– Спасибо, не нужно, – вежливо ответил Лэй.

– А я думал, и туда попретесь, – хохотнул капитан. – Больно уж непоседливые вы нелюди… и люди.

– Когда остров Лак’хи? – спросила я.

– Ну, ежели по карте, то завтра к утру дойдем. А уж там… морт его знает. Может, его и с этой стороны нет, – Клешня махнул беспалой рукой.

Говорить больше было не о чем, остаток дня каждый из нас проводил по-своему. Мы с Алом занялись на верхней палубе тренировкой, Лэй, устроившись неподалеку на бухте каната, читал книгу по магии. Роману отправился к матросам, пить кислое вино и играть в кости. С тех пор как к Лису вернулся прежний веселый нрав, его отношения с командой наладились. Вор официально извинился перед капитаном и всеми моряками за несправедливые слова.

– Простите, ребята, совсем дурной был. Сам не знаю, что нашло, – сказал он за ужином и, обезоруживающе улыбнувшись, положил на стол перед Клешней горсть крионов. – Вот, бочонок вина хочу купить. Команду угостить.

– Да чего уж там, живи, осьминожий ты выродок, – по-доброму ответил Бобо, сгребая серебряные монеты. – Только не дури больше, а то живо за борт выкинем.

Матросы поддержали одобрительными выкриками.

– Конфликт исчерпан, – шепнул мне эльф. – Высокие договаривающиеся стороны пришли к согласию. Цена вопроса – бочонок дешевого вина. Слава всем богам, живым или мертвым, больше не придется следить, чтобы его не прибили.

Вот и сегодняшний вечер Роману проводил с командой.

После тренировки я поужинала и отправилась в каюту. Прилегла на койку, задумалась. Найдем ли мы остров Лак’хи? Ведь в поисках его «Хромая Мери» прочесала уже весь архипелаг. Зайти с южной стороны… если подумать, это просто глупость. Жест отчаяния. Какая разница, как огибать несуществующий остров?..

– Найдете, – произнес низкий голос. – И остров, и смерть…

Я открыла глаза и увидела Тир-на. Ольда стояла на берегу моря, у самой кромки воды. Хрупкая фигурка в плаще, облитая серебряным светом Тиль, казалась призрачной.

– Смерть… – прошептала гадалка, отбросив капюшон и устремив на меня печальный взгляд.

Она присела, опустила руки в воду. От тонких пальцев по воде побежали черные извилистые нити.

– Смерть… – шептала Тир-на. – Боль…

Внезапно я поняла, что с рук гадалки в воду стекает кровь. Сердце похолодело от тяжелого предчувствия. Хотелось крикнуть, но из пересохшего горла вырвалось только сипение:

– Чья?..

Ольда подняла руку, указала на темный предмет, что лежал неподалеку:

– Его.

Я всмотрелась и увидела мертвого Роману. Тело его было искорежено последней судорогой, рот распялен в немом крике.

– И его, – сказала Тир-на, указывая в другую сторону.

Там лежал Ал. Из груди его торчал меч, на месте глаз зияли кровавые ямы.

– Его тоже, – произнесла гадалка, снова поднимая руку.

Я тихо застонала, понимая, что сейчас увижу.

Волосы Лэя слиплись от крови, изодранная рубаха окрасилась алым. Он лежал на спине, потускневшие глаза были широко открыты. Эльф смотрел в небо, но больше не видел его…

– Это ты их убила, – объяснила Тир-на.

Ее слова так поразили меня, что я гневно выкрикнула:

– Нет!

– Да, – настаивала ольда. – Ты не должна была ступать на этот остров. Тебя предупреждали: это не твой путь! Но ты не слушалась, и убила друзей…

Ощутив вспышку бешенства, я сжала кулаки, шагнула навстречу гадалке:

– Ты врешь! Скажи, что ты врешь!

Тир-на выпрямилась, спрятала лицо под капюшоном. Это разозлило меня еще сильнее.

– Почему ты не смотришь на меня?

Фигура в капюшоне стала вдруг расти, рука со стремительно удлиняющимися пальцами отбросила капюшон. Передо мной, оскалив игольчатые зубы, стояла та, которую мы знали под именем Лак’ха.

– Все умерли! – расхохоталась она. – А ты останешься жить и помнить свою вину…

Богиня упала на четвереньки возле тела Роману, вонзила когтистые пальцы в грудь мертвеца, выдернула сердце и принялась жадно облизывать окровавленный комок плоти, приговаривая:

– Ты убила, убила, убила…

У меня закружилась голова, перед глазами все поплыло. Берег, море, тела друзей и омерзительная женщина исчезли, напоследок я услышала громкий крик:

– Не ходи на остров!

Я вздрогнула и проснулась. Огляделась: слава Тиру! Нет никакого моря, никакой Лак’хи. Это был дурной сон…

За иллюминатором посветлело. Я выпала из койки, поднялась на верхнюю палубу. Стоя у борта, смотрела на воду, пытаясь успокоиться и унять тошноту. Только это плохо получалось. Еще ни разу Тир-на не снилась мне просто так. Это всегда были вещие сны или видения. Я не могла отмахнуться от увиденного.

Подошел Ал, встал рядом, спросил:

– Тренироваться будем?

Я кивнула, не отводя взгляда от воды. Тренировка – лучший способ отвлечься от тяжких мыслей и морской болезни. Но воспоминание о сне словно завораживало меня, заставляя смотреть на колыхание изумрудных волн. Это было не первое видение, в котором Тир-на пыталась отговорить меня от похода на остров Лак’хи. У меня не имелось оснований ей не доверять, однако и оставить друга я не могла. И еще какое-то сомнение тонкой иголкой засело в разуме. Я не могла понять, что меня смущает в последних явлениях Тир-на, но игла продолжала колоть.

– Доброе утро, – на палубу поднялся Лэй. Потягиваясь, довольно промурлыкал: – Что, тоже решили посмотреть на остров Лак’хи? Клешня сказал, на рассвете он уже будет виден.

– Если будет, – поправила я.

– Ну да, – вздохнул мальчишка. – Так посмотри, нет ли его на горизонте. Орочье зрение самое острое.

Но сколько мы ни вглядывались туда, где море сливалось с небом, образуя голубоватую линию – ничего не заметили.

– Ладно, – вздохнул ушастик, – может, слишком рано еще…

– Смотрите, бабочки! – удивленно воскликнул Ал, указывая за борт.

В нескольких ярдах от корабля порхали удивительные существа. У них были серебристые тельца и большие, яркие переливчатые крылья.

– Это не бабочки, это летучие рыбки, – сказал эльф. – Я про них в книгах читал. Водятся только в теплых морях, рядом с кораблями появляются очень редко. Увидеть их – большая удача.

Рыбки выскакивали из воды, парили над нею, вслед за ходом шхуны. Мы невольно залюбовались их беззаботной игрой и яркими расцветками. Вдруг из воды выпрыгнул дельфин и тоже понесся за «Хромой Мери», окруженный стайкой пестрых летуний.

– Впередсмотрящий, баклан недорезанный! – заорал с мостика Клешня. – Уснул ты там, что ли? Гляди, вывалишься из гнезда!