С самого момента образования Ичкерии Дудаев формировал собственные войска. Точнее, банды. Их обучали, обкатывали в реальных боях. Из командиров выделился Шамиль Басаев. Студент-неудачник, трижды провалившийся при попытках поступить в МГУ, а из Московского института землеустройства отчисленный за неуспеваемость и прогулы. Зато позже он учился в неком исламском институте в Стамбуле, и уже в ноябре 1991 г. прославился как террорист, угнал в Турцию советский пассажирский самолет. Он со своим отрядом воевал в Карабахе на стороне Азербайджана. Появился в Абхазии, под его началом было уже 5 тыс. боевиков. Они отличились страшной жестокостью против грузинского населения [129]. Причем в Абхазии чеченцы сражались бок о бок с русскими добровольцами! Но добровольцы сюда ехали из-за дружбы абхазов с Россией. У басаевцев стимулы были другие, они набирались опыта, отправляли домой грузы трофейного оружия. И демонстрировали «братство» народов Кавказа — чтобы впоследствии поднять их против России. А Шеварднадзе в то время ошибочно оценивали как «пророссийскую» фигуру.

Вооруженные банды бесчинствовали и в самой Чечне. В Грозном большинство жителей были русскими, левобережье Терека было заселено казаками. Они лишились работы, перестали получать пенсии и пособия. Их грабили, издевались. Был популярен лозунг «Русские — в Рязань, ингуши — в Назрань, армяне — в Ереван» [71]. Впрочем, при въезде в Грозный была выложена белым камнем и такая надпись «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы и проститутки». Нередко людей убивали, чтобы захватить дома и хозяйства. Число жертв озвучил депутат В. Алкснис на заседании Думы 20 декабря 2006 г.: с сентября 1991 по ноябрь 1994 г. было убито более 20 тыс. русских жителей, 250 тыс. стали беженцами. Те, что ушли первыми, могли считать себя счастливыми — устроились в колхозах Ставрополья, Кубани. Следующим было труднее. Многие мыкались по вокзалам. И об этих беженцах ни «правозащитники», ни телевидение не упоминали, специализированных лагерей для них не устраивали.

Хозяйство республики полностью развалилось. Для заработков дудаевцы переключились на преступные промыслы. Изготовлялись фальшивые авизо, по ним было получено 4 триллиона руб. [95, с. 404]. Начали похищать людей для выкупа или перепродажи. По данным «Росинформцентра», с 1992 г. в Чечне оказалось 1790 таких пленников. Банды нападали на поезда, следующие через Чечню. В 1993–1994 гг. было разграблено свыше 5600 вагонов и контейнеров на сумму 22,5 млрд руб., при этом погибло 26 железнодорожников. Как уже отмечалось, немалые суммы переводились и из российского бюджета — невзирая на все, что творилось в республике [56]. Деньги поступали и из-за рубежа, на них закупалось оружие. И в данном случае проплачивался вполне определенный заказ: дестабилизация. Подготовка взрыва.

Правда, и многие чеченцы стали возмущаться бандитским режимом, пошли трения между тейпами, против президента стали выступать созданные им же органы власти. 17 апреля 1994 г. Дудаев объявил о роспуске парламента, конституционного суда и МВД (уже не российских, а своих, чеченских). Они не подчинились. Но в июне Дудаев устроил еще один переворот. Его отряды захватили правительственные здания, были приняты поправки в конституцию Ичкерии — вводившие диктатуру президента. 10 августа 1994 г. он созвал в Грозном съезд своих сторонников, сформировал новый парламент. И на этом съезде Дудаев уже открыто призвал к «джихаду», «священной войне» против России. Стоит отметить — даже после этого приближенные настроили Ельцина спустить все на тормозах. 11 августа Борис Николаевич сделал ответное заявление, что «силовое вмешательство в Чечне недопустимо», так как «поднимется Кавказ, и будет столько заварухи и крови, что никто нам не простит».

Хотя одновременно с перехватом Дудаевым единоличной власти, как раз с апреля 1994 г., обозначилось еще одно грозное явление. Посыпались теракты — еще без всякой войны. Они пока были плохо отработанными, часто неэффективными. То взрыв на железной дороге. То захват автобуса с пассажирами. Порой оставалось неизвестным, кто же стоит за этим. Но постепенно прояснялось: эпицентр на Северном Кавказе. Захваченные террористы оказывались чеченцами. Осенью дошло и до Москвы. Подорвали журналиста Дмитрия Холодова, начавшего раскапывать тайную торговлю оружием с Ичкерией. При обезвреживании другого взрывного устройства погиб подполковник ФСК Чеканов. А следом рванули железнодорожный мост через Яузу, и было установлено: действовали чеченские боевики.

Но и оппозиция Дудаеву не смирилась с переворотом. Создала Временный совет Чеченской республики во главе с Умаром Автурхановым, взяла под контроль некоторые районы. Президент бросил на них свои отряды, происходили ожесточенные бои. Оппозиция обращалась к русским, и ее стали поддерживать. Хотя почему-то — сугубо неофициально. В общем-то, кремлевское руководство и спецслужбы понадеялись повторить сценарий Таджикистана. Свалить Дудаева — но как бы это сделают сами чеченцы. Группировкам Автурханова передавали вооружение, обучали бойцов. 15 октября 1994 г. оппозиция внезапным броском ворвалась в Грозный. Но… вроде бы получила некий приказ из Москвы и отступила. Был ли такой приказ, и чей именно, неизвестно до сих пор.

Для следующего удара ей выделили 40 танков. Федеральная служба контрразведки (ФСК) за большие суммы навербовала добровольцев в Кантемировской и Таманской дивизиях. Военные сидели без денег и записывались охотно. Но сказался «неофициальный» характер помощи и разброд в силовых ведомствах. Операция была вообще не организованной. 26 ноября на Грозный двинулись танки с русскими экипажами, за ними на грузовиках ехали чеченцы, с воздуха прикрывали вертолеты. В город вошли беспрепятственно. При этом русские танки останавливались на светофорах! Как проехать в центр, спрашивали у жителей. Но дудаевцы быстро опомнились. Половину танков расстреляли на улицах, другие окружили, и танкисты сдались. Погибло около 500 человек [40, с. 282].

А вдобавок ко всему по центральным телеканалам России сообщили о победе оппозиции, о взятии Грозного! Но сразу же стало всплывать абсолютно другое! Грачев попытался откреститься от участия нашей армии, выкручивался: «И на стороне Дудаева, и на стороне оппозиции воюет большое количество наемников». Но Дудаев потребовал признать пленных танкистов российскими, угрожая их расстрелять. Да они и сами перед телекамерами называли номера своих частей, рассказывали, как их вербовали через особые отделы. Журналисты раздули скандал на весь мир. И именно он спровоцировал прямое столкновение, теперь Россия просто обязана была ответить. На заседании Совета безопасности доклад почему-то делал не начальник ФСК, не министр обороны, а министр по национальным вопросам Николай Егоров. Заверил, что «в результате работы с населением» 70 % чеченцев с нетерпением ждут прихода российских войск, а 30 % «в основном нейтральны. Сопротивление окажут только отщепенцы…».

В ночь на 29 ноября Ельцин направил ультиматум ко всем участникам противоборства в Чечне: в течение 48 часов разоружиться, расформировать свои отряды, освободить пленных. 30 ноября он подписал секретный указ «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской республики». После этого российская авиация круто прочесала аэродромы в Чечне, уничтожив все дудаевские самолеты и вертолеты. Хотя командование зачем-то продолжало глупые отговорки — заверяло, что никакие налеты не производились, и действовали «неизвестные самолеты».