Пирьо кивнула.

– Имя точно не помню, но действительно, ты интересовалась судьбой подруги, рассчитывая встретить ее у нас. Однако ремни могут быть просто похожи, Ширли, правда ведь? – Она улыбнулась как можно шире. – Ну, я как-то не сильно разбираюсь в тряпках, мы не так часто бываем в… ты понимаешь. – Она скользнула рукой вниз по своей невзрачной фуфайке.

Ширли забрала у Пирьо ремень.

– Он был таким дорогим… вообще-то я не могу позволить себе купить такую вещь, тем более для себя, но мне очень захотелось подарить его Ванде, и я приобрела его с небольшой скидкой из-за вот этого. – Она показала на длинную, но неглубокую царапину на ремне.

Пирьо покачала головой.

– Ума не приложу, как он здесь очутился… Откуда он у тебя взялся?

– От Жанетты.

– Жанетта? – Теперь Пирьо отчетливо ощущала, как ее охватывает отчаяние, и ей пришлось взять себя в руки. Нельзя было выдать себя ни уклончивым взглядом, ни внезапным частым морганием. – Ширли, но ее здесь больше нет. Жанетта уехала сегодня утром. Ее сестра серьезно больна, и она решила уехать, чтобы ухаживать за ней. Мне кажется, что она уже не вернется.

– Да, я знаю, она сама мне сказала. Она как раз принесла с чердака коробку со своей старой одеждой, пролежавшей там целых три года, и обнаружила, что ее ремень пропал, а вместо него лежит вот этот. Она решила забрать его себе. Я помогала ей собираться – и обратила внимание на цвет, пряжку и царапину, когда она склонилась над чемоданом.

– А тебе не кажется, что это просто совпадение? Такие царапины…

– Но ведь ремень Жанетты пропал, это несомненно. Он был целиком черным, а этот двухцветный. И бренд как раз тот, что я приобрела. И пряжка точно такая же. Очень характерная. А еще – обратите внимание на дырочки. – Ширли показала на предпоследнюю. – Смотрите, это отверстие шире всех, то есть на него всегда и застегивался ремень. Когда Жанетта его надела, ей пришлось застегивать на более дальнюю дырочку, а Ванда Финн была совсем худенькая. – Поджав губы, Ширли кивнула, словно в подтверждение своих слов. – Это ремень Ванды, я уверена.

Обычно светлое лицо Ширли вдруг потемнело. Она явно была озадачена, обеспокоена и напугана. Чрезвычайно опасный коктейль эмоций.

Диафрагма Пирьо завибрировала. Нервозность и прочие неприятные ощущения затаились, но не исчезли. Выпятив губы, она задумалась. Не о том, как объяснить Ширли появление злополучного ремня в стенах Академии, а о том, каким образом ей устранить возникшую проблему, а если это не удастся, как наиболее безопасно избавиться от этого существа, угрожающего разрушить ее жизнь.

– Пирьо, вы понимаете меня? – неожиданно растерянно спросила Ширли.

Та воспользовалась шансом и взяла женщину за руку.

– Ширли, этому должно быть какое-то рациональное объяснение. Ты уверена, что Жанетта обнаружила этот ремень на территории Академии?

Ширли махнула рукой через плечо.

– Да, на чердаке в хлеву, в своей коробке с вещами, как я уже сказала. Стопроцентно.

– А ты видела, как она его обнаружила?

Ширли вздрогнула. Возможно, интонация Пирьо показалась ей жестковатой. Все-таки это был не допрос.

– Нет. Но зачем ей врать?

– Не знаю, Ширли. Правда, не знаю.

* * *

– То есть ты подозреваешь, что Ширли подослали к нам с секретным поручением? – уточнил Ату. Он приблизился к Пирьо и нежно погладил светлый пушок вокруг ее пупка.

Пирьо приложила руку к его щеке. Когда они вот так вот лежали вместе, их объединял только ребенок, зачатый в ее чреве. Несмотря на то что Пирьо желала этого больше всего на свете, кроме того самого одного-единственного раза Ату больше никогда не проявил по отношению к ней интимных намерений. Вместо того чтобы вожделеть ее как женщину, он относился к ней как к хрупкому кристаллу, да почти как к святыне. Теперь Пирьо стала не только его весталкой и оруженосицей, но и символом воплощенного плодородия, который дарит ему жизнь и повсюду незримо сопровождает его. Ни о каком сексе не было и речи.

Однако у Пирьо имелись свои планы. Родив ребенка, она будет просить Ату оплодотворить ее снова. А уж она-то позаботится о том, чтобы оплодотворение произошло не сразу, так что в итоге добьется своего. Но для начала требовалось устранить все угрозы.

– Я думаю, тут кроется большая ложь, – сказала Пирьо, положив ладонь на руку Ату. – Жанетта забыла про свой ремень, и Ширли решила воспользоваться шансом. Что мы вообще знаем о Ширли? Она бродит везде с милой улыбкой и притворяется добродушной. Женщина, которая стремится открыть себя с новой стороны, думаем мы про нее. Но она не похожа на остальных, Ату. В ней нет духовности. Она может оказаться кем угодно. Вполне возможно, она какая-нибудь пройдоха, а мы ничего и не подозреваем. Умело скрывающаяся преступница с каким-то коварным планом. Быть может, вся эта история с Жанеттой предоставила ей шанс, который она поджидала, с тех пор как присоединилась к нам… Я наслышана о случаях в других духовных общинах, когда руководители подвергались угрозам и шантажу; так почему это не может случиться с нами? Она ведь прекрасно знает, что здесь крутятся кое-какие деньги.

– Тебе не кажется, что она чересчур наивна для подобных подозрений? Я не воспринимаю ее как потенциальную опасность.

– Боюсь, что Ширли будет угрожать нам при любой возможности, – настаивала Пирьо. – Как только закончится курс, на который она записалась, эта особа будет просить принять ее в ряды постоянных учеников, по ее же словам. Тем более, она знает, что освободилась комната Жанетты. Но когда до этого дойдет дело, мы должны будем отказать ей, Ату, договорились?

Он кивнул.

– Когда примерно ожидать ее обращения?

– Примерно через два месяца. Она работала с нами в течение всего последнего курса, а потом ей продлили пребывание. Разве ты не помнишь ее заявление? Ты же сам дал ей «добро».

– Давай немного подождем, а? Она сама скоро поймет, что с ремнем произошло какое-то недоразумение.

Пирьо кивнула. Таков уж был Ату. Пребывая в своей возвышенной вселенной, он в безграничной наивности старался видеть во всех людях только хорошее. Но Пирьо имела свои мысли на этот счет, тем более что два месяца представляли собой слишком долгий срок, раз уж всплыли на поверхность кое-какие щекотливые вопросы. Конечно, можно было бы раз за разом отрицать свою причастность к делу. А что, если Ширли додумается привлечь полицию? А полицейские возьмут да и обнаружат тело? Из-за вмешательства Ширли нежданно-негаданно возникнет нить, связывающая Ванду Финн с Академией. Ведь ремень нашли именно в ее стенах…

Она тяжко вздохнула.

– Если Ширли продолжит оказывать на нас давление, думаю, придется завершить период ее пребывания у нас досрочно.

– На каком основании, Пирьо?

– На том основании, что она нарушает душевный покой слушателей. Что мы не можем найти для нее подходящий курс. Что в ней нет необходимых для учеников Академии качеств. Кстати, честно признаюсь, я действительно считаю, что у нее их нет.