— Что за жизнь у тебя такая, раз ты так сильно напился? — буркнул Ло Хэян, глянув на пьяньчугу через плечо. Он периодически на него оглядывался, ведя по деревянному мосту, огибающему скалу.

С губ Цияна сорвался нервный смешок.

— Демоны довели, — небрежно бросил он.

— А подробнее? — Ло Хэян спустился со ступеней и вывел их с Цияном на улицу, где они пошли плечом к плечу.

— Ты о чем? — пробормотал Циян, свободной рукой потирая лоб.

— В каком смысле тебя довели демоны?

Циян задумался, глядя на небо, звезды с которого больше не падали.

— Какие демоны? — и спросил, искреннее не понимая, про что идет речь.

— Которые довели, — напомнил Ло Хэян, понизив голос и хмуро покосившись на него.

— Кого? — Циян вскинул брови и посмотрел на мечника так, словно впервые слышал подобное.

Ло Хэяну потребовались пара мгновений, чтобы всё осознать, закатить глаза и отвернуться.

— Судьба так и хочет, чтобы ты умер… — пробормотал он.

В ответ на что Циян лишь хрипло посмеялся и спросил:

— Ты только сейчас это понял? — в его голосе слышалась грусть.

И этот вопрос по неизвестной причине вынудил тишину повиснуть между ними до самого завершения пути.

Довёл ли Ло Хэян его до постели или всего лишь до ворот дома — наутро Циян не вспомнил. Из его головы успешно пропала половина воспоминаний о минувшей ночи и сохранились, казалось, только начало и конец. Сначала он пил, а под финал, когда уже взошло солнце, решил попробовать стать врачевателем, поэтому, проснувшись под вечер, обнаружил разбросанные по полу записи с описанием лечебных трав и способов обработки ран. В его небольшой спальне был полный бардак. Стол оказался заставлен пустыми кувшинами, скромный деревянный стеллаж со свитками и бумагами в углу вполовину опустел, потому что всё валялось, ширма с изображенными на ней карпами теперь закрывала окно, а его вчерашние одежды висели на ней кое-как, почти падая. Глядя на пыль, прилипшую к ним и пятна Циян невольно спросил:

«Система, надеюсь, я ничего вчера не натворил?»

[Я с вами не разговариваю. Вы вчера пьяный чуть не свалились с пика, хотя я вас еще давно предупреждала не напиваться!]

Циян распахнул глаза от удивления и потер лоб, ничего подобного не припоминая.

— Кошмар какой… хорошо, что в итоге не свалился, — пробормотал он, вставая с постели абсолютно голый. — Не пойму, как я умудрился так переборщить с выпивкой, видимо, сорвался. — Циян прихватил белые нижние одежды из шкафа и поплелся в умывальню — смежную с его спальней комнату, где стояла большая бочка с водой, короткая низкая лавка, можно было найти полотенца и мыльные принадлежности.

Вода оказалась теплой, что навело на мысль — кто-то набрал её и согрел совсем недавно. И хотя осознание чужого участия заставило небольшую толпу мурашек пробежать по плечам Цияна, переживать об этом он не стал и просто запер дверь изнутри.

Бросив вещи на лавку рядом с бочкой, он погрузился в воду и шумно выдохнул, положив затылок и локти на бортик. Места было немного, поэтому, чтобы уместиться полулёжа, Цияну пришлось согнуть раздвинутые ноги в коленях. Длинные черно-каштановые пряди его распущенных волос зависли на поверхности воды, уровень которой доходил почти по горло. Он начал быстро согреваться до самых костей, вдыхая густой древесный аромат, коим была пропитана бочка и комната. Этот запах смешивался с тем, что источало цветочное мыло, оставленное рядом на лавке и ожидающее, когда им воспользуются. Чувствовал Циян себя на удивление сносно за исключением легкой усталости, связанной, наверное, с нарушением сна, но и та должна была оставить его после купания.

Когда тепло от воды достигло самого сердца, вынудив биться тяжело и часто, он понял, что этого хватит и взялся за умывание. У Цияна никогда не было столь длинных волос на голове, как сейчас, и спустя время он всё еще не привык мыть их, поэтому провозился как всегда долго, пытаясь распределить мыло по всей длине, а потом тщательно смыть. Аромат цветов наполнил комнату, но он не был резким и навязчивым, скорее мягким и еле слышимым, очень приятным и подходящим даже мужчине.

В комнату Циян вернулся со слегка просушенными волосами, в нижних одеждах и с полотенцем на плечах. Прошлёпав босыми ногами по теплому полу и по пути собирая некоторые из разбросанных бумаг, он упал в кресло. Откинув волосы за спинку и положив затылок на её край, Циян принялся ждать, когда шевелюра просохнет и, чтобы не скучать, обратил внимание на бумаги. Взгляд его забегал по тексту, а в памяти начали всплывать вычитанные под утро сведения, которые, как ему показалось, он запомнил фантастически хорошо для человека, что был пьян.

«Сырые семена дуриана вызывают боль в животе, ликорис — отравление низкой тяжести, женьшень — оказывает поддержку иммунной системе, гинкго билоба — улучшает память и внимание… — читал про себя Циян. — Хм… первые два растения для Ло Хэяна, а последние для меня», — со смешком подумал он, перевернув лист и продолжил изучать материалы про травы для здоровья и против него.

Названий было много и Циян быстро понял, что большинство забудет, если не станет регулярно повторять. Всё-таки изучать медицину ему не нравилось и больше хотелось выйти и вступить с кем-нибудь в бой на мечах, но увидеть знакомые цветы и травы, и узнать об их ранее неизвестных свойствах в любом случае оказалось интересно.

Так как в доме он находился один и нарушить звенящую тишину могли лишь его дыхание и шорох переворачиваемых листов, услышать знакомые шаги было легко. Сначала Циян напрягся, но предположив, кому они принадлежали, слегка расслабился.

Выпрямившись в кресле и встряхнув почти высохшие волосы, он обернулся на дверь, которая вскоре распахнулась.

Фэй, представшая на пороге, выглядела встревоженной, но, когда взгляд её широко распахнутых карих глаз пересёкся со спокойно шелестящим лесом в радужках Цияна — она выдохнула и расслабила напряженные плечи. С порога оглядев чужую спальню с разбросанными бумагами и заставленным кувшинами столом, она закономерно спросила:

— Ты что, всю ночь пил? — и вошла, закрывая за собой дверь.

— Нет, я так учился, — лениво и хрипло ответил Циян, помахав перед ней бумагами в своей руке.

Фэй фыркнула и нагнулась, принявшись собирать свитки с пола, чтобы вернуть на полки.

— И что выучил?

— Особо ничего,