Лилис провела рукой по мокрым волосам, морщась.

— Но это будет не от меня, — так же твердо сказала она, снова наклоняясь над ведром. — Я замерзла. Думаю мне лучше вернуться домой.

Лилис повернулась, собираясь спуститься к деревне, но Дугалд ее опередил. Легким и почти незаметным движение, он забрал у нее ведро и обошел ее. Лилис с удивлением уставилась ему вслед. Она всегда делала всю работу для себя сама. Никогда прежде за нее не носили тяжелые ведра.

— Ты идешь? — Дугалд развернулся, удивленный тем, что Лилис все еще стоит на месте, — Ты можешь простыть, стоя на ветру в промокшем платье. Маркас не любит больных людей.

Лилис вздрогнула, а потом быстро кивнула. И правда, чем дольше она будет стоять на улице, тем хуже для нее самой.

— Да, я иду, — сказала она, поспешив вслед за Дугалдом.

Платье никак не желало высыхать. Развешенное в опасной близости от очага, оно все еще было слишком влажным, чтобы его надеть. Сделать это мог бы лишь самый настоящий глупец. Она простынет сразу же, как выйдет в нем на улицу под холодный ветер, который то и дело стучал в стены и поднимал плотные шкуры, коими были заколочены оконные проемы. Не нужно было выглядывать наружу, чтобы понять, что погода разыгралась не на шутку.

Лилис подняла лицо к потолку, вслушиваясь. Да, ее подозрения оказались верными. Дождь застучал по крыше, а ветер задувал в дымовой проход над очагом. Пламя всколыхнулось к верху, увлекаемое пока невесомым порывом.

Крепче укутавшись одеялом, Лилис уселась у очага, задумчиво разглядывая его. Напрасно она переживала из-за платья. Сегодня оно ей уже точно не пригодится, потому что у нее нет причин выходить на улицу. Ее ужин томился на очаге, дожидаясь пока она приступит к нему. Горячая каша. Еда, о которой когда-то ей приходилось мечтать долгими бессонными холодными ночами. Вот чему она должна радоваться. То что произошло вчера было лишь на один вечер и только для того чтобы представить ее людям клана. Захочет ли Маркас прийти к ней или нет, она не знала. Но даже если так, то это будет гораздо позже. Прямо сейчас он проводил время со своей семьей, сидя с ними за одним столом. Она же лишь чужак и ничего против этого не имела.

Ведь так?

Подтянув к себе ноги, Лилис наклонила голову на бок, перебрасывая волосы на одну сторону. Хорошо было бы как следует расчесать их, но, к своему сожаления, она поняла, что у нее нет гребня.

Запутанные пряди все еще не просохли после купания в лохани. Она все-таки сделала это, несмотря на подавленное настроение. Так же Лилис не хотелось, чтобы забота Дугалда оказалась напрасной. Вопреки ее уверениям, что все в порядке, он принес ей еще несколько ведер воды, которых было достаточно для наполнения лохани. Наверное, так он хотел извиниться за проделку сестры. Только вот ей это не нужно было. Она не хотела чьих либо извинений, потому как знала, что они никогда не будут искренними.

Лилис вздохнула и покачала головой. Она не ожидала ничего другого от жизни в клане Маккей. Хотела она в это верить или нет, но люди везде одинаковы. Они не любят чужаков и боятся их. Отчаянно. Мэррион именно такая. Она не была плохой девушкой. Просто ей не хотелось нарушать свою привычную жизнь, впуская в нее незнакомцев.

Так и должно быть в семье, в которой люди любят и ценят друг друга. Лилис вздрогнула от этой мысли. Если бы у нее была семья, она тоже вела бы себя с такой настороженностью к чужаку, намерений которого никто не знает. Что бы о ней не думали другие и насколько отвратительной бы не считали, она отчаянно тосковала по настоящим отношениям. Таким, какие были у Маркаса. Осознавал ли он, каким счастливцем был, имея за своей спиной это все?

Сидеть на полу стало совсем неудобно, да и пустой живот давал о себе знать. После столкновения с Мэррион, все, что Лилис смогла сделать, это навести в доме порядок и искупаться. Еду она оставила на вечер. Почему бы не начать ужин прямо сейчас?

Крепче прижимая к себе одеяло, Лилис поднялась на ноги. Она не успела снять котелок с крючка, когда услышала громкий и бесцеремонный стук в дверь. Так, как умел стучать только один человек на этом свете. Зачем он пришел?

Лилис осторожно шагнула к двери, но одернула руку от засова, не позволяя себе сдвинуть его с места. Что если она ошибается? Ведь это всегда возможно. В клане много мужчин и там, за дверью может стоять любой из них. Неужели она посмеет открыть, будучи завернутой в одно только одеяло?

Конечно же, нет.

— Лилис.

В голосе Маркаса звучал совсем не вопрос. Недовольство. Слишком очевидное, чтобы его стоило игнорировать. Так почему же она все еще не открыла перед ним дверь и не запустила мужчину в дом?

Руки Лилис тряслись, пока она сдвигала засов в сторону. У нее это вышло довольно тяжело и неловко, потому как ей все еще приходилось прижимать одеяло к груди. Маркас не собирался ждать и как только понял, что засов выскочил из петли, тут же толкнул дверь. С его волос капала вода, да и одежда насквозь промокла.

— Почему вы здесь?

Лилис не успела отойти, когда Маркас встряхнул головой, как большой дикий пес. Брызги холодной воды с его волос попали на ее обнаженные плечи, заставляя задрожать. Она так долго пыталась согреться у очага и вот, теперь все вернулось на круги своя. Она снова замерзла и промокла.

Не переставая отряхиваться, Маркас подошел ближе. Его цепкий напряженный взгляд прошелся по ее плечам, зацепляясь за одеяло, в которое Лилис куталась.

— Это не самая подходящая одежда для ужина, — сухо заметил Маркас, еще пристальнее оглядывая ее с ног до головы, — или я чего-то не знаю?

Лилис словно завороженная проследила за тем, как Маркас красноречиво посмотрел на разобранную кровать. Неужели все выглядело так, как он себе представлял?

— Нет, — Лилис быстро закачала головой, отвергая это нелепое предложение, — платье, — она осеклась, понимая, что не знает, что дальше говорить. Правду? Но что тогда ждет Мэррион?

— Что же случилось с твоим платьем? — сузив глаза, уточнил Маркас. Он смотрел на Лилис, стоящую перед ним в одном одеяле и пытался найти в ее лице хоть бы единую долю лжи. И он видел это. Теперь же он хотел узнать, в чем именно она ему лгала.

Нет, конечно же, он знал, что в ее постели не было другого мужчины. Никто в его клане не посмел бы покуситься на ту, которая принадлежит ему. Что же случилось с ее платьем и так сильно испугало ее, что она посмела соврать ему?

— Оно промокло, — пробормотала Лилис, взволнованно прижимая одеяло к груди.

Маркас нахмурился, слыша странную дрожь в женском голосе.

И ему это не нравилось. Хотя, было довольно интересно и любопытно наблюдать за Лилис, пока она отчаянно пыталась что-то придумать в свое оправдание. Может быть, у нее и получалось хорошо скрывать тайны своего прошлого, но только не то, что происходило в настоящей жизни. Разнообразные эмоции сменялись на ее лице, начиная смущением и заканчивая странной решительностью.