— В следующий раз, когда тебе что-то понадобится, обращайся ко мне, а не к Дугалду.

Лилис поспешно развернулась. Погрузившись в свои мысли, она не услышала, как Маркас подошел. Теперь же он нависал над ней, с тем же самым выражением на лице, с каким зашел в дом этим вечером. Несмотря на все, что произошло между ними, он ничего не забыл. И этот факт, в который раз напомнил Лилис, кто они были друг другу.

— Хорошо. В следующий раз я так и сделаю, — спокойно сказала Лилис. Потом, обойдя Маркаса стороной, она направилась к кровати, не забывая по пути поднять одеяло.

— Разберись со своей одеждой. Сегодня же. Если нужна помощь, обратись к Дженис. Она знает все в клане и в главном доме, — приказал Маркас.

Он наблюдал за тем, как Лилис умывается и занимается какими-то привычными для себя утренними делами. И это была довольно занятная картина, смотреть на женщину, с которой провел ночь в одной кровати. Девчонка никуда не спешила и спокойно передвигалась по дому. Маркас мог бы поклясться, что не обладай он хорошим слухом и чутким сном, точно бы не проснулся, когда Лилис поднялась с кровати. Она все делала бесшумно. Сейчас, уже полностью одетая, она склонилась над чашей, ополаскивая лицо. Маркас был уверен, что вода не успела, как следует согреться, несмотря на то, что он несколько раз за ночь вставал, чтобы поддержать огонь.

Лилис уткнулась лицом в ладони, позволяя себе охладить пылающее лицо. Она слышала, что сказал Маркас, но не могла сосредоточиться на них. Тело охватила странная истома. Наверное, это было потому, что она очень хорошо выспалась в эту ночь, согретая мужским телом. Маркас прижимался к ней или вернее было бы сказать, что он притягивал ее к себе каждый раз, когда она пыталась отодвинуться. Потом он просто перекинул через нее ногу и заставил прижаться лицом к его груди. Удивительно, что всего через несколько мгновений после этого, она заснула таким крепким сном, что утром с трудом смогла открыть глаза.

— Ты меня слышала?

Выпрямившись, Лилис вытерлась мягким полотенцем. На сей раз в голосе Маркаса слышалось нетерпение. Ему не нравилось, что она тянула с ответом. Но могла ли она поступить иначе, если не знала что ему сказать? Где, по его мнению, она найдет другую одежду? Дженис была добра к ней, одолжив платье дочери. Большего она просить у нее не посмела бы. Если только у мачехи Маркаса не отыщется ненужный кусок ткани, из которого можно была бы что-нибудь сшить.

— Мне достаточно того, что есть. Я бережно обращаюсь с одеждой, — набрав полную грудь воздуха, Лилис повернулась и посмотрела на мужчину прямо и без любых уверток. Маркас по-прежнему лежал на кровати. Казалось, этим утром он никуда не торопился и пока не собирался подниматься, чтобы одеться. Неужели у него не было какого-то важного дела, которое требовало его незамедлительного вмешательства? — Не думаю, что мне пригодится еще одно. Я могла бы зашить и свое старое, если бы отдали мне его.

— Разве Дженис не сказала тебе, что я приказал избавиться от него? — усмехнулся Маркас, — В моем доме не место чужим вещам. Запомни это.

Маркас небрежно отбросил одеяло и закинул руки за голову. Лилис невольно задержала взгляд на его обнаженном теле с твердыми мускулами. Она знала, как напрягались его руки, пока удерживал ее. Или как вздымалась его широкая грудь в хриплом дыхании, когда он двигался внутри ее тела. Как много немыслимой силы хранилось в этом мужчине, если он мог легко удержать ее навесу, пока нес в кровать. Лилис покраснела от этого воспоминания.

Сколько еще она не знала о том, что связывает мужчину и женщину в кровати? То, что произошло между ними вчера на том столе, за которым полагалось кушать, все еще казалось ей чем-то ненастоящим. Разве такое возможно? Да, теперь она знала что да, возможно. От этой мысли стало жарко. Будто Маркас именно в это мгновение прикасался к ней, окунаясь в ту влажность, что встречала его, делая ее мягкой и готовой для него. Она наслаждалась им и не собиралась врать самой себе, утверждая, что он прикасался к ней против ее воли. Нет. Вовсе нет.

Но что было бы окажись она в постели Гордона?

Лилис замутило от отвращения. Те картинки, что мгновение назад доставляли ей чистое наслаждение, едва не заставили склониться над любой свободной чашей с желанием опустошить желудок. Холодный озноб прокатился по коже, а на лбу появилась испарина. Пришлось отвернуться от кровати, чтобы Маркас не заметил этого изменения на ее лице.

Но и после этого это она не смогла прогнать из головы невыносимо мучительное видение. Руки Гордона, а может Кайла, скользящие по ее телу и забирающие то, что она сама отдала единственному мужчине. Если бы не Лахлан, Кайл бы ее изнасиловал и Маркас никогда не признал бы их ребенка.

Как Мэй смогла пережить это? Лилис покачнулась. Ей пришлось ухватиться за стол и крепко зажмуриться. Мэй не удалось смириться с этим даже ради дочери, которой она подарила жизнь. Она умерла, опороченная чужим ненавистным прикосновением.

— Что с тобой?

Лилис не поняла, что толкнуло ее развернуться к Маркасу. В одно быстрое движение, она прижалась к нему и крепко зажмурилась. Настолько крепко, что под веками заплясали белые пятна. Она понимала что Маркас потребует от нее ответ, но ни сейчас, ни потом не была готова сказать ему хоть что-то. Все, чего она хотела в это мгновение, или и того меньше, чтобы почувствовать хотя бы иллюзию безопасности.

Маркас застыл, вытянув руки вдоль тела. Никому прежде не удавалось сделать то, что сейчас сотворила Лилис. Она сумела застать его врасплох своим объятием. Ему не понравилась такая вольность. Он сам решал, где и когда прикасаться к ней. И он никогда не делал это по-дружески или просто ради поддержки. Женщины, с которыми он проводил время, хорошо знали об этом. Его благосклонность начиналась в постели, там же и заканчивалась. Если Лилис думала, что с ней будет иначе, то ей уже скоро придется понять, как сильно она заблуждалась.

Он поднял руки собираясь оттолкнуть ее, но совершенно внезапно Лилис сама отшатнулась назад. Уязвимость, с которой она нырнула в его объятья, испарилась.

— Прости, — спокойно сказала она, задумчиво потирая лицо, — кажется, я сильно проголодалась и не соображаю, что делаю. Больше этого не повторится. Прости.

Маркас нахмурился. Он повернулся за Лилис, глядя ей в спину, пока она пыталась сладить с волосами. Медленно разделяя пряди пальцами, она прочесывала их, а потом заплела в косу. Он огляделся в поисках гребня, но ничего не увидел. У Лилис не было безделушек, которые обычно требовались женщинам.

Он чертыхнулся. Проклятье. Он позабыл о том, с чего начался их разговор. Значит, она была уверена, что ей будет достаточного одного платья? Даже Мэррион имела куда больше одежды в своем распоряжении, а она не любила наряжаться

— Ты будешь завтракать в главном доме, — резко сказал он, направляясь к кровати, чтобы одеться. Его вещи, которые он разбросал прошлой ночью, сейчас были аккуратно сложены и переброшены через изножье. Когда Лилис сделала это, он не знал, — После поговоришь с Дженис об одежде.