— Теть Зин, дай глянуть, правда ли к нам Уткин приходил?

— Да смотри, — милостиво согласилась тетя Зина. — Не жалко.

Соколовский раскрыл журнал, куда записывали тех, кто посещал завод по разным производственным поводам. Также туда вписывались командированные и те, кто робко подходил к окошку с паспортом в руке и несмело спрашивал: — Скажите, а как мне пройти… Те же, кто ничего не спрашивал и паспорт не предъявлял, спокойно проходили на территорию завода и столь же спокойно выходили. Проходная — это последний бастион порядка, за который держалась дирекция, как будто этим она могла укрепить производственную дисциплину, давно уже не существующую.

На странице, относящейся ко вчерашнему дню, было записано: «Уткин Модест Игоревич, редактор». На предыдущей странице стояло: «Бурянский, зам. главного редактора газеты «Биржевые новости». Леня перевернул еще страницу и увидел: «Копылов, редактор газеты «Вечерние экономические известия».

«Странно, — подумал Леня. — Что тут, журналистский слет, что ли? Заводу-то хвастаться нечем, кроме своих долгов».

В газетном киоске он купил штук пять нераспроданных газет, чьи названия значились в книге для регистрации посетителей, и стал их бегло просматривать.

«Ага, — обрадовался он. — Есть!» Это были «Вечерние экономические известия», газета, содержащая информацию о котировках акций на бирже, текущем курсе доллара, о рынке ценных бумаг и прочих столь же малоинтересных вещах. Статья называлась «Из какого металла сделан «Металлист» и повествовала о проблемах завода, неприятностях, связанных с отсутствием государственного заказа, долгах банкам и снижении мировых цен на цветные металлы, которые и составляли основу благосостояния завода.

Леня внимательно прочитал статью с начала до конца и ничего в ней не понял. Общий тон ее был следующий: все плохо, и одно из лучших предприятий столицы скоро пойдет по миру. Говорилось, что близок день, когда завод будет продан с аукциона вместе со своими долгами и всем движимым и недвижимым имуществом. Что дирекция завода — это сплошные бездарности, ничего не соображающие в рыночной экономике, а потому предприятию грозит крах. Что «Имиджкомбанк» рано или поздно понесет сплошные убытки во всех своих операциях, связанных с кредитованием «Металлиста».

«Что же скажут теперь «Московский народоволец» и «Биржевые новости»?» — задал себе вопрос дотошный Леня.

На следующий день он сидел и мило болтал с секретаршей директора. А потом как бы невзначай вспомнил, что в буфет привезли дешевую ветчину в банках.

— Ой, мне надо! — подхватилась секретарша и поскакала в буфет.

— Я пока здесь посижу, подожду директора! — крикнул ей вдогонку Леня, хотя директор его совершенно не интересовал. Он остался один в приемной и плотно прикрыл дверь.

На столе секретарши лежала папка, на которой большими буквами было надписано «Копии договоров». Соколовский как бы от нечего делать полистал ее. В папку подшивались копии договоров с заказчиками, всякими субподрядными организациями и прочая ерунда.

«Вот оно!» — обрадовался Леня, вцепившись в папку, и прочитал: «Договор с редакцией газеты «Московский народоволец». В нем говорилось о том, что согласно этому договору газета печатает статью о заводе «Металлист», а дирекция завода оплачивает гонорар журналистам, а также перечисляет сумму редакции по расценкам косвенной рекламы. Сумма договора оговаривалась. Внизу стояли подписи главного редактора и директора завода.

Тут же были аккуратно подшиты аналогичные соглашения с газетами «Биржевые новости» и «Вечерние экономические известия». Леня зачем-то сфотографировал копии договоров со всеми тремя газетами.

«Интересно, что эти две запоют?» — подумал он и стал ждать.

Ждать пришлось не очень долго. Через неделю в «Биржевой газете» появилась статья «Серьезные проблемы у «Металлиста», а «Московский народоволец» разразился язвительной передовицей под крупным заголовком «Довели страну до кузькиной матери». Обе газеты в голос кричали о том, что завод стоит на грани банкротства и будет распродан по остаточной стоимости, а котировки акций акционерного общества, владеющего заводом, близятся к номиналу и, возможно, в ближайшем будущем упадут ниже номинала.

«К чему эта шумиха? — изумлялся Леня. — Все на предприятии вроде нормально…»

Интуиция подсказывала ему, что есть здесь что-то такое, что стараются тщательно скрыть от широкой общественности и подать под соусом, который кому-то очень выгоден. Но кому? И зачем? Что происходит на самом деле? — Неопытный в производственных вопросах репортер не понимал, но внутренний голос призывал Леню покопаться в этом деле — как-никак его оно тоже непосредственно затрагивало как работника завода.

Между тем на «Металлисте» еще во время майской предотпускной расслабухи ходили смутные, никем не опровергаемые слухи о том, что половину работников скоро сократят, другую половину отправят в административные отпуска, а завод закроют. Тревожные ожидания усугубило собрание работников завода, являвшихся одновременно его акционерами, на котором выступил сам директор, он же председатель правления акционерного общества «Московский металл» Геннадий Ряшко.

Директор стоял на трибуне какой-то поникший, с опущенными плечами и потухшим взором и говорил, то трагически усиливая голос, то понижая до проникновенного шепота:

— Господа акционеры! Работники нашего предприятия! Все вы, конечно, чувствуете на своей, как говорится, шкуре ухудшившееся положение нашего с вами родного завода. Уменьшился фонд заработной платы, цеха простаивают, мы были вынуждены отправить часть работников в административные отпуска. Перспектива далеко не радужная. В этом повинны не мы с вами, а ряд серьезных внешних причин, с которыми администрация борется в меру своих сил, но не всегда способна им противостоять. Во-первых, произошло снижение мировых цен на цветные металлы при увеличении предложения на международных рынках. С этим мы могли бы бороться путем интенсификации производства, увеличения производительности труда, но нам мешает устаревшее изношенное оборудование, не обновлявшееся в течение последних десяти лет. Уступая натиску внешних условий, мы вынуждены были для закупки оборудования выпустить векселя на сумму, эквивалентную примерно половине оценочной стоимости завода и взять у «Имиджкомбанка» под эти векселя средства на закупку оборудования в Англии с обязательством погасить задолженность к концу текущего года.

— А «СААБ» ты на эти деньги купил? — раздался негодующий голос из темного зала.

— Прения по докладу будут потом, — сдержанно поднял ладонь Ряшко. — Во-вторых, нас подвели поставщики оборудования, оно еще даже не закуплено, несмотря на оговоренные сроки, а ведь еще требуется время на его установку, наладку и пуск! Из-за дважды увеличившихся в последнее время тарифов на перевозку грузов по железной дороге произошло удорожание руды и увеличилась себестоимость продукции. Все это сказывается на нашей с вами зарплате, на нашем с вами будущем. Не буду от вас скрывать, оно не слишком радужное, но администрация нашего завода сделает все возможное, чтобы предотвратить банкротство нашего родного предприятия, на котором я лично проработал более тридцати лет. — Директор смахнул скупую мужскую слезу и, как бы не в силах справиться с собой, сошел с трибуны под скорбное молчание зала.