рабочие вопросы. С обновленной символикой королевства Галлия он уже все проблемы уладил. А вот с законами. Ведь руки его были развязаны и появлялась возможно ввести единую и общую систему кодексов для всей страны. Упразднив при этом пестроту местных обычаев. И требовалось крепко подумать, что в эту систему кодексов забирать из русских наработок, а что не приживется.

Так что, допив вино, он вернулся к крупной книге, продолжив ее внимательно читать, делая обширные пометки на полях. И даже дополнительные листы приклеивая… в конце концов работа сама себя не сделает, тем более такая важная…

Глава 4

1716, июнь, 28. Константинополь — Мексика

Встречающая делегация стояла на холме и со смешанными чувствами смотрела на приближающийся флот. Большой. Пугающий. Сотни полторы больших баркасов шли огромной стаей, растянувшейся почти до горизонта.

В основном парусные. Но хватало и таких, которые дымили паровыми машинами…

После того, как в Константинополе какие-то злодеи совершили нападение на русских купцов в самом городе и сожгли торговый галеон в порту — запахло чем-то очень дурным. Во всяком случае все, кто хоть немного понимал политическую ситуацию, этот аромат ощутил отчетливо. Словно оказался возле открытых сточных канав.

Потом произошла встреча Петра и Карла в Киеве.

Вонять стало сильнее.

Да и купцы России больше тут не ходили. И вообще не осталось ни одного человека служивого или кто был у них по делам в землях Фракии. Тут уже не самые сообразительные задергались.

И вот — новость — султан весьма радостный вернулся в Трапезунд.

Договорился, стало быть…

Стало совсем душно и страшно. Россия ведь молчала и вроде как не проявляла никакой реакции на те неприятные инциденты.

А потом пришло известие о том, что русские начали удивительно быстро стягивать в бассейн Азовского моря десантные и прочие большие баркасы. И войска. Тут-то греков и накрыло осознание — русский медведь обиделся. Крепко. Перед глазами же замаячила судьба Ливонии и перспектива принудительного расселения обитателей Фракии по их, так сказать, «исконным землям» в глубине России. Но не плотнее одной семьи на село…

Флот тем временем приближался.

Первыми остановились канонерские лодки, вооруженные 6-дюймовыми нарезными пушками. Страшным оружием, способным наносить совершенное опустошение своими снарядами на дистанции в пять-шесть километров. То есть, на две — две с половиной версты. Парировать их было попросту нечем. Ни у эллинов, ни у кого больше. Встали они, сбросив ход. И приготовились к ведению огня — по необходимости.

После чего вперед двинулись паровые десантные корабли.

Несколько минут.

И, уткнувшись в песок пляжа, они откинули носовые аппарели, выпуская на берег морскую пехоту. Оба полка — Черноморский и Балтийский. По слухам — отлично подготовленных и вооруженных. Им даже форму особую дали — черную с золотом, что было особым случаем. Ибо в России держались общей унификации военного снаряжения и обмундирования. Включая единую цветовую гамму мундира.

Бодро высыпали на берег.

Выкатили легкие 3,5-дюймовые нарезные гаубицы. Вынесли крепостные мушкеты. Ящики с боеприпасами. И стали спешно занимать оборону.

Пока без стрельбы.

Хотя довольно многочисленную встречающую делегацию все прекрасно видели. Но та не выглядела опасной. В зрительную трубу легко было рассмотреть почти что полную ее безоружность. Если что и имелось опасного, то только статусного.

Паровые десантные баркасы закрыли аппарели и дали задний ход. А на их место уже устремились обычные. Парусные. Не такие маневренные. Но теперь десантные «паровики» выступали в роли буксиров, активно помогающих своим товарищам маневрировать…

— Пора, — произнес тихим, надломленным голосом глава делегации, когда во второй волне появился он — Меншиков. Его не узнать было нельзя. Пышно разодетый мужчина с деревянным протезом вместо правой ноги и крюком вместо левой руки. Такого не спутаешь ни с кем, особенно в контексте ситуации.

Минута.

И встречающая делегация двинулась вперед.

Спокойно.

Осторожно.

Без лишней резвости движений.

Воевать с Россией никто в руководстве эллинов и не мыслил. От одной этой идеи их бросало в холодный пот. Поэтому они решили всех удивить и сделали «ход конем» — к высаживающимся войскам шли широким фронтом самые красивые юницы, которых они нашли, неся в своих руках подносы с хлебом и солью.

Да еще разодетые так, чтобы на грани приличия.

За ними музыканты.

А следом уже официальные лица.

Меншиков, когда увидел это шоу, даже как-то растерялся.

— Это чего? — невольно он спросил у своего адъютанта.

— Не знаю, — честно ответил тот, пялясь на весьма и весьма интересных девушек, которые несли им подносы с хлебом и солью.

Подождали.

Солдаты находились в таком же удивлении, как и их начальство. И с таким же нескрываемым интересом рассматривали девушек. Особенно когда они приблизились шагов на десять и остановились.

Подождали чуть-чуть.

Вперед выехала большая делегация греков и один из них на неплохом русском языке в рупор произнес:

— Приветствуем наших друзей и защитников на древней земле эллинов!

Пауза.

Недоумение нарастало.

— Мы слышали, что в ваших землях принято встречать дорогих гостей хлебом и солью. Вот мы и расстарались. Надеюсь, ваши обычаи мы поняли правильно и ничего не напутали.

— И зачем все это? — спросил, выходя вперед Меншиков.

— Вы же пришли защитить нас. Вон — и османы, и австрийцы нам угрожают. И даже болгары уже облизываются на эти земли. Как же вас еще встречать?

Меншиков промолчал.