спрятанной в нем шпагой и поспешил за Мартой, решительно направляющейся…

— А куда мы, вообще? — спросил Элемрос.

— К спасательной шлюпке, — сказала Марта, показывая на указатель на стене. — Надеюсь ты не забыл, что нам рассказывали в первый день круиза?

Элемрос не забыл. Как найти дорогу к ближайшей спасательной шлюпке, пассажирам рассказали в первую очередь. Хотя даже если бы Элемрос забыл, следуя за Мартой, он все равно пришел бы куда надо. Уж о том, чтобы такую важную вещь могла забыть сестра, речи не было.

Хотя после эпопеи Марты с капитаном, он уже ни в чем не был уверен.

Не прошло и минуты, как Элемрос, поеживаясь от неожиданно прохладного ветра, стоял на палубе рядом с Мартой и ткотом, нюхавшим ярко оранжевый борт. Современные спасательные шлюпки, кстати, больше похожи на батискаф, так как накрыты сверху куполом. Попасть внутрь, можно через довольно-таки маленький вход. Настолько маленький, что даже Элемросу пришлось пригнуться.

— Садись на скамейку, — сказала Марта, проходя мимо Элемроса к матросу, стоявшему у рулевого механизма. — Сообщи на мостик, что шлюпка готова к испытаниям.

— Так точно, — бесцветным голосом сказал матрос, нажимая кнопку на пульте.

— По распоряжению капитана, — сказала Марта, — во время фейерверка эта шлюпка пройдет испытания по аварийному спуску на воду и отходу от корабля на безопасное расстояние.

Присмотревшись, Элемрос понял, что матрос также отведал напитка, поданного капитану. С содроганием он снова увидел мертвенно бледное лицо и золотые глаза.

— Надеюсь с ним все будет хорошо? — опасливо спросил Элемрос.

— Отплываем, — скомандовала Марата вместо ответа, похлопав матроса по плечу.

— Да все будет в порядке, — шепнул ткот, выныривая откуда-то из-под скамьи. — Эффект пропадет без последствий. Это же зелье, а не отрава. Главное не заставлять его делать что-нибудь вредное для здоровья.

Едва слышно заурчал мотор и шлюпка, несильно вздрогнув, пошла вниз. Опускалась она очень медленно, но желудок Элемроса все-равно слегка возмутился. Этот человеческий орган у некоторых совершенно не переносит даже минимального движения сверху вниз.

— Не могу поверить, что уже вот-вот, — восторженно воскликнул ткот, прыгая по сидениям шлюпки.

Элемрос никак не отреагировал, так как желудок его начал ворочаться еще сильнее. Усилием воли приходилось сдерживать естественный позыв организма и тратить эту самую волю еще и на ответ возбужденному животному совершенно не хотелось. Надо было срочно отвлечься.

— Слушай, Марта, — сказал он, подавляя очередной тошнотик, — а что за бумагу тебе показал лейтенант Кравец сразу же перед тем, как получить бутылкой по голове?

— Объявление, — коротко сказала Марта. — Анонс магического шоу. “Великолепный Инкели демонстрирует чудеса иллюзии”. И фотографию того незнакомца в черных очках под всем этим.

— Так вот из-за чего он взбеленился, — понимающе кивнул ткот.

— Он решил, что мы его за нос водим? — недоверчиво спросил Элемрос. — Но это же глупо.

— Взрослый ум не склонен к чудесам, — сказала Марта, всматриваясь в иллюминатор. — Мы стремимся к чуду, но одновременно и стыдимся этого детского и кажущегося нам глупым стремления. Ну а Кравец испытал все это вместе с ужасной мыслью, что над ним посмеялись как над последним дураком. Самолюбивые люди очень уязвимы для насмешки и когда им становится стыдно, они способны на что угодно.

— Интересно, он эту афишку в багаже того очкастого нашел? — спросил ткот.

— Скорее всего. Думаю, тот незнакомец решил замести следы своего пребывания у нас в городе. Дать людям простое объяснение. Без чудес.

После недолгой паузы Марта добавила:

— В прессе, как и по тв будет запущена история о съемках фильма у нас в городе. Ну а жертвы златоглаза, думаю, сами постараются забыть все, что с ними приключилось. По счастью никто серьезно не пострадал, хотя удар бутылкой мог и убить…

Тошнота Элемроса мгновенно усилилась.

— Но ведь полиция захочет наказать виновных, — сказал он.

— Захотеть то захочет, но не сумеет, — сказала Марта. — Наших стражей порядка вывели из строя одновременно, никто из них не видел, кто именно наносил им удар. Думаю, всю эту историю, что называется спустят на тормоза. В любом случае решать дальнейшие проблемы будем потом… когда они появятся.

— Кто же мог подлить этот чертов златоглаз в пунш? — задумчиво пробормотал Элемрос. — Не хочется так думать, но… могла это быть Элли?

Марта задумчиво постучала пальцами по подбородку.

— Я не хочу гадать на кофейной гуще, — сказала она. — По правде говоря, мне хочется только, чтобы вся эта магическая дребедень прекратилась и ушла из нашей жизни.

Ткот съежился и пробормотал что-то невразумительное

— Ткот уверяет, — поспешно проговорил Элемрос, — что, если я схожу в город тысячи зеркал и вернусь, все пойдет так как и было. Мне просто нужно…

— Сделать то, что должен, — закончила Марта. — Надеюсь, что твой ткот не ошибается.

Несколько минут все просто молчали, вслушиваясь в мягкое урчание двигателя шлюпки, стоявшей около борта лайнера.

— Кстати, а что мы будем искать? — поинтересовалась нарушившая молчание Марта, подойдя к матросу. — Куда плыть? Я имею в виду, когда достигнем треугольника?

— В туман, — сказал ткот и бледный Элемрос вынужден был пересказывать. Тошнотворный спуск хоть и закончился, но шлюпка начала покачиваться на волнах, что, само собой, желудок совсем не успокаивало. — Там обязательно будет туман. Просто посреди океана, там, где тумана быть не должно.

— Ясно, — с сомнением в голосе сказала Марта. — Матрос, вы поняли?

— Курс на центр треугольника, — безжизненным голосом сказал матрос. — Буду высматривать туман по дороге.

Марта и ткот одновременно одобрительно кивнули. Мотор шлюпки заурчал немного сильнее и сразу же в этот момент мир за иллюминатором окрасился во все цвета радуги разом, а мгновение спустя раздался трескучий грохот фейерверка.

— А зеркала, — внезапно вспомнил Элемрос, мгновенно похолодев.

— Спокойно, — сказала Марта. — Они вон там, под брезентом.

— Твоя сестра все продумала, — гордо сказал ткот. — Каждую мелочь.

Тихий рокот мотора шлюпки смешивался со звуками фейерверка. Постепенно, по мере отдаления от корабля, урчащий звук под ногами Элемроса становился все сильнее, в то время как звуки праздника стихали. Элемросу становилось почему-то все неуютнее. Он слегка поежился и поплотнее закутался в куртку. Хорошо хоть