«Перетерплю», — подумал Циян об этом полете, но, к счастью, терпеть не пришлось. Ло Хэян после разговора затих и до конца пути не раскрывал рта, позволив практически забыть о его существовании. Единственным напоминанием были лишь ладони, которыми он продолжал надежно держать Цияна, не давая ему даже покачиваться, а также тепло, исходящее от всего его тела и согревающее со спины как жаровня.

Если бы Циян не чувствовал себя в небе так плохо, он бы мог на мгновение насладиться происходящим, но, к сожалению, весь путь пытался не дать себе очистить желудок.

Они летели клином, находясь впереди всех. Гу Юн позади справа от них о чем-то говорил с Фэй, что была рядом, спрашивал, как прошло обучение на пике Литературы и она, видимо, оставшись под впечатлением, охотно ему отвечала. Их голоса тут же уносил ветер, поэтому Циян совсем не мог разобрать слов, как, наверное, и Му Шу, летевший хоть и параллельно Янь Фэй, но на достаточном расстоянии, чтобы оставаться в неведении.

В небе их сопровождали птицы, солнце и пушистые облака. Под ногами простирались леса, горы и реки, но Циян посмотрел вниз лишь дважды — в начале пути и ближе к концу, когда они снизили высоту и на отвесной скале впереди замелькали крыши бамбуковых домиков.

Не в силах скрыть удивление, Циян ахнул. Множество зданий, словно птичьи гнезда, казались частью огромной скалы. Дома будто были прилеплены к гладкой холодной поверхности, а в качестве дополнительной опоры стояли на каменных столбах, под наклоном в сорок пять градусов пронзавших твердую породу. Что-то смутное промелькнуло в памяти Цияна, будто он уже видел подобное, но не мог вспомнить.

Жичу[1] была деревней, где производили Пуэр — лучший чай Срединного царства, выращиваемый на высоте в более триста чжан[2] над уровнем моря. Она находилась в долине, где водилось много опасных и кровожадных ночных тварей, способных бегать, но не ползать или летать. Они терроризировали Жичу десятилетиями и в итоге люди устали от бесконечной борьбы и приняли решение изменить место жительства. Но так как выращивание чая приносило деревне богатства, бежать из долины не хотелось и было решено построить жилища на одной из скал горы Света, которая, с поддержкой заклинателей и божеств, не разрушалась и не менялась годами. Это позволило не переживать о безопасности и жить спокойно, занимаясь любимым делом.

Циян, не взирая на одолевавшую его тошноту, не мог перестать смотреть вниз, пока они летели вдоль скалы. Дома выглядели крепкими и большими, в них наверняка можно было жить целыми семьями. Между собой они соединялись лестницами и мостами, крепко вросшими в скалу. Помимо домов он также заметил и глубокие рукотворные пещеры, стены которых украшали горящие бумажные фонари, освещающие то, что находилось внутри, например — рыночные прилавки!

Из-за неописуемой красоты этого места сердце Цияна принялось бешено колотиться и от этого ему стало совсем плохо. Он шумно выдохнул через нос и невольно прижался спиной к чужой груди, устало ткнувшись затылком в плечо Ло Хэяна.

— Потерпи, мы почти прибыли, — сухо оповестил глава пика Мечей и начал снижение.

Специально для заклинателей, а, может быть для того, чтобы любоваться красотами, жители Жичу создали небольшую выступающую из скалы квадратную площадку, огороженную высокими перилами. Сюда было удобно приземляться, спрыгнув с меча на гладкие доски.

— Приветствуем достопочтенных заклинателей, — выкрикнули две темноволосые девушки, ранее сидевшие на лавочке возле перил, но подскочившие сразу, как заметили гостей.

Спешившись, заклинатели тоже поприветствовали местных жительниц. Все, кроме Цияна, который отошел подальше, прислонился копчиком к краю перил, поставил на них ладони и, зажмурившись, попытался отдышаться.

[Вам бы поменьше показывать свою слабость. Я сняла с вас ограничение, но это слишком не каноничное поведение для Ю Цияна, который никогда не страдал боязнью высоты]

«Я не боюсь. Мне просто дурнеет в небе», — ворчливо поправил Циян и попытался собраться с духом. Оттолкнувшись, он отступил от перил и остановился за спинами Фэй и Гу Юна, перед которыми Му Шу и Ло Хэян уже общались с местными жительницами.

— Могу попросить вас отвести меня к старосте или указать, где его найти? — услышал он бархатистый голос Ло Хэяна. Тон, который он использовал, был мягким и вежливым, ни капли не похожим на тот низкий и глубокий или дерзкий и неприятный, который частенько слышал Циян. Лекарь сначала ушам не поверил и, словно любопытная гадюка, вытянул шею, чтобы узреть своими глазами движение чужих губ.

— Конечно, мы вас проводим, — улыбнувшись, ответила одна из девушек в нежно-желтом платье с широкими рукавами и поясом, украшенным цветочной вышивкой. Она кивнула своей подруге в розовом и направилась к одному из двух мостов, прилегающих к площадке с двух сторон.

Ло Хэян последовал за ними.

— С тобой всё хорошо? — бесцветно спросил Му Шу, обернувшись на Цияна.

— Да. Не беспокойся. — Лекарь натянуто улыбнулся и махнул рукой.

Му Шу коротко кивнул и объявил всем:

— Мы с ними не пойдем. Нам в другую сторону. — С невозмутимым видом он шагнул к левому мосту.

Фэй, обменявшись с Цияном короткими взглядами, первой поспешила за учителем. Циян направился за ними, а к нему прибился Гу Юн, тут же задав вопрос:

— Учитель, вы видели, как хорошо я летел? Даже не устал! Это всё благодаря наставнику Ло, он так мучил меня последние две недели, я думал, он меня ненавидит, но сейчас понимаю, что без его тренировок я бы после такого полета свалился с ног! А Янь Фэй? — шепотом продолжил Гу Юн, глядя девушке в спину. — Я даже не думал, что она так сильна. Учитель, пик Благородства достойно воспитывает своих последователей! Мы в сравнении с ними и учениками пика Мечей действительно очень слабы, как и твердил наставник Ло все две недели! — Гу Юн даже не заметил, как опустил собственный пик.

— Наставник Ло так сказал? — переспросил Циян, идя по мосту и уверенно глядя в спину Му Шу, потому что это помогало не смотреть вниз. Рисовая каша битый час комом стояла у него в горле. — Что за чушь? Пик Зелени очень силен. В навыках врачевания никто не превзойдет нас и если мы перестанем помогать, то вся школа загнется, лишь выпив скисшего молока.

— Да, но если на нас нападут, мы будем стоять в тылу, не в