Линдсей стянул рукав с другой руки Анаис, обнажив корсет и бледную плоть, показавшуюся над оборчатым краем белого муслина. Взгляд Линдсея скользнул туда, где его руки уже бродили по корсету, порхая над китовым усом.

– Когда опиум плавает в моих венах, я ощущаю эйфорию, томление, страсть – спасение. – Потянувшись к волосам Анаис, он с наслаждением провел рукой по шелковистым завиткам. Сжав длинные локоны, он притянул ее к себе, так чтобы их губы снова оказались рядом. – То же самое я чувствую, когда занимаюсь с тобой любовью.

Глаза Анаис невольно распахнулись от изумления и страсти. Никогда еще Линдсей не был таким откровенным. Когда он сжал ее волосы, Анаис явственно ощутила – точно так же, как увидела на его лице, – неистовой силы желание.

– Любовь к тебе дает мне те же ощущения, что и опиум. Так позволь же почувствовать тебя снова! Разреши забыться в тебе, Анаис, испытать это прямо сейчас! Вожделение, страсть, спасение…

– Да.

Сжав лицо возлюбленной в ладонях, Линдсей позволил ей прочитать жажду страсти в его глазах.

– Благодаря тебе я хочу быть лучшим мужчиной, ты заставляешь меня мечтать об этом. Я хочу, очень хочу быть лучшим мужчиной для тебя.

Анаис понимала, что уступает слабости, которая была ей слишком хорошо знакома.

– Я тоже хочу тебя, Линдсей. И плоть, и кровь, и тепло…

Он опустился на колени, потянулся вперед и прильнул губами к ее устам. Его разгоряченный язык проник внутрь, и Анаис впервые отмахнулась ото всех мыслей, разрешив себе не думать – только чувствовать.

Линдсей неспешно ласкал рот Анаис, наслаждаясь восхитительным ощущением ее тела, прижимавшегося сверху. Он целовал ее, смакуя вкус ее губ, неумолимо добиваясь от нее ответных ласк. Он терпеливо ждал, проникая внутрь, отступая, снова входя – до тех пор, пока Анаис не застонала, пока ее тело не обмякло в его руках. Взгляд Линдсея метнулся к ее грудям – набухшим, готовым выскочить из корсета. Голубоватая вена устремлялась от полукружия ареолы вверх, к шее. Он провел по этой вене кончиком пальца и опустил корсет ниже, чтобы полюбоваться сочными грудями с розовыми упругими верхушками. Откинув голову назад, Анаис учащенно задышала, ее груди соблазнительно подались вперед, словно приглашая.

– Предложи себя мне, Анаис.

Линдсей увидел, как она потянулась вверх, развязав узлы на мерцающем шелковом балдахине. Легкий полог опустился к полу. Окутанная завесами, половина кровати погрузилась в тень.

Теперь постель была сокровенной, интимной территорией, подобно гарему. Шелковистый занавес песочного цвета в сочетании с золотистым сиянием свечей отбрасывали теплые отблески на кожу Анаис – словно ее ласкало своими лучами жаркое турецкое солнце. Здесь, в этом гареме, Линдсей не нуждался ни в наложнице, ни в опиуме – только не тогда, когда рядом с ним была Анаис.

Перехватив его плотоядный взгляд, она опустила корсет ниже, так что сосок выкатился, освободившись из плена муслиновой ткани. Соблазнительно, как заправская куртизанка, Анаис сжала свои груди и поднесла их ко рту Линдсея, предлагая себя ему.

Он пропал. Неистовое, рвущееся из самых глубин его существа желание, которого никогда прежде не знал Линдсей, теперь управляло им. Взяв сосок в рот, он принялся посасывать эту розовую упругую горошинку, пока Анаис не начала томительно извиваться над ним, касаясь члена своим лоном, прикрытым лишь нижней юбкой. Он продолжил ласки, решив довести ее до оргазма одним лишь посасыванием тугих жемчужинок, венчающих груди.

