– Добрый день, Джетри.

Рен Лар поднял взгляд от лабораторного стола, бережно держа в руке датчик. Голубые глаза его смотрели, как всегда, доброжелательно. Ему каким-то образом удавалось выглядеть стильным и элегантным, хотя его фартук был щедро заляпан пятнами, а рукава закатаны до локтей.

Джетри, закатавший рукава в ожидании еще одной долгой вахты, посвященной приготовлению бочек для новой порции вина, наклонил голову, успев выяснить, что в данных обстоятельствах это считается достаточно вежливым.

– Добрый день, сударь. Надеюсь, я не опоздал.

Он не опоздал, но был близок к тому, благодаря усилиям портного, призванного сшить для него одежду, которую леди Маарилекс соизволила определить как «должную». Не удовлетворившись результатами первого обмера, портной – некий Сун Эли пен-Джерад – обмерил его снова, а потом еще раз, что-то бормоча над своими записями, и только потом вздернул подбородок на Джетри, разрешив ему привести себя в пристойный вид.

– Я принесу образцы через шесть дней, – пообещал господин пен-Джерад, собирая свои измерительные приспособления и записи. – Тарниа сообщает, что вы – купец-находящийся-в-обучении, так? То, что вы носите сейчас, объявляет свету, что вы – грузчик-ищущий-нанимателя. Мы это исправим. – Он похлопал себя по карманам, проверяя наличие своих записей, и откланялся. – Через шесть дней.

Джетри было все равно, через шесть дней или никогда: он выскочил за дверь, как только оделся, и по служебным коридорам побежал к винному заводу, после чего благоразумно задержался у двери, чтобы выровнять дыхание, прежде чем войти и явиться к Рен Лару.

Этот джентльмен, похоже, был в мечтательно-благосклонном настроении.

– Моя мать предупредила меня, что сегодня утром вы будете заняты с портным. Пен-Джерад творит иглой чудеса. Хотелось бы, чтобы он так же уверенно владел своими мерными лентами.

Какое-то устройство у него на столе зазвенело. Он посмотрел на него, чуть нахмурил брови, а потом снова перевел взгляд на Джетри.

– Как бы то ни было, я не рассчитывал увидеть вас столь скоро. Однако раз уж вы здесь…

Джетри мысленно вздохнул, зная, что сейчас услышит.

– А! – Видимо, на его лице все-таки что-то отразилось, потому что Рен Лар улыбнулся своей тихой мечтательной улыбкой. – Бочки начинают вам надоедать? Тогда вы обрадуетесь, услышав, что процесс декантации подходит к концу. Последние купажи будут собраны к концу двенадцатидневки. Вскоре мы перейдем к виноградникам и обрезке.

Он сказал это так, словно обрезка была настоящим подарком. С другой стороны, он показал Джетри бочки и объяснил необходимость их безукоризненно чистого мытья так, словно это было самой важной работой на винном заводе. Впрочем, после нескольких дней размышлений Джетри склонен был поверить, что это действительно так. В грязных бочонках будут размножаться бактерии, а бактерии могут испортить целую партию вина, так что чистота бочек действительно была важна.

Разумеется, для очистки бочки нельзя было выполнить столь простую операцию, как помещение ее в ультрафиолетовую камеру, потому что ультрафиолет слишком быстро разрушал дерево. Нет, для очистки винной бочки требовались многие галлоны горячей воды, щетки для оттирания, сода и, как это ни удивительно, кусок обычной цепи. После того как бочку отмывали снаружи, ее наполняли водой, с содой и цепью, а потом плотно закупоривали, закатывали на миксер, закрепляли и хорошенько трясли, пока добросовестный мойщик бочек закатывал на свое рабочее место следующую бочку, чтобы начать весь процесс сначала.

Это была скучная и утомительная работа, тут двух мнений быть не могло. Пустые бочки были тяжелы, а полные – еще тяжелее. Джетри утешал себя, что так нарабатывает себе гравитационную мускулатуру, но это плохо компенсировало боль в руках, плечах и спине.

Где-то на середине своей первой вахты он пришел к убеждению, что химическая дезинфекция была бы более надежным и простым способом обработки, однако он не сделал ошибки – не сказал об этом Рен Лару. Порывшись в библиотеке дома, он обрадовался, что не открыл рта по этому вопросу: оказалось, что вещества, используемые для дезинфекции, меняют вкус вина, что означало его порчу в не меньшей степени, чем проникновение бактерий.

– Сегодня бочек немного, – говорил тем временем Рен Лар. – Когда вы с ними закончите, явитесь к Грейм в погреба для выдерживания. Она найдет, чем занять лишнюю пару рук.

– Да, сударь.

Джетри снова наклонил голову и отправился смотреть, сколько бочек составляет это «немного».

1118 год по Стандартному календарю

Ириквэй

– Расскажи нам про жизнь на корабле, – попросила Миандра, так ловко тасуя карты, что за ней невозможно было уследить.

Джетри моргнул и пошевелился на стуле, пытаясь найти позу, которая дала бы его спине отдых. Они были втроем в малой гостиной, располагавшейся ближе к кухне, а не к парадной двери. Теоретически близняшки учили его играть в пикет, каковое не слишком приятное времяпрепровождение получило полное одобрение леди Маарилекс.

– Действительно, джентльмен должен разбираться в картах хотя бы настолько, чтобы играть в салонные игры. – Она пристально посмотрела на близнецов – сначала на одну, а потом на вторую. – Но извольте слышать: делать ставки только фишками. И все могут попрактироваться в искусстве проигрывать достойно.

– Да, тетя Стафели, – сказала Мейча.

– Да, тетя Стафели, – сказала Миандра.

– Да, сударыня, – сказал Джетри, хотя его давно научили не злиться из-за проигрыша его старшие родственники, преподавшие ему тонкое искусство покера.

– Что вы хотите знать? – спросил он.

– Все, – дала Мейча исчерпывающий ответ, пока Миандра продолжала тасовать, внимательно глядя на танцующие карты.

– Мне бы хотелось узнать, как поддерживают себя родственные группы, – медленно сказала она.

– Поддерживают себя? Ну, система жизнеобеспечения корабля следит за составом атмосферы, температурой и…

Мейча рассмеялась. Миандра – нет: она перестала тасовать карты и подняла голову, сердито хмурясь на него.

– Это было совсем не смешно, – сурово заявила она.

– Мне… – начал он, намереваясь извиниться, хоть ему и не было понятно, за что, собственно, он должен извиняться, если не считать того, что она на него разозлилась. Его мозг отказался составить подходящую фразу, и, помявшись секунду, он выдал: – Мне грустно, что ты на меня рассердилась.

– Она не настолько рассердилась, чтобы тебе стоило грустить, – сказала Мейча спокойно. – Просто ответь на ее вопрос разумно, и она успокоится.

– Но, видишь ли, я не понимаю, почему мой предыдущий ответ оказался… неприятным. Мы действительно поддерживаем себя за счет корабельной системы жизнеобеспечения. Если вопрос имел в виду нечто другое, то я не знаю, как его расшифровать.