Сталкер заметил, как Жердев прижал большой и указательный пальцы к глазам, а затем покачал головой, но понял это по-своему.

— Не жалей их, Коль, — прошептал он ему на ухо. — Ни у кого из них от моих пуль светлое будущее не обломалось.

— Да я понимаю. Просто устал немного. Таща службу на блок посту, и не представляешь, что в центре Зоны всё настолько дерьмово.

Двинулись дальше, но прошли совсем чуть-чуть: стоя у стены торгового центра, Меченый задрал голову и стал с тревогой всматриваться в небо. Жердев видел, как раздуваются под полумаской его ноздри.

— Сергеич, ты тоже это чувствуешь? Я даже не знаю, как толком описать ощущения…

— Это выброс, Коля. Скоро. Максимум минут через двадцать. Хорошо, что мы в городе.

Фактически товарищи находились на краю центральной площади, и сталкер какое-то время размышлял на тему, а не стоит ли попробовать проскочить подальше к востоку? Ведь надвигающийся катаклизм заставлял и сектантов тоже залезать поглубже, но здравый смысл победил, и Меченый решив, что пора определяться с убежищем, направился к соседнему строению городского узла связи. Торговый центр для этого не подходил, поскольку все его служебные входы наглухо закрыты или завалены, а пойти со стороны площади, где всё открытое пространство простреливалось из ДК Энергетик, отеля Полесье и Горисполкома, завсегда контролировавшихся фанатиками, мог только самоубийца. Воздух к этому моменту уже порозовел и продолжал всё более набирать багровых оттенков. У капитана невольно мелькнула мысль, что жертвы выбросов, не успевшие от него спрятаться, видят в последние мгновения жизни кровавый коктейль перед глазами.

Меченый собирался подыскать какой-нибудь безобидный необитаемый подвал, но тут его внимание привлекла внушительная и, судя по всему, достаточно свежая дыра в асфальте. Для намётанного взгляда картина разрушений давала достаточно подсказок, позволяющих в общих чертах восстановить произошедшее и понять, что это не случайный провал, образовавшийся из-за обветшания ливневой канализации, каковые иногда встречались в Припяти. Виной всему явился взрыв в ограниченном пространстве, с эпицентром практически на уровне земли. Похоже, кто-то оставил сюрприз (не меньше, чем на 400 грамм в тротиловом эквиваленте), сработавший, когда крышку люка сдвинули. Куда она, кстати, в таком случае делась? Впрочем, чугун ломкий — скорее всего, разлетелась вдребезги. Две тёмные высохшие лужи, с уходящими от них кровяными следами волочения, говорят о том, что старания сапёра не пропали даром. Сталкер заглянул в провал: на одной из выложенных кирпичом стенок сохранились остатки металлической лестницы, к самому верхнему из фрагментов которой привязана целая и невредимая верёвка с узлами для более простого подъёма. Привязали её после взрыва, а значит, сделала это пострадавшая от ловушки сторона, отправившись в погоню. С учётом того факта, что монолитовцы единственные полноправные хозяева в городе, то играть с позиции силы здесь могли только они. Размышляя так, Меченый вытянул всю верёвку, осмотрел её и сбросил назад. Интересная петрушка — если она всё ещё тут висит, то это свидетельствует в пользу того, что никто из преследователей не вернулся назад, хотя вид засохшей крови говорит, что минуло не меньше суток. Эти подземные коммуникации стопроцентно имеют нешуточную значимость, как-никак столько важных объектов поблизости. Скорее всего, неизвестный сталкер, имевший наглость забраться на территорию фанатиков и пронюхавший о ценности данного хода, подцепил себе на хвост сектантов и попытался имеющимися под рукой средствами умерить их пыл. По иным причинам в Зоне никто минировать не стал бы: уж больно хлопотно, да и не ровен час забудешь — сам в свою ловушку угодишь, или кто из собратьев по оружию вляпается. Конечно, среди сталкеров встречаются и просто зловредные по натуре параноики, люто ненавидящие иных скаутов, но это экзотика. Ладно, хватит думать — пора действовать.