– Линдсей! – вскричала Анаис, уже дрожа в его руках.

– Ты так близко… – прохрипел он, сведя ее груди вместе и омывая их языком. – И все же я еще не насытился тобой.

А она уже трепетала и отчаянно цеплялась за его плечи, рыдая от удовольствия у его шеи. Не позволяя своей наложнице опомниться, Линдсей положил ее на кровать и сорвал с нее оставшееся белье, полностью обнажив. Даже в окружении этих темных занавесок он мог видеть слабый отблеск свечей, падающий на ноги Анаис, озаряющий соблазнительные участки ее кожи и женственные изгибы. Поглаживая мягкие завитки Анаис тыльной стороной ладони, Линдсей полюбовался нежными движениями тела, колыхавшегося в такт дыханию, изящным изгибом спины, а потом перевернул ее на живот.

Его взгляд пробежал вдоль спины Анаис. Еле заметный пушок на ее коже освещало сияние свечи. Линдсей провел по всей длине и изгибам спины Анаис кончиками пальцев, наблюдая, как поверхность кожи медленно покрывается мурашками, сбегающими вниз, к округлой попке.

Анаис беспокойно зашевелилась под прикосновениями Линдсея, и он увидел, как сжимаются и расслабляются мышцы ее ягодиц. Он не мог удержаться от желания погладить эти мягкие половинки, взять их в ладони, потирая большими пальцами ее податливую плоть. Анаис застонала, простыни приглушили звуки ее блаженства.

Такая красивая, такая пышная – и вся его…

Анаис чувствовала движение воздуха за спиной, видела жилистые предплечья Линдсея с обеих сторон своих плеч. Она знала, что он парит над нею, ощущала прикосновения его мускулистых бедер и жар его тела, обволакивающий ее. И все же Линдсей не прижимался к Анаис крепче, просто нависал над нею, удерживая на руках свой вес. Застонав от предвкушения, она чуть не задохнулась, когда его грудь коснулась ее спины. Ягодицы беспокойно дернулись в попытке ослабить ноющую боль, которую она ощущала между бедрами.

Язык Линдсея запорхал над плотью Анаис, скользя вдоль спины, и ее пальцы сжались в кулаки, ногти вонзились в ладони. Тело трепетало от жара его языка и холодка, остававшегося после того, как его губы скользили ниже. Он снова и снова повторял эту ласку, двигаясь вдоль спины Анаис к ее шее.

– Я хочу ласкать тебя своим ртом везде. – Линдсей отодвинулся от нее и пробежал пальцами по ее спине и ягодицам, словно оценивая рабыню. Анаис задрожала, представив себя его рабыней – его сексуальной рабыней.

Обвив рукой ее талию и прижав ладонью ее живот, Линдсей медленно поднял Анаис, заставив ее встать на колени. Она снова трепетала, но не от страха или смущения – от безрассудного желания.

– Я хочу видеть тебя – всю тебя.

Анаис почувствовала, как его палец сначала покружил по ее ягодицам, потом легонько пробежал до расселины между ее бедрами, вниз, к гладкому и сочащемуся влагой лону.

– Я хочу рассмотреть тебя. – Распахнув ее бедра рукой, Линдсей провел пальцем по краю набухших складок. – Я хочу ощутить твой вкус.

– Да… – судорожно прошептала она, задыхаясь от томительного ожидания. О боже, да, пусть он сделает это!

Пальцы Анаис снова сжались в кулаки, когда Линдсей припал к ее лону, поглаживая его языком. Тело свело любовной судорогой, придушенный стон вырвался из глубины горла Анаис, но Линдсей по-прежнему крепко сжимал рукой ее бедро, захватывая лоно ртом, жадно вбирая ее вкус. Откинув голову, Анаис отбросила свои локоны за плечи, чтобы видеть Линдсея, ласкавшего ее сзади. Его пальцы продолжали поглаживать лоно, и бедра Анаис соблазнительно, маняще задвигались в такт.