Джонатан, глядя вслед уходящему Сонку, кивнул головой и признал:

-Вовремя ты общую связь отрубил. Наши-то ладно, поржали бы, да и все, а остальным все это объяснять пришлось бы…

Если вы думаете, что вечернее представление началось без аврала, то вы глубоко ошибаетесь! Инициатором и главной движущей, или верней, пинающей силой выступил всеми уважаемый шталмейстер. Федор Артемьич весьма скептически осмотрел сооружение из брусьев и накинутой на них шторы. Его можно было понять, Марье, например, эта инсталляция напоминала малинового шарпея из бархата. Штора была рассчитана на полноценный форганг, а не эту мелкую пародию, и складок получилось многовато.

Мужики посмотрели, пожали плечами и решили, что вышло, то и ладно. Но содиректор возмутился и рассказал всем желающим, и не очень желающим, что эту, это…Хмм… Покосился на очень заинтересованную внучку, вежливого слова не подобрал и перешел на язык жестов: выписал в воздухе сложную фигуру, почему-то показавшуюся всем ну очень нецензурной.

Приказал натянуть между брусьями и фургонами два троса и растянуть на них занавес. Получился такой себе крытый тоннельчик, доходящий почти до входа в цирковой двор. Но на этом созидательная деятельность не закончилась. Всем еще раз доходчиво объяснили, какие они сволочи, что отправили к хренам в тот Сиэтл складные трибуны. А сами теперь туда и ехать не собираются! А тут зрителей рассадить некуда. На вопрос, кто эти трибуны монтировал бы, ответ последовал ожидаемый - те, кто и разбирал! Не развалились бы! А теперь быстренько настрогать колышков и вбить их на расстоянии двух метров от арены. Два метра это сколько? А вот столько! Не два?! Так будет два! И мухой мне! Большие черные «мухи» пожали плечами и пошли в лагерь, к кузнецу, он мужик тертый - у него все есть. О, и металлические штыри нашлись, а то колышки всякие…

Эни тоже «мухой» сбегала за лентами, чтобы на те колышки навязать и огородить ими посадочные места. Ибо нефиг на арену лезть, а не огородишь, так и влезут вместе с ковриками. Барьер от сцены отсоединяли уже ходоки, и оттаскивали еще дальше, организовывая сидячие места сразу за «лежачими». Радиусные «сидения» разбавили скамейки, стулья и даже плетеные кресла водителей фургонов, несмотря на обрезанные ножки. Получилось довольно пестренько. Яркие ленты по кругу, красный бархат барьера и разноцветье разнокалиберных стульев. Глядя на эту красоту, Федор поморщился так, как будто ему скормили кило лимонов. Махнул рукой и ушел переодеваться, бормоча под нос что-то неразборчивое, но весьма возмущенное. Сашка и Дени еще раз проверили все растяжки и крепления и очень понадеялись, что полный штиль сохранится до конца представления, и деревья вокруг останутся такими же неподвижными.

Сигналом к сбору зрителей стал стук запущенного генератора. Конечно, было еще совсем светло, и генератор запускался одним нажатием кнопки… Но! Товарищ Франц мог знать, что местный аналог запускается долго и муторно, а лишняя заинтересованность ни к чему. Да и среди индейцев хватает учившихся в стране бледнолицых, так что решили пусть стучит. Звук разносился далеко, и первых зрителей долго ждать не пришлось.

Чернокожие братья, на троих, работали униформой, указывая зрителям места посадки. Мальчишек и прочую мелочь усадили в «партер» на траве. Туда же уселись и молодые воины. Кстати, плетенные из лозы коврики с собой принесли все. На скамейки и барьер расселась женская часть зрителей. Причем места прямо напротив выхода на арену оформили лучшими стульями, образовывая «правительственную ложу». Первыми чинно уселись Уна и Лазурная Птица, с дочерью, рядом примостились новобрачная и сестренка Сломанного Ножа. Миссис Флора и миссис Кетрин сели рядышком на барьере, устроив младших на коленях, а старшего зажав между собой. Шер недовольно хмурился, ерзал и пытался вырваться. Пока его маме это не надоело, и она отпустила беспокойного отпрыска. Мальчишку пропустили вперед и усадили среди индейских сверстников. За спинами женщин выстроились мужчины. И если все выглядели оживленно, то Франц хмурился и как-то недоуменно поглядывал на жену. Иоки была довольна, и время от времени поглядывала через плечо, пряча улыбку.

Представление началось с появления на арене Федора. Мундир шталмейстера, расшитый золотыми галунами, и его цилиндр, тоже украшенный витым шнуром, вызвали взрыв зависти. Чувствовалось, что позже этот наряд подвергнется тщательному изучению. Объявленный парад алле открыла Стаси, ведя в поводу начищенного до блеска Полоску. Конь с расчесанной гривой и белоснежными фризами, закрывающими копыта, был на диво красив. Артисты выходили парами, замирая на мгновение в проеме «форганга» и расходились в стороны, выстраиваясь вдоль края арены. Под музыку старого, можно сказать древнего марша, из столь же древнего фильма «Цирк». Правда, в этом мире никогда не звучавшего до этого представления. Музыка гремела из граммофона так, что цирковые косились, даже вроде бы стереозвучание присутствовало. А Невс спокойно сидел у ног Джонатана и, зарабатывая косоглазие, рассматривал повязанный на шее бант. Клоуны все же вышли на арену, решив отыграть свои репризы, исключив анекдоты. Артисты выстроились по краю сцены и, неожиданно получив по связи команду «АП», дружно поклонились. И так же дружно пообещали рыжему «дрессировщику» много хорошего. Полоска по команде Стаси согнул переднюю ногу и тоже поклонился, сделав комплимент. Белая пушистая грива промела по арене.

Представление шло штатно, зрители реагировали живо и очень непосредственно. Вот Стаси, очень натурально завизжав, взлетела над ареной подвешенная за ногу, и индейцы дружно покосились на Черную Траву. Когда же девочка, раскрученная Сонком, стала менять позы, демонстрируя их красоту во вращении, дружно захлопали. Черный и белый силачи, играющие мускулами и тяжестями. Реприза клоунов с гигантской гирей, полетевшей в зрителей, вообще вызвала неожиданный фурор. Индейцы стали перебрасываться реквизитом и хохотать. Ни на что не похожие танцы Эни и Дени, задорные погонялки на одноколёсных машинах и, конечно, батуды! Зрители явно не ожидали увидеть на арене такое, особенно по сравнению с тем, другим цирком. Когда стемнело и включилось освещение с прожекторами, Ник тоже выложился по полной. Конечно, очень не хватало второго осветителя, чтобы брать выступающих в перекрестье лучей. Но не избалованный спецэффектами зритель и так был очарован. Меняющие цвет «крылья» Аи, танцующая с веером в кругу света сестренка Ю. Сверкающие чешуей стремительные тела ящерок. Две фигуры в мягких черных одеждах, оставляющих открытыми только глаза, наносящие удары и уходящие от них. Индейцы, настоящие воины, оценили по достоинству. Марья, играющая с мячом, как привязанным бегающим вокруг нее… А музыка! Чистейший звук, без малейших шорохов. Если бы не уверенность, что сразу после