— Коля, я мигом. Если снизу маякну три раза — спускайся.

Произнеся это, сталкер за пару секунд исчез из виду, орудуя с ловкостью бывалого скалолаза — только блуждающее по стенкам пятнышко света от фонарика, закреплённого у него на голове, обозначало путь. Меченый давно заслужил право на доверие и потому Жердев не удивлялся выбору напарника и не приставал с «что», да «почему». Как говорится, старый воин — мудрый воин. Тем более если он на здешних катакомбах, фигурально выражаясь, не одну собаку съел, то не стоит транжирить драгоценное время на детские расспросы. Световое пятно внизу развернулось к нему и трижды моргнуло. Николай сплюнул на ладони и растёр их, прежде чем отправиться вниз.

— Ну что, пойдём знакомиться с подземельями Припяти, — сказал он голосом туриста, ожидающего экскурсию по местным достопримечательностям.

Туннель, не широкий и не узкий, судя по множеству кабелей тянувшихся под потолком и хорошему дренажу, обеспечивающему сухой пол, принадлежал в своём мирном прошлом связистам. Эхо шагов, отражаясь от стен, предательски убегало вдаль, словно норовя кого-то предупредить. Чтобы никого заранее не ставить в известность о своём приближении, товарищам пришлось прибегнуть к старому фокусу с носками. Временами, на стенах у развилок высвечивались надписи, сделанные кем-то для ориентации. Большинство из них были понятны и информативны для любого человека знающего город: «Лазурный», «Стадион», «Прометей». А вот от указателя «Серпентарий 150 м» ничем хорошим не веяло, особенно учитывая, что в советской Припяти такого учреждения не имелось. На очередном перекрёстке напарников ждало сказочное разветвление, в том смысле, что три пути на выбор, обозначенные как: «КПП», «Автостанция» и «Авангард». Меченый пояснил Николаю:

— В идеале нам надо выйти к КПП Припять, так как оно, перекрывая кратчайшую дорогу к ЧАЭС, является ближайшей к атомной станции точкой. Однако на практике лучше не рисковать и выбраться из города за сотню метров от поста, поскольку по факту это классический армейский блокпост и сектантов там завсегда не меньше отделения. Разом их никак не перебьёшь, а соответственно, в случае поднятия ими тревоги, мы окажемся между молотом и наковальней: одна толпа жаждущих нашей крови прискачет с ЧАЭС, а другая с ближайшей базы, которая рядышком в спортивном комплексе Авангард. Тогда всё, туши свет. В общем-то, получается, что при всём богатстве выбора особой альтернативы нет — пойдём к автостанции. Сразу предупреждаю: сама по себе она тоже не сахар — на самой свежей карте, которую я вчера на КПК скачал, там значок высокой активности монстров и максимальный уровень опасности.

— Прорвёмся, Сергеич! Я уж стал думать, что всю Припять без стычек пройдём. Сколько баек рассказывают про её подземелья, а оказывается, это брандахлысты языки обтрёпывают.

— Не каркай раньше времени. Да и не факт, Коль, что ты пустые сказки слышал. Прелесть этого туннеля как раз в том, что с поверхности мы убрались, но и в подземную часть города не залезли. Поэтому все эти ужасы, про которые ты слышал, нас и не касаются.

От развилки шли не более минуты, как вдруг сталкер потушил фонарь и замер. Напрягшего слух Николая взяла оторопь — если он не спит и не бредит, то где-то там, в темноте прямо по курсу, плакал ребёнок! Однако опыт, полученный за время совместного с Меченым похода, требовал не делать скоропалительных выводов. Позвав товарища тихим обращением «чи-ча», обычно практикующимся в «зелёнке»[11], чтобы привлечь внимание своих и при этом растворить звук среди характерных фоновых шумов леса, капитан едва слышно спросил одним словом: «Шезанах»?