Когда Маркас навис над ней, Лилис показалось что она начала бредить. Слезы застилали взор, делая его туманным и все вокруг не ясным и расплывчатым.

— Маркас, — прошептала Лилис, вытянув руку и ожидая нащупать пустоту.

Но пальцы оказались зажаты в тиски крепких рук Маркаса, когда он притянул ее к себе.

— Это не сон, — снова прошептала Лилис, заглядывая в самые родные глаза, которые уже и не надеялась увидеть, — ты победил волка?

Маркас хрипло рассмеялся. Волна облегчения затопила его, заставляя раскачивать вместе с Лилис из стороны в сторону.

— Да, я сделал это. Но мы обсудим это дома, если ты не против.

Лилис замотала головой, цепляясь рукой за его рубашку. Ее тело выгнулось, и она выдавила сквозь сжатые от боли зубы:

— Мы не успеем добраться до дома. Я рожаю прямо сейчас.

Маркас оцепенел глядя на Лилис. Она же еще крепче вцепилась ему в рубашку, теперь уже не сдерживая крик боли.

— Проклятье, Маркас, — сказал Николас, пихнув друга в плечо, — Ты заставляешь свою жену рожать в снегу.

Лилис застонала от ужаса, посмотрев на Николаса, которые возник будто из неоткуда. Но почти сразу эти мысли ушли в сторону, потому что напряжение внизу живота стало совсем невыносимым.

— Снимай рубашку и плед, сейчас же, — сказал Николас, отталкивая Маркаса в сторону.

Маркас тут же пришел в себя. В мгновение он сбросил с себя плед и, расстелив его на снегу, осторожно переложил на него Лилис.

— Я буду рядом, — пробормотал Николас и отошел к лошадям.

Взгляд Маркаса сосредоточился на Лилис. Ее тело напрягалось, а живот казался каменным. Очередная схватка пронеслась по ее телу, заставляя ее выгнуться, упираясь пятками в плед.

— Мне больно, Маркас, — внезапно прошептал Лилис, открыв глаза и в панике посмотрев на мужа, — И холодно. Я не смогу, не смогу это сделать.

Зажмурившись, она снова подалась вперед и тут же обмякла.

— Фэррис была права, — срывающимся голосом сказала Лилис, из последних сил открыв глаза, чтобы посмотреть на мужа, — мне суждено умереть, так же как и маме.

Ее глаза закрылись, и она тяжело задышала. Маркас подался вперед, хватая ее руки и подтягивая к себе. Лилис открыла глаза.

— Я люблю тебя, Лилис, — громко сказал Маркас, продолжая держать ее за руки. Он просто знал, что должен был сказать это прямо сейчас.

Лилис вздрогнула от острой, почти безумной боли. Все внутри нее сосредоточилось в самом низу живота.

— Маркас, — вскрикнула Лилис.

Испуганный ее криком, Маркас подался назад и сделал это как раз вовремя, чтобы поставить руки для своего ребенка. Николас появился со своей рубашкой и отдал ее Маркасу, чтобы он мог укутать дочь.

— У вас дочь, — констатировал Николас, бледнея от вида ребенка.

— Лилис, ты была права, у нас дочь.

Лилис снова застонала. Ее тело выгнулось, и Маркас побледнел.

— Что происходит? Лилис что с тобой? — прорычал он, передавая дочь в руки Николасу.

Лилис и сама ничего не понимала. Схватки продолжались. Ей пришлось еще тужиться, прежде чем к ней пришло уже знакомое ощущение невыносимого давления.

— Маркас, — закричала Лилис.

Маркас подставил руки, помогая еще одному своему ребенку появиться на свет. Он старался не думать о том, что происходит, а просто действовал. Николасу пришлось избавиться и от своего пледа, чтобы укутать второго ребенка Маркаса.

— Сын, — скупо сказал он, посвящая его родителей.

Все что случилось дальше, Лилис почти не помнила. Родив своих детей, она просто закрыла глаза, позволяя усталости взять вверх над всем остальным. Маркас был рядом, а значит, ей больше не нужно было беспокоиться. Она уснула еще до того, как Маркас назвал ее по имени.

В следующий раз, она пришла в себя, уже в кровати. Тело невыносимо сильно болело, но она смогла перебороть это ощущение и приподнялась, прижимаясь спиной к изголовью.

Маркас спал в кресле, рядом с ее кровать. Она сразу заметила его.

— Маркас, — прошептала Лилис, протянув к нему руку.

Он, вздрогнув, проснулся. В его глазах мелькнула настороженность, но увидев, кто именно его позвал, он поднялся на ноги, будто и не спал вовсе. Сев к ней на кровать, он протянул руку и погладил ее по щеке, мягким нежным прикосновением.

— Мне это приснилось? — тихо спросила Лилис, наклоняя голову и потираясь щекой о его руку.

— Нет, — так же тихо ответил Маркас, — Ты родила мне двоих прекрасных детей. Но есть одна проблема.

Лилис нахмурилась, а сердце дрогнуло от страха.

— Что случилось?

— Ты обделила сына красивой рубашкой и еще одной крестной мамой. Мэррион будет приглядывать только за дочерью. Кого ты выберешь для сына? — с усмешкой спросил Маркас.

Лилис уткнулась лицом ему в плечо и тихо рассмеялась.

— Пусть это будет Николас.

Маркас вплел пальцы в ее волосы и заставил посмотреть на него. Его взгляд потерял всякую усмешку.

— Я люблю тебя, Лилис.

Лилис улыбнулась. Она помнила эти слова, которые он сказал ей на той поляне. Они спасли ее. То, чего была лишена бедная Мэй. Любви, что смогла бы спасти ее, и дар бы помог излечиться от всех ран.

Вскинув голову, она посмотрела на Маркас.

— Я люблю тебя, Маркас.

Два месяца спустя

Лилис стояла у могилы своих родителей. Дункан и Мэй Макгроу. Теперь уже никто не отберет у Мэй это право, называться честной женой отважного воина. Пусть хотя бы после смерти она смогла найти покой рядом со своим мужем. Лилис смахнула слезы с лица, зная, что Маркасу это не понравится. Он не любил видеть ее слезы, а она не любила плакать перед ним.

— Она была бы счастлива.

Лилис обернулась. Фэррис и Мэррион стояли рядом, держа на руках ее детей. Мэй и Дункан. Маркас сам принял решение назвать своих детей в честь погибших родителей жены. В тот день Лилис впервые видела слезы в глазах Лахлана. А потом, не сдерживаясь, он расплакался, прижимая к груди родную частичку своего сына. Лилис часто навещала деда и порой они с Маркасом даже задерживались здесь на несколько дней.

Улыбнувшись, Лилис покачала головой. То, чего она так сильно боялась, сбылось. Родив, она все же приехала в клан Макгроу, но не для того чтобы найти здесь свою смерть.

Нет, она привезла сюда свою жизнь.