сжала кружку. Я начал опасаться, как бы сестра ни швырнула ее в шатенку, но нет, Тай сдержалась.

Мы с герцогом все это время сверлили друг друга далеко не любезными взглядами. Он смотрел безотрывно с вызовом и не переставал улыбаться, а я изредка поглядывал, мол, да-да, я помню о тебе, надменный ты засранец.

— Кройц, — улыбаясь, протянул я, когда пауза слишком затянулась. — Вы родственник императрицы?

Амадей ощерился и сузил глаза, явно не желая отвечать. Ответила вместо него шатенка.

— Ее величество приходится родной сестрой герцогу.

Отлично, значит, сыночек Хелега, того, кто сколотил армию Неспящих для Ворлиара и притащил в империю.

— А ты? — с вызовом поинтересовался Амадей. — Грязный некромантишка? Любитель вонючих трупов? То-то я чувствую, запах знакомый, так пахло от Боуля, — он помахал перед носом рукой, а остальные одноклассники заржали.

— Не смей так говорить о нем! — вдруг вскочила с места Тай, но ее никто не услышал, потому что хохот вокруг только усилился.

Я потянул ее за руку, усадив на место, а сам продвинулся локтями и туловищем по столу ближе к Амадею и зловеще, так, чтобы слышал только он, сказал:

— Когда ты сдохнешь, я попрошу тебя забальзамировать, а затем подниму. Я заставлю тебя вычищать все помойные ямы в Сол-Меридии: каждый день, днем и ночью, пока твои руки не сгниют и не отвалятся. И каждый опустившийся пьяница, любая портовая шлюха и прокаженный сможет подойти и плюнуть в твою мерзкую рожу. Хотя, скорее всего, даже они будут обходить стороной смердящего герцога.

И пока я говорил, столько всего отразилось во взгляде Кройца: и оторопь, и страх, и злость, и все это вмиг переросло в бешеную ярость. Он подорвался и ухватил меня за шиворот, а я вцепился в его руку.

— Ах ты сучий кусок навоза, ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать.

Я сжал