Щёлк!

— Прицепы в воде, лодки сошли, люди пока не сели, ждут на берегу, — доложил Яков, капитан уже был занят другим.

Встав во весь рост, Сашка энергично махнул рукой, давая понять, что для переговоров их ждут именно здесь.

«Салют» подошёл уже почти вплотную.

— Сюда вставай! — крикнул и я, показывая рукой, куда именно.

Тот, что был в энцефалитке, скинул глубокий капюшон, показывая рябое лицо землистого цвета. Старшему в бандгруппе был под пятьдесят, и всё в его облике — от хорошо видимых даже с десяти метров наколок на пальцах, до согнутой в изготовке, словно перед хищным броском матёрого зверя, спины — свидетельствовало о том, что перед нами не городской браток. Не бандюган-беспредельщик из новых, а матёрый урка-сиделец, идущий по жизни так называемым Правильным Ходом.

Второй человек в лодке, сидевший на переднем кресле у руля, наголо остриженный, светлоглазый, похожий на североевропейца, крепко сбитый и явно физически сильный хлопец с ослепительно белым шейным платком под воротом камуфляжной крутки, несколько озадачивал отсутствующим и даже чуть печальным взглядом. Вот он что-то сказал старшему, услышал тихий ответ, кивнул и баском подал голос:

— Конец прими!

Я встал, поймал и быстро намотал на брашпиль конец линя, после чего грустный начал быстро и сильно подтягивать лодку к барже. Вторая лодка, «Казанка», причаливать не стала, продолжая идти на моторе параллельным курсом в двадцати метрах. Сидевший в ней бандит достал и положил рядом карабин СКС.

«На борт старший подниматься не будет» — подумал я и угадал.

— Ну что, начальник, как говорится, добрый денёк людям честным, недобрый кроилам! — хрипловато и в то же время очень разборчиво произнёс переговорщик. — Начнём разбазар, помолясь.

При общении с этой публикой есть два способа ведения деловой беседы: либо в их же манере, с использованием фени, намёками, многозначительными паузами, второстепенными вопросами и неожиданными резкими поворотами, либо официально, нормальным канцеляритом государственного образца. Первый — много чести будут, мне вся эта синева татуированная за время активного рейдерства поперёк горла встала, пусть сразу другой подход чувствует.

— Начнём, — согласно кивнул головой.

— Это что, наливняк? — поинтересовался главарь, с опаской разглядывая баржу.

— Наливная баржа, — подтвердил я, — очень огнеопасная, так что лучше тут не стрелять. Вопрос первый: где находится гражданин Балога по кличке Балу? Мне предпочтительней говорить с первым лицом.

— Какой ты капризный, начальник! — ехидно ощерился урка. — В делах Балу завяз, в заботах, я за него буду, все права в рукаве.

А морда у него не землистая, это не от солнца, как мне показалось. Посеревшее у него лицо, каменное, мертвое какое-то, похожее на маску. Может, что-то с лицевым нервом?

— Хорошо, с кем я разговариваю?

— Решётой зови, как все, — поведал он с приказной ноткой. — Слышал, небось.

— Не слышал, — сразу обрушил я заявку. — Исаев, начальник каравана, позывной «Самоед». Гражданин Решёта, получил ли ваш старший наши письменные предложения?

— Предложения? Рига, это про что сейчас прозвучало? — он театрально повернулся к напарнику.

С ними всегда так, показ народного кино. Пока молчит угрюмо — внешне солидный человек, страшноватый, цельный, чуть ли не мудрый вор-наставник. А как только заговорит, так сразу всё кривое и всплывает: тут тебе и недостаток словарного запаса, образования, привычка к замкнутому, сугубо специфическому кругу общения и неумение держать нормальную, а не блатную беседу, и постоянно всплывающая острая необходимость вставлять элементы дешёвого цирка, получая право взять паузу для переваривания и осмысления услышанного.

— Про ту маляву гнилую на трёх листах, что нам этот малахольный штымп из Ворогово подогнал, — смачно плюнув в реку, с обманчиво драматическим вздохом сообщил лысый, на самом деле внимательно наблюдающий за моей реакцией. Узловатая правая рука постоянно лежит на цевье карабина, сильное запястье и сухожилия позволят ему и одной лапой вскинуть ствол очень быстро. Надеюсь, Сашка его контролирует.

— А-а… — словно только что припомнил Решота. — Как мы его погоняли-то?

— Артёмкой.

— Приезжал такой чертила на «Сарепте», мужичок-лесовичок. Слышь, начальник, ты что, уже божьим людям заботы вправляешь, староверов как-то сподобился припрячь?

Скорее всего, какой-то транспорт старообрядев из общины Осипа Каргополова, базирующейся в Заозёрном и имеющим выход к Енисею в Разбойном, тут проходят. И вряд ли бандиты с ними ссорятся.

— Давай не отвлекаться. Изучили? — я упрямо показывал, что играть чужими картами в чужую же игру не собираюсь. Спрашивают тебя — отвечай прямо, не крути.

— Почитали, посмеялись. Мы люди честные, Исаев, прямо ходим. Знаешь, небось, что вор с государством не работает, указки любой от власти не примет? — уркаган постарался вложить в ответ примесь презрения.

— Где ты видишь государство? — удивился я.

— А вы что, коммунизм собрались строить? Государство и создаёте. По любому — власть. С властью козлиной бродяги дел не имеют.

— Стоп! Ещё одно неуважительное обращение, и переговоры будут закончены. И больше не возобновятся, — предупредил я жёстко. — Не думаю, что Балога такой выверт одобрит, сотрудничество в ваших интересах.

— Какое? За хавчик и шмотки купить честноков хочешь?

— Покупая, торгуются. Я не торгуюсь и не покупаю, условия в документе изложены предельно ясно: вы содержите участок реки, свободно пропуская суда, людей и грузы, мы помогаем вам с материально-техническим снабжением общины.

— Ха-ха! — развеселился он, хлопая себя ладонями по ляжкам. — учи, мужик, вора хабар добывать! Мы и сами снабжаться горазды!

— Отлично. То есть, наше предложение вам неинтересно? Тогда какого лешего вы подскочили со всей красотой?

— Да чтобы посмотреть, как это такой борзый по нашей воде ходит.

Показушный народец. По-настоящему умных, действительно авторитетных людей среди синевы мало, они в головке и стоят. Вот только отсутствует Балога. Если он вообще жив.

— Командир! — привлёк моё внимание Сашка. — Они сели в лодки.

Решёта, скосив глаза влево, во второй раз обратил внимание на Васильева, а очень неприятный тип по имени Рига следил за ним постоянно. Вошедший в роль пацан в ответ выпячивал челюсть и вызывающе вскидывал брови в стиле «подраться хочешь?».

— Стрекоталка-то у тебя какая страшная, импортная, — встрял в разговор Рига. — Эй, малец! Ствол убери!

— В реке мальцы, а здесь бойцы! — лихо откликнулся Сашка с высоты.

Главарь хмыкнул.

— Решёта, у тебя же есть рация? Скажи своим, чтобы у берега стояли, не надо им сюда ходить, поверь, — предупредил я. — А вода вашей будет, когда вы Енисей тяжёлой цепью перегородите, как турки черноморские проливы в древности.