Я никогда не был особенно силен в законах, но после нескольких банковских ограблений кое-что усвоил. Когда копы получают достоверные данные о местонахождении преступника, им не требуется ордер на обыск, чтобы вломиться в дом. Все, что им нужно, – это уверенность в том, что разыскиваемый действительно там. У них это называется крайней необходимостью, потому что, если они будут терять время на оформление ордера, преступник может улизнуть. Выписав ордер на мой арест, Блекер придала мне статус подозреваемого в бегах, и сигнал GPS с моего сотового телефона служил достаточным основанием нагрянуть в пентхаус Волка. А в процессе обыска вступила бы в силу так называемая доктрина открытого вида, дающая полиции право изымать вещественные доказательства без соответствующего ордера. Я просто предоставил ей необходимую информацию, позволяющую предъявить обвинение настоящему преступнику. Через двадцать минут деньги с федеральной начинкой будут лежать в полицейском сейфе, а Волк ударится в бега, зная, что по пятам за ним следует ФБР. А что же я? Я собирался исчезнуть навсегда.

Я закинул на плечо рюкзак со ста пятьюдесятью тысячами долларов и улыбнулся про себя.

Я покинул «Ридженси» и слился с толпой на променаде Бордуок. Ветер с океана нес прохладу, дощатый настил поблескивал от дождя. Я скользнул в тень и спустился по лестнице на песчаный пляж. Хорошенько протер автомат, отсоединил магазин и выбросил в мусорный бак.

Снова вышел на променад и пешком добрался до другого казино. От него было рукой подать до закусочной, возле которой Лейкс припарковал красную «Хонду-Аккорд». Я сел за руль, откинулся на спинку сиденья и на мгновение закрыл глаза. Усталость двух последних дней наконец взяла верх. Руки словно налились свинцом. Через минуту-другую мимо меня пронеслась в сторону «Ридженси» вереница полицейских машин. Я подождал, пока они проедут, потом вставил ключ в зажигание и тронулся с места. На ходу набрал номер Маркуса. Трубку долго не снимали.

– «Пять звезд», – наконец ответил очередной тип со среднезападным акцентом.

– Мне необходимо поговорить с Маркусом.

– Ты ошибся номером, старик.

– Это Призрак, – сказал я.

Молчание в трубке длилось дольше, чем обычно. Там, куда я звонил, было раннее утро, восемь часов. Я слышал тихое урчание посудомоечной машины. Маркус взял трубку, но не произнес ни слова. Я узнал его только по тяжелому дыханию.

– Я нашел деньги, – сказал я.

Маркус явно опешил:

– Ты зарыл их?

– Нет.

– Что ты собираешься делать?

– Груз скоро будет доставлен получателю, – ответил я. – Риббонс мертв, все следы уничтожены. Как только кэш уйдет по адресу, никто не свяжет тебя с этим ограблением. Копы займутся Волком.

– Что? – крикнул Маркус. – А что с федеральной начинкой?

– Никаких проблем, – сказал я. – Я обменял эти деньги у Волка на чистые. ФБР арестует его в течение часа.

– Как тебе это удалось, черт возьми?

– Это тебе знать необязательно.

– Ты уверен, что мне это не аукнется?

– Уверен, – сказал я. – Мы в расчете?

– Да, – сказал Маркус. – В расчете.

– Хорошо. Потому что прямо сейчас я отключаю этот телефон. И исчезаю. Ты не станешь меня искать. Ты забудешь мое лицо и мой голос. Не будешь знать, чем я занимаюсь и где нахожусь. Ты вообще больше обо мне не услышишь. С этого момента мы с тобой не знакомы. Мы никогда не встречались, так что, если вдруг когда-нибудь наши дороги пересекутся – в самолете, или в ресторане, или в дорожной пробке, – ты даже не посмотришь в мою сторону. Ты понял?

– Джек…

– Ты понял?

Маркус затих на какое-то время, потом сказал:

– Я понял.

Я не стал дожидаться от него прощальных слов. Как только он произнес то, что я хотел услышать, я захлопнул крышку телефона и извлек батарею. Сломал сим-карту и выбросил в окно.

На часах было десять сорок пять вечера.

Я выполнил работу на семь часов раньше срока.

* * *

Этот город не самый удобный для бегства. Все дело в географии. Атлантик-Сити расположен на полумесяце береговой линии, отрезанной от материка долгими милями необитаемых солончаков. Когда стоишь на променаде Бордуок, город кажется центром вселенной, но в реальности, если сравнивать его с другими городами, он практически отрезан от внешнего мира. Здесь всего пять въездов-выездов. Можно рвануть на север, по трассе, которая пересекает устье залива Абсекон. Не лучший выбор. Можно воспользоваться одним из трех шоссе, что тянутся на запад через солончаки. И везде тебя будут подкарауливать полицейские патрули. Есть третий маршрут – по лабиринту частных дорог, проложенных через прибрежные каналы, на юг. Нет, тоже не годится. Четвертый вариант – железнодорожный вокзал. Туда я уж точно соваться не собирался. Даже с измененной внешностью и новым именем это было слишком рискованно. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь узнал меня в толпе.

Оставался пятый вариант.

Уходить морем.

Яхту я купил за шестьдесят тысяч долларов по черной карте Visa, по телефону, несколько часов назад. Если за годы своей профессиональной деятельности я чему и научился, так это тому, что продается все, главное – предложить подходящую цену. Хотя покупка яхты пробила существенную брешь в моих финансах, заметно подросших после сделки с Волком, я не расстраивался. Деньги никогда не были для меня смыслом жизни. Я живу ради азарта, а его не купишь ни за какие деньги. Предстоящие две недели я планировал спокойно двигаться в сторону Кубы, заходя в порты только для дозаправки и пополнения продуктовых запасов. Затем затоплю яхту и начну все сначала. Создам себе новую биографию, иначе говоря, сделаю то, что делал всегда. Исчезну.

Час или два я для пущей конспирации старательно кружил по дорогам, но, когда прибыл на пристань, обнаружил, что рядом с моей яхтой стоит Блекер. Смотрела она как-то странно, кривовато улыбаясь. Завидев меня, она замахала руками и крикнула:

– Сюда!

Я помахал ей в ответ.

Яхта стояла на якоре. Тридцатифутовая модель «Карвер», построенная в восьмидесятые, если не раньше, с затянутой москитной сеткой верхней палубой и развевающимся на корме потрепанным американским флагом. Выкрашенный белой краской корпус успел изрядно облупиться, а тонированные стекла – выгореть на солнце. Яхта называлась «Палинур».

Я подошел ближе, и Ребекка сказала:

– Я его взяла. Полтора часа назад мы нашли у него в пентхаусе федеральные деньги. Кроме того, на стоянке, в багажнике «бентли», обнаружили одного из его подручных. Бедолага обделался от страха и теперь в обмен на иммунитет и защиту горит желанием сдать Волка с потрохами. Должно быть, они здорово его обидели.

– А вы почему не там?