– Ну вот, теперь порядок, – сказал он, дернул висевший у стены шнурок, и Каспар услышал знакомый гонг.

Послышались тяжелые шаги, на пороге возник лакей Петер.

– Будь добр, обыщи нашего гостя, но… поаккуратней.

– Понял, ваша милость.

Каспар поднялся со стула, развел руки, и Петер, едва коснувшись его одежды и не проверяя кошелька, где лежала ампула «на всякий случай», повернулся к распорядителю и доложил:

– Все чисто…

– Этого и следовало ожидать, – сказал тот. – Подойди сюда, Петер.

Лакей приблизился к столу, распорядитель ткнул пальцем в бумагу, предлагая Петеру самому что-то прочитать. Лакей чуть нагнулся, пошевелил губами, разбирая буквы, потом распрямился, и они с распорядителем переглянулись.

– Проводи его милость.

– Слушаюсь, – кивнул Петер и, обращаясь к гостю, произнес: – Прошу следовать за мной.

92

Каспар решил держаться как подобает лицу, приглашенному лично королем, он не стал снимать шляпу, в конце концов, если вдруг появится какой-нибудь важный индюк, ее можно будет быстро сдернуть.

– Розовый этаж, приемная, негоциант Фрай! – сообщил Петер другому лакею, которому следовало далее провожать гостя.

И снова – мраморные лестницы, блистающие позолотой перила, начищенные до блеска бронзовые светильники, скульптуры, картины на стенах галерей, и опять:

– Розовый этаж, приемная, негоциант Фрай.

На взгляд Каспара, все лакеи были на одно лицо: напудренные парики, шелковые чулки, коричневые баш-Маки с серебряными пряжками. И голоса противные, вязкие, словно у всех до единого был заложен нос.

– Розовый зал, приемная, негоциант Фрай.

Вскоре Каспар понял, что значит розовый этаж – повсюду стали попадаться розовые стены, где-то обтянутые шелком, в другом месте инкрустированные деревом нежных тонов. У каждого зала здесь был собственный аромат, иногда едва уловимый – сладковатый, иногда сильный – свежий.

В очередной раз лакей передал гостя женщине, которую Каспара первоначально принял за горничную, однако слишком пристальный взгляд и широкие плечи выдавали в ней охранницу.

– Следуйте за мной, негоциант Фрай, – без тени радушия произнесла она.

– Разумеется, – кивнул Каспар, которого стали утомлять эти бесконечные «следуйте за мной».

Они прошли еще немного и оказались в большой комнате со скругленными углами, обставленной мебелью с такими же закругленными деталями, отчего все казалось каким-то пузатым. Вся обстановка была выдержана в бежевых тонах, от самых светлых до «топленых сливок».

Изящные стулья, кресла с высокими спинками, столики для игры в «ском» – все было отделано костью морского зверя либо залито, по серебряным формам, эмалью.

– Присядьте, негоциант Фрай, – сказала охранница, указывая на сливочно-молочный стул.

Каспар присел, минуты через две ближайшие к нему двери распахнулись и в зал вышел человек. Каспар сразу узнал его, это был барон Форнберг. Узнал и тотчас вскочил, срывая шляпу, а когда барон обратил на него внимание, низко ему поклонился.

– Эй, да это ты?! – поразился дворянин.

– Так точно, ваше сиятельство.

– Ты в великой милости, купец! – произнес удивленный барон и пошел прочь, похохатывая над столь немыслимой ситуацией.

Заметив, что Форнберг прихрамывает, Каспар усмехнулся.

Еще не стихли шаги барона, как из тех же дверей вышла милая особа – девушка лет двадцати двух с золотистыми, просто зачесанными назад волосами. Однако платье на ней было самое нарядное и дорогое, открытые плечи приковывали взгляд, большие синие глаза с любопытством смотрели на Каспара.

– Вы и есть негоциант Фрай? – спросила она и, шелестя юбками, подошла к Каспару.

– Так точно э-э-э… прошу прощения, не знаю вашего звания.

– Просто Арлет, негоциант Фрай. – Девушка ослепительно улыбнулась. – Идемте, королева ждет вас.

– Королева?! – Каспар был сбит с толку, он не боялся королев, однако это было так неожиданно.

– Ну идемте же. – Арлет схватила Каспара за руку и потащила за собой.

93

Комната, куда она привела Каспара, была много меньше залов, которые ему пришлось видеть, да и убрана была куда скромнее.

Королева сидела в небольшом кресле, застеленном для удобства мягким покрывалом из пуха северных птиц. На ней было серебристое платье, открывавшее плечи и безупречную шею, которую украшала платиновая цепочка с синими камнями.

Темно-каштановые волосы были уложены в высокую прическу, оставлявшую открытым лоб. Большие глаза цвета морской волны смотрели на Каспара с любопытством и долей удивления, должно быть, ее величество ожидала увидеть нечто иное и немного растерялась, не зная, как следует себя вести.

Королеве было лет тридцать, однако выглядела она значительно моложе, Каспар почувствовал исходившие от этой женщины волны всесокрушающего обаяния.

Повинуясь первому порыву, он опустился на одно колено и склонил голову.

Ее величество улыбнулась, ей было приятно искреннее поведение этого человека.

– Очень мило, а теперь поднимитесь, негоциант Фрай, иначе дамы могут испугаться.

Каспар встал и посмотрел туда, куда небрежно указала королева. Там у окна сидели три женщины неопределенного возраста, которые, независимо от желаний ее величества, составляли ей компанию.

– Арлет, негоциант Фрай совсем не такой, как о нем рассказывал король.

– Да, ваше величество, я тоже представляла его совсем другим – высоким, как барон Форнберг. – Арлет засмеялась.

– Перестань конфузить нашего гостя, ступай, мы будем разговаривать.

Подхватив юбки, Арлет убежала.

– Значит, вы, Фрай, торгуете шоколадом?

– Я, ваше величество, торгую всем, на чем можно заработать.

– Шоколад нам поставляли и раньше, однако он не был так хорош, как тот, что привезли вы, тут я полностью согласно с его величеством. А уж приготовленный по вашему рецепту, напиток только выиграл…

Королева сделала паузу, устремив на гостя насмешливый взгляд.

– Как вам удается сочетать столько талантов, негоциант Фрай? Вы и торговец, и хороший рассказчик, и знаток рецептов, да еще удалой боец – о вашей стычке с приятелями короля я тоже наслышана.

– Что касается рецептов, ваше величество, то я узнал их, путешествуя по Файтару.

– Как интересно! А скажите, негоциант Фрай, на каком языке говорят в Файтаре?

– На своем языке, ваше величество.

– Там говорят на яри?

– Нет, ваше величество, яри там не понимает никто, кроме толмачей, без них никуда.