По моим ощущениям, было около трех часов ночи, Нетико отсутствовал – потребности в сне у искусственного разума не было, организм андроида никогда не испытывал усталости. Прогуляться, что ли, на мостик, проверить, как дела? Корабль идет ровно, слабая килевая качка меня почти не беспокоит, гривна-телохранитель сигналов об опасности не подает. Подышу свежим воздухом и попробую заснуть…

Небо беззвездное, затянуто подсвеченными багровыми облаками – красноватая луна Волка к середине ночи поднимается в зенит, отсюда и тревожный отсвет. Мерцают топовые огни «Громовержца» и масляные лампы, вывешенные на мачтах лодей. Ветер холодный, пускай мы давно миновали северный тропик и вошли в приэкваториальную область.

– Одного тебя здесь не хватало, – неприветливо проговорил Нетико, завидев, как я поднимаюсь по короткому трапу квартедека. – Лучше бы ты спал, честное слово!

– …Смотрите, опять! – перебил андроида старший помощник и вытянул руку, указывая в сторону левого борта и чуть вперед по ходу движения корвета. – Гораздо ярче, чем в прошлый раз!

По черной воде пробежала цепочка изумрудных вспышек, послышался неясный гул – будто работала турбина оснащенного мотором судна. Мне показалось, что на глубине зажглись несколько десятков мощных прожекторов. Свечение начало медленно угасать, но тотчас мелькнули еще несколько огней прямо по курсу – малиновых, желтоватых, синих и ослепительно алых.

– Никогда раньше не видел эдакого фейерверка, – признался капитан Вольф. – Биолюминесцентный эффект наблюдается у некоторых разновидностей планктона, особенно в южных морях – волны переливаются синевато-зеленым, красивое зрелище. Но сейчас… Это нечто новенькое.

– Я поддерживаю связь с псевдоразумом «тайной каюты», – добавил ИР. – В ближайшем радиусе нет никаких крупных объектов, живых или искусственных. И в то же время энергетическая активность в верхних слоях воды невероятно высока. Глубины небольшие, всего сто двадцать метров, полагаю – континентальный шельф.

– Нет-нет, – отрицательно покачал головой Мильх. – Граница шельфа Гельвеции проходит приблизительно в двадцати пяти – тридцати милях от побережья. Вы ошибаетесь, господин Нетико.

– Я не могу ошибаться, – упрямо сказал андроид. – Сонар и эхолот исправны, на собственные сенсоры я тоже не жалуюсь. Дно медленно поднимается, уклон примерно двенадцать градусов. Суша поблизости.

– Чепуха, – бросил капитан. Взялся за планшет с картами, предъявил: – Мы находимся здесь: примерно двадцать девятый градус северной широты, шестьдесят второй градус восточной долготы…

– Знаю, – кивнул Нетико. – В этом районе нет никаких островов. И тем не менее глубина под килем уже девяносто метров.

– Биосканер? – быстро спросил Гофер.

– Стандартный фон, дно предположительно каменистое, слой органических отложений. Объяснить причины свечения я не в состоянии.

– Мне это не нравится, – твердо сказал Вольф. – Боцман, объявляйте боевую тревогу. Мильх, передайте готийцам сигнал – подойти к «Громовержцу» на минимальное расстояние, держаться рядом. Господин лейтенант, займитесь своими прямыми обязанностями – полная готовность артиллерийских систем! Нутром чую, мы влипли, джентльмены, – происходит нечто невиданное. Поверьте мне как капитану с опытом в несколько столетий…

Такие меры предосторожности, по моему мнению, были излишни – материального, зримого противника поблизости не наблюдалось. Поверим интуиции капитана: если он чувствует угрозу, то лучше перебдеть, чем недобдеть.

По сложившейся (и неприятной для меня) традиции светлейшему герцогу Визмару предложили спуститься в каюту – настоящие мужчины сами справятся с возникшими осложнениями, а вам следует поберечь себя, мы отвечаем за вашу жизнь…

Я взбунтовался: сколько можно выносить такое обращение?! Да, я никакой не homo novus, а самый банальный homo sapiens с жалкими сорока шестью хромосомами, меня легко убить, мои ткани не регенерируют, я не умею дышать в воде и не обладаю многими другими способностями «измененного человечества»! Но я требую равноправия – если ввязались в общую авантюру, значит и рисковать будем вместе!

– Не кипятись. – Нетико вытянул руки ладонями вперед в успокаивающем жесте. – Прошу об одном: от меня ни на шаг! Понял? Переведи телохранителя в «красный режим», абсолютная защита… Да не нужен сейчас тебе пистолет, балда! Спрячь!

Я послушно отправил свой «Штерн» обратно в кобуру, спрятанную под курткой.

«Громовержец» внезапно преобразился. Оказывается, архаичное парусное судно могло похвастаться не только «тайной каютой»: в мачты и корпус были вмонтированы прожектора – матросы отодвинули деревянные задвижки, узкие бело-голубые лучи рассекли окружающую корабль мглу. Раскрылись орудийные порты, но расчеты на пушечных палубах отсутствовали, работала хитрая автоматика. Я снова подумал о том, как сильно рисковали Свободные Торговцы, используя на Меркуриуме запрещенные технологии. И насколько ганзейцы удачливы – за неполную тысячу лет их ни разу не поймали за руку.

Океан сиял бесчисленным множеством огней. Радужная феерия продолжалась – мне казалось, будто наши корабли идут над покрытой слоем воды сказочной сокровищницей, полной огромных самоцветов. Тихое гудение нарастало, появилась едва ощутимая вибрация: положив ладонь на фальшборт, я ощутил, как дерево мелко подрагивает. По мачтам и снастям поползли огни святого Эльма – холодный огонь струился вдоль рей, опутывал искрами паруса, бестелесные светлячки ползали по палубе и одежде людей. Изумительное представление – мы будто оказались в центре огненного вихря.

Прошло несколько минут, капитан Вольф пока не отдавал приказа спустить паруса – корвет двигался со скоростью около шести узлов, готийцы шли рядом, почти борт в борт.

– Ничего не понимаю, – быстро сказал Нетико. – Дно резко поднимается! Сорок метров… Тридцать… Двадцать два! Десять! Капитан, берите лево на борт!

Вольф не успел. «Громовержец» тяжко вздрогнул, ударившись форштевнем о твердь. Корабль накренился, я услышал треск ломающейся обшивки корпуса.

Я, разумеется, смертно перепугался – тонем! – что вполне простительно, морские путешествия не входили в число любимых мною видов отдыха. В космосе стократ безопаснее, надо очень постараться и обладать феноменальной неудачливостью, чтобы столкнуться с астероидом или загнать судно в кометное поле! Экипаж корвета и офицеры панике не поддались – дело, можно сказать, житейское, налетели на мель, и не такое случалось. Да вот только мель донельзя необычная…

Пока капитан распоряжался, отправляя судового плотника и аварийную команду в трюм определить размер повреждений, а боцман и первый помощник восстанавливали порядок на палубе, я успел оглядеться. «Громовержец» лег на киль с небольшим дифферентом на правый борт, внизу бурлила вода, стремительно уходящая в темные каверны «суши», покрытой неким подобием светящегося желе – толстый слой студенистой массы, остро пахнущей гнилыми водорослями, рыбой и йодом.

– Потрясающе, – только и выговорил Нетико. – Даже не спрашивай, что оно такое – не знаю и сомневаюсь, что хочу знать. Это, конечно не земля и не остров…