— Это когда?

— Одиннадцатый век, последняя четверть. Тысяча триста лет прошло. Так вот, спецслужбы Ватикана сделали очень многое для того, чтобы римский католицизм и папство прошли через все мыслимые испытания — реформацию, религиозные войны, ереси, гонения, эпоху разнузданного либерализма двадцатого и двадцать первого веков… Там люди работают не за деньги, а веру. За совесть, за спасение души. Это куда более крепкий фундамент, нежели обычный патриотизм, я уж не говорю о презренном металле! Сколько сейчас католиков на Земле? Три с лишним миллиарда, ага? И для каждого папа является непререкаемым авторитетом. Представляете, каковы потенциальные возможности?

— Конечно, — согласился я. — Вы к чему ведете, Вениамин Борисович?

— Ватикан знает! Откуда была утечка — говорить рано, скорее всего от немцев. Ясно одно: Рим в курсе дела. И папа мигом дал нам понять, что безоговорочно согласен со стратегией Эвакуации. Уважаю! Инстинкт самосохранения и способность к выживанию у католической церкви потрясающие!

— И что теперь?

— Теперь? В оркестре появилась новая скрипка. Даже не скрипка — здоровенный контрабас! Догадываетесь, какой это резерв? Какие возможности? Если мы договоримся — а ведь обязательно договоримся, в Ватикане нет самоубийц! — то многие проблемы решатся автоматически! Вы в курсе, что с XIX века по наши дни Ватикан является крупнейшим собственником недвижимости в мире? Самым богатым держателем акций? Да наш приятель Удав по сравнению с Папой Римским — обовшивевший нищий, владеющий жалким десятком истертых медяков! Про отлаженную веками идеологическую машину католицизма я и упоминать не буду — это ни с чем не сравнимая мощь!

— А как же православие? — удивился я.

— Единая церковь под единым руководством с четкой иерархией и строжайшей дисциплиной, и несколько разрозненных патриархатов, зачастую недолюбливающих друг друга, — замечаете разницу? Русская православная, Грузинская, Греческая, Александрийская, Иерусалимская церкви… Нет единого кулака, только растопыренные пальцы, хоть и принадлежащие одной руке! С исламом и иудаизмом история аналогичная. Протестантов так вообще видимо-невидимо, причем все плюются друг в дружку и считают правыми исключительно себя, любимых. На них никакой надежды, только под ногами путаться будут. А католики — это единая, сплоченная армия. Militia Dei[3].Ватикан — это прежде всего преданные церкви люди, которые по приказу папы горы своротят! И деньги. Очень много денег. Немыслимо много.

— Блин, но мы ведь не сможем эвакуировать три миллиарда католиков! Это физически невозможно! Никак!

— Да кто вам сказал, что нам придется этим заниматься? Достаточно дать гарантии папе Адриану, что после Катастрофы католическая церковь не потеряет своих привилегий и сможет без затруднений действовать в будущем… Впрочем, не нам решать этот вопрос. Не с нашего шестка. Завтра поговорю с адмиралом Бибиревым, такой подарок судьбы нельзя упускать!

— Завтра? — проворчал я и посмотрел на часы. — Оно уже наступило. Спать осталось меньше пяти часов. Надеюсь, никто не забыл, что план “Одиссей” вводится в действие в 7:42 местного времени?

— Угу. — Гильгоф громко, по-собачьи, зевнул. — Давайте вернемся и спросим у дорогих гостей, не надоели ли им хозяева. Эту ответственную миссию возлагаю на вас, капитан…

* * *

Я предпочел разместиться не в одной из удобных кают главной палубы “Франца”, а наверху — в маленьком отсеке для отдыха пилотов, расположенном в надстройке, сразу за кабиной и тактическим центром. Привык еще по временам чудесных приключений на однотипном “Юлии Цезаре”. Здесь все под рукой: достаточно вскочить с откидной койки, сделать несколько шагов — и ты моментально очутишься в центре событий — ИР корабля спать не умеет и пристально следит за обстановкой.

На борту остались только я сам, доктор, Сигурд, Коленька и Анна. Остальных развезли по домам или в гостиницу. Лолита улетела на север: “Роммель” тоже входил с систему обеспечения предстоящей высадки, утром челнок должен был отслеживать ход операции из космоса. Наш андроид без лишних просьб принялся за уборку в салоне — выгребал пустые бутылки и попутно следил за поступающей с Земли информацией. Я посчитал, что в ближайшие часы ничего страшного по произойдет, и мирно задремал, укутавшись с головой в мягкий плед. Снов не было.

— Доброе утро! — Такое впечатление, будто прошло всего полчаса. Ужасно не хочется вставать! — Держи!

Сигурд, потрепавший меня за плечо, держал в левой руке запотевшую бутылку с легким пивом.

— Я, между прочим, на работе…

— Именно поэтому и стоит освежиться, — непринужденно сказал андроид. — Пей, и бегом в душ. Осталось семьдесят минут, “Кронштадт” уже отправил запрос о нашей готовности. Я пошел будить доктора.

М-да, прав был Курт Вебер: гермесский курорт расхолаживает, дисциплина у нас на “Франце” нулевая. Прямо махновцы какие-то. Анархия — мать порядка. Но ничего не поделаешь, подобное лечится подобным. В конце концов, начальство не видит, значит, можно.

Сигурд спустился вниз по винтовой лесенке, и я успел заметить странную ухмылку на его скуластой физиономии — мимический центр в мозгах андроида почти полностью копирует человеческий, синтетик умеет строить гримасы не хуже, чем любой клоун.

Я залпом выдул полбутылки, вздохнул и мельком глянул на лестницу — Сигурд возвращался, видимо что-то позабыл. Стоп: андроид — и вдруг “забыл”?

— Пьянство — это великая и древняя традиция, смущаться решительно не следует. — Я непроизвольно охнул, заслышав этот голос. — Сидите, сидите, нечего подпрыгивать… Обстановка приватная, только это и спасает кое-кого от надлежащего взыскания.

Его высокопревосходительство облокотился на тонкие металлические перильца и поглядывал на меня со снисходительной улыбкой. Видимо, адмирала забавлял опухший и красноглазый облик верного оруженосца. Сами можете представить, как выглядит только что проснувшийся человек, который накануне прилежно участвовал в скромной корпоративной вечеринке.

— Ваше… Гм… Николай Андреевич, вы как здесь?

— “Бонапарт” приземлился в Бланьяке четверть часа назад. Решил нанести визит вежливости в вашу штаб-квартиру. Надеюсь, меня не выставят взашей? Советую внять рекомендации андроида и принять ледяной душ, я пока приготовлю завтрак. Если, конечно, разберусь с автоповаром — незнакомая модель…

Бибирев ясно дал понять, что визит неофициальный, следовательно, обойдемся стандартным черным комбинезоном ВКК — при одной мысли о парадной сбруе мне становится нехорошо. Выбравшись из душевой кабинки, я незамедлительно наткнулся на растрепанного Веню Гильгофа, с видом лунатика продвигавшегося в сторону главного салона. Доктор даже не поздоровался — создалось впечатление, что он меня не заметил. Я тихонько пошел вслед.

— Здравствуйте, любезнейший Вениамин Борисович, — послышался чуть насмешливый баритон адмирала. — Чашечку кофе?