Я все это в красках расписала Мирону, но он меня, кажется, не слушал. Бубнил что-то невнятное в ответ. Ему что, неинтересно? Он что, не хочет обустраивать детскую? Может, он вообще передумал создавать семью?

- Там достаточно места, можно даже заказать угловой диванчик. Такой, знаешь… зефирный.

- Зефирный? - хмыкал Мирон.

- А ты какой хочешь?

- Вот уж не знаю. Давай об этом позже поговорим.

Позже? Когда  - позже? Осталось всего семь месяцев! Надо срочно обустраивать детскую!

Я слегка дулась на Мирона, но он этого не заметил. По телефону сложно слегка дуться! Можно только громко злиться. Вот завтра он приедет, и я скажу ему… Уверена, если на мне будет это самое черное боди, которое я все же купила, он меня услышит. Или наоборот - мозг отключится?

Это будет сюрприз. Я все продумала. До обеда поработаю, а потом отпрошусь у Вадима и поеду в аэропорт. Боди будет на мне, а поверх - платье с запахом. Распахнуть его - дело двух секунд. Но я не буду это делать прямо в зале аэропорта! Но сразу намекну на такую возможность. Прошепчу Мирону на ушко, когда буду его обнимать и целовать.

Потом мы пойдем к его машине, и уж там… Может, я даже начну на стоянке. Если там будет достаточно безлюдно.

Приоткрою вырез платья платье, покажу кружево и кусочек того, что под ним. Я тренировалась перед зеркалом, получилось очень соблазнительно. А уж потом, в машине… Кстати, может, стоит сразу сесть на заднее сиденье? У Мирона просторный автомобиль, и стекла затененные.

Да что со мной творится? Я умираю от возбуждения и не могу дождаться прилета Мирона. А ведь сейчас утро. Я должна умирать от токсикоза. Но нет! Меня ни капли не тошнит. Даже при мысли о дровосеке, проникающем в мое горло до самых гланд.

Боже, какая я испорченная!

***

Мирон

Самолет приземлился, пилот, как обычно, затянул речь про то, как он рад был видеть нас на борту, и что все должны оставаться на своих местах. Бизнес-класс выпускают первым, но сегодня все было очень-очень медленно. Я готов был пробить башкой иллюминатор и побежать по летному полю к Аленке!

Правда, бежать придется далеко. Она сейчас на работе.

Нас все же выпустили, багажа у меня не было, я поторопился к выходу. Моя машина осталась на стоянке, сейчас сяду и помчусь. Вызову Аленку к себе в кабинет и скажу, что увольняю ее. А потом мы поедем домой, и там я сделаю ей предложение.

Но сначала мы с ней зажжем напоследок на столе в моем кабинете. Рано об этом думать, а то из-за взволнованного дровосека мне приходится прикрываться папкой! И вообще идти неудобно. Я остановился. Уставился на какую-то страшную размалеванную тетку. Дровосек скривился и упал.

Ну вот. Другое дело.

- Мирон! - услышал я за спиной.

Обернулся. И застыл.

Это была Ольга. В просторном платье, с заметным животиком, слегка растрепанная, что для нее очень необычно. И, похоже, уставшая.

- Привет, - произнес я.

- Я очень рада тебя видеть.

Я вглядывался в ее лицо. Вроде бы, она не сильно изменилось. Но все же была другой. Исчезла та надменность, с которой она смотрела на окружающих. Появилась мягкость, которой никогда не было. И какая-то скрытая нежность в глазах… Могу сказать, что сейчас она красива как никогда.

- Ты прекрасно выглядишь, - сказал я. - Тебе идет беременность.

- Спасибо, - она смутилась и даже как будто растерялась, что тоже для нее нехарактерно.

- Ты прилетела или улетаешь? - прервал я затянувшуюся паузу.

- Прилетела. Летала к маме. Стою, жду водителя. А тут ты…

- Рад был тебя повидать. Желаю здоровья и всего хорошего. Вам обоим.

- Подожди, - Ольга схватила меня за руку, удерживая возле себя. - Я хочу тебе кое-что сказать…

***

Мирон

Я остановился. Ольга выглядела взволнованной.

- У тебя есть две минутки? - произнесла она каким-то прерывистым шепотом.

Вообще-то я торопился к Аленке, но две минутки… так и быть найду. Я кивнул.

- Я давно хотела тебе сказать…

Ольга опустила глаза, ее ресницы трепетали, она явно волновалась. Решившись, она снова посмотрела на меня и выговорила:

- Прости меня. Я была дурой. Я… сейчас я вообще не понимаю, как могла…

На ее глазах появились слезы.

Мне не нужно было объяснять, за что она просит прощения. Мы оба хорошо помним, после какого события расстались.

- Не знаю, как я могла это сделать…

Ольга положила руки на свой живот, она выглядела такой несчастной, такой трогательной.

- Я давно тебя простил, - произнес я.

- А я не могу…

- Чего не можешь?

- Простить себя.

Я заметил, что она не может произнести прямо “сделала аборт” или “избавилась от ребенка”. Избегает этих слов. Я понимаю. Она сейчас беременна и ей страшно даже думать о таком.

Я обнял ее, похлопал по спине. Почувствовал, как ее твердый, как мяч, живот, прижался ко мне. У Аленки скоро будет такой же. Это так странно. И так чудесно. В этом животе растет маленький человечек…

- Думаю, тебе давно пора отпустить прошлое. У тебя же все хорошо?

Она кивнула, вытирая слезы.

- А у тебя? - спросила Ольга.

Я колебался. Не знал, стоит ли делиться личным. Что-то мне подсказало, что стоит. Что после моего признания Ольге станет лучше. Я не хочу, чтобы она мучилась чувством вины. Мне от этого никакой радости.

- У меня все прекрасно, - произнес я. - И скажу тебе по большому секрету. Я тоже скоро стану отцом.

- Мирон! - радостно воскликнула Ольга. - Это же… просто потрясающая новость!

Она бросилась меня обнимать. Но быстро отстранилась.

- Она… хорошая? - произнесла она.

- Лучше всех.

- Ты будешь замечательным отцом. Прости, что тогда сказала тебе…

- И ты будешь прекрасной мамой. И не забывай - мы договорились отпустить прошлое.

В этот момент телефон Ольги зазвонил.

- Подожди минутку, - пробормотала она и взяла трубку.

Я не понимал, чего мне еще ждать. Я хотел к Аленке!

Разговор закончен, я пойду. Я жестами показал, что ухожу.  Ольга кивнула. Я сделал несколько шагов в сторону выхода, но услышал голос Ольги за спиной.

- Как не приедет? Такси? Не хочу такси! Там знаешь сколько инфекций! В такси кто только не ездит. У них же не спрашивают медкарту. Ну и что, что два часа. Подожду тебя.