– Это чем же стреляют русские? – удивляются одни. Кто-то знающий объясняет: мол, взорвался не только снаряд. Он достал что-то еще…

Неясно, что именно. Зато хорошо видно, что на месте зенитных скорострелок правого борта палуба выгнута вверх и разорвана, а одной из башен среднего калибра просто не стало. Не виси в воздухе греческие истребители, на зенитной батарее не было бы ни снарядов, которые сдетонировали от попадания, ни людей, которые погибли, были ранены, оказались заняты тушением пожара. Маленькие самолеты с неопасным для линкора вооружением нанесли «Джулио Чезаре» серьезный ущерб без единой штурмовки.

Вот оно, владение небом, пусть и сугубо временное… Впрочем, на «Фрунзе» о повреждениях противника узнают только когда тот вынырнет из завесы – через долгих десять минут вместо ожидаемых шести.

Вот и все, эсминцы отошли. Большие корабли вынырнули из дыма – уже на параллельном курсе. Правда, теперь их не два отряда, а три. Чуть в стороне от линкоров бортом к «Фрунзе» встал «Больцано», его восьмидюймовки даже немного дальнобойней, чем главный калибр линкоров. Остальные два крейсера приняли курс подальше от товарища, поближе к халкидскому берегу, продолжают бег к северо-западу. Так «Тренто» и «Триесте» не достанутся снаряды, что советский крейсер может отправить в их более нового товарища, зато они подставят борта под стволы береговой батареи.

По докладам Региа Аэронаутика – надежно подавленной.

– Интересное решение, – замечает Лавров, – поддержать линию практически не бронированным кораблем. Что ж… Потопить его можно, но выведение из строя нескольких восьмидюймовок не стоит отвлечения главного калибра. Огонь по «Чезаре».

Старший артиллерист немедленно дополняет:

– Подавать фугасные, одиннадцатого года.

Привычное уже сотрясение корпуса – на сей раз слабое,

«Фрунзе» снова ведет огонь полузалпами: опять надо пристреливаться. На этот раз вдали, над черными черточками вражеских силуэтов, пробегают чередой огоньки. Ответный залп.

Итальянцы начали воевать, а стволов главного калибра у них вдвое больше, да и сам калибр солидней. Когда-то был точно такой же, как на «Фрунзе», но при модернизации стволы расточили – ради более медленного, но более тяжелого снаряда.

Первый залп врага ложится в стороне, как и следовало ожидать. Корректировщик тоже сообщает о недолете…

Яннис Патрилос приник к окулярам стереопары. На душе – тоска, глядеть на людей и что-то им говорить нет сил. Они с Лавровым хорошо сыграли, но проиграли ставку.

Итальянцы – вдруг – оказались храбрыми парнями. Стреляют они прилично, это и англичане признают. Так что – все повторяется. Будет, как у испанских берегов: расстрел, кипящее от разрывов море – и на сей раз помощь не придет. Некому.

« Октябрьская Революция» ? Она с Балтики не дошла бы. Да и броня у нее такая, что тот же «Больцано», от которого командир отмахнулся, как от зудящего над ухом комара, ей смертельно опасен. «Парижская коммуна»? У этой защита хороша, но из Черного моря в Средиземное можно пройти, лишь исполнив сложный дипломатический танец перед Турцией. Пропустить корабль турки обязаны, но предупреждать надо заранее… Вдруг наши предупреждали, только на «Фрунзе» не сообщили?

Вряд ли. Да и ничего это не решит: явятся основные силы новых римлян. Остается следить за боем, считать повреждения -и ждать момента, когда нужно будет просить командира спасти людей для грядущих боев. Выполнять свои обязанности и надеяться, что корабль не погибнет мгновенно, со всем экипажем. Линейные крейсера зачастую уходят именно так: взрыв, купол огня и дыма. Уже оттуда, с той стороны – высверк последнего залпа. Мгновение – и на месте, где только что несся на неполных тридцати узлах могучий корабль – ровная морская гладь.

Такую цену платит экипаж за крейсерскую лихость. За ощущение себя лучшими из лучших. За особое отношение, за корабельные традиции… Одна из привилегий – право знать, что происходит снаружи, как идет бой. Обязанность донести сведения так, чтобы это не повредило делу, лежит на помполите. Потому Иван Патрилос отвлекся от стереопары, ухватил микрофон. Кинул связисту:

– Общую трансляцию.

Вдохнул поглубже, дождался отклика:

– Есть общая трансляция.

И – начал репортаж. Рассказ о бое для тех, кто в нем участвует, но сам ничего не видит.

– Мы снова в деле, – сказал. – Итальянцев хорошо видно. По нам пока ведут огонь линейные корабли «Джулио Чезаре» и «Конте ди Кавур», а заодно и тяжелый крейсер «Больцано». Первый нами уже побит: одной трубы почти нет, вторая тоже как будто пониже стала. Наверняка мы ему попортили что-то еще, но с пятнадцати миль подробностей разглядеть не могу. Второй фашистский линкор, к сожалению, новенький. Надеюсь, это ненадолго…

Новенький – точно, как «Фрунзе». Тоже построен до империалистической войны. К началу тридцатых – устарел, хоть на слом сдавай. Перед испанской гражданской провел на верфях три года, вышел – совершенно другим кораблем. Новым. Новые машины, новый нос, новые надстройки… Как и у советского линейного крейсера. Чуточку обидно за державу: итальянцы не гоняли линкоры в Штаты, справились с модернизацией сами. И главный калибр… Пока в СССР разрабатывали снаряд с аэродинамикой рекордного самолета, фашисты растачивали пушки. И вот – «Фрунзе» выиграл все, что мог, больше, чем надеялся.

Черед итальянцев пожинать, что посеяли. Вокруг линейного крейсера встают подкрашенные желтым столбы воды.

Смертоносная красота. Даже подумалось: на мирном пароходе такого не увидать. Не всякую цель враг почтит главным калибром.

– Однако, у них и разброс… – вырвалось у Патрилоса.

– Это очередь, – бросил командир. – У них двадцать стволов, могут себе позволить. Ничего, мы их и по старинке, полузалпами нащупаем.

Очередь, это когда орудия бьют по одному прицелу, но с разным возвышением. Присмотревшись, можно заметить: желтые фонтаны встают не одной разрозненной кучей, а тремя. Два недолета, перелет. Еще один залп для уточнения положения советского корабля – и пойдут накрытия. Где накрытия, там и до попаданий недалеко. И – без всяких самолетов-корректировщиков. Авиации на этих линкорах не предусмотрено. Экипажи «Чезаре» и «Кавура» учили пользоваться тем, что есть: не столько даже дальномерами, сколько самими орудиями. Натаскали хорошо, но честь первым дотянуться до советского корабля выпала не им. Успеха достиг корабль, на который капитану первого ранга Лавров не пожелал тратить драгоценные снаряды главного калибра. Тяжелому крейсеру «Больцано» для этого понадобилось двенадцать залпов главного калибра – или три с небольшим минуты.