Сегодня он не перестаёт меня удивлять своими откровениями. Игорь ещё никогда не говорил так просто и открыто, сидя за столом так, будто бы мы делаем это каждый день. Он поднял вверх бокал, показывая, что пьёт за нас, и пригубил вина. Я тоже немного отпила. Вкусное. У Игоря хороший вкус на вина. Да на многое…

— Почему же ты одна так долго? — облокотился Тихомиров на стол и развернулся ко мне корпусом. — До сих пор не могу разгадать этой загадки.

— Так вышло, — пожала плечами.

— Такая красивая молодая девушка — и одна. Почему, Вера?

Я бы, наверное, никогда ему этого не рассказала, но атмосфера и приятное тёплое общение подстегнуло меня озвучить то, о чём он спрашивает. Просто так он не стал бы любопытствовать ради беседы. Игорю в самом деле это зачем-то хочется знать.

— Это…невесёлая история.

— Я догадался. Ты сама решила быть одна?

— Да, — опустила глаза.

— Осознанное одиночество. Так же, как и я. Но мою историю ты знаешь. Будет честно, если я узнаю и твою.

Наверное, так. Игорь знает обо мне лишь сухие факты. Но раз уж мы собираемся пожениться, может быть, пришло время снимать маски?

— У меня были отношения, — начала я свой рассказ, глядя в бокал с вином. — Первый парень в институте был. Подставил меня так, что я чуть не села. Именно из-за него произошла та история с машиной, о которой ты узнал. Только всё не так было.

— Ничего себе, — поднял вверх брови мужчина. — И как было на самом деле?

— Ты прекрасно знаешь, как составляются такие дела, если им нужно всё притянуть в делу. Я просто случайно туда попала вообще. Но у меня не было алиби, и потому меня стали вести как соучастницу и хотели посадить. Мой парень, он…меня использовал. Когда-то у отца был бизнес. Не такой, как у тебя, конечно, но доходный. Он держал магазинчик продуктов. Жили мы немного лучше, чем остальные одноклассники, а потом сокурсники. В восемнадцать у меня уже была своя машина — не новая «KIA», но всё же. Ему было удобно со мной, потому что у меня были деньги на развлечения и колёса. Чем занимался он, я не знала. А он продавал всякие «весёлые вещи». Ну об этом ты читал в материалах дела. Брал у меня машину и развозил прямо на ней, представляешь? Мне говорил, что работает просто курьером.

— Вот ублюдок, — выругался Игорь.

Я посмотрела на него. Глаза сверкают яростью, руки напряглись, показывая выступившие венки. Такое ощущение, что встреть его здесь и сейчас, Тихомиров бы просто порвал его на мелкие куски одними зубами. Меня никто никогда не защищал кроме папы.

— В один прекрасный день нас остановили на посту и нашли огромную пачку это чуда. Наверное, навели. Они знали, что искать. А я была с ним, он как раз недавно забрал меня из дома. Естественно, доказать, что я тут не при чём, у меня не вышло. Машина моя, вещества в ней, и я рядом с водителем. Родителям сразу сказали, что сяду я надолго — очень большой вес. Миллион — и я свободна, или же тюрьма. Ни за что.

— Папа нашёл эти деньги, да?

— Да, — кивнула я. — Вынул из бизнеса, занял у друзей, набрал кредитов. Как мы потом с этим всем расплачивались — лучше не знать. Наш прекрасный дом, который был куплен в ипотеку и уже полностью оплачен, был продан. Папа купил двухкомнатную квартиру, в которой до сих пор живёт мама. Потом и бизнес пошёл прахом. Не было денег больше на закупы, на другие расходы. Меня отпустили, вывели из дела. Но до сих непонятно ничего там, если подкопаться, то дело можно открыть заново. Поэтому я так испугалась, когда ты…заговорил об этом.

— Вер, — взял Игорь меня за руку. — Прости. Откуда я мог знать, что вся твоя семья такое пережила.

— Ты преследовал свои цели.

— Я так живу. Не умею иначе. Но я хочу научиться. Ради вас. Детей и…тебя.

— Посмотрим, — мягко вынула свои пальцы из крепких мужских. — Сейчас рано об этом говорить. Ты — хороший отец, об этом я уже говорила. На большее я пока не готова.

— Я понимаю. Тебя так предали… Я бы тоже не доверял после этого.

— Это не единственное предательство. Поэтому вашему брату, извини, я не верю.

— Вера, которая растеряла веру — бывает же такое… И что же произошло потом? Почему ты рожала одна?

— Прошло время, я решилась снова попробовать быть в отношениях. Доверилась человеку. Мы планировали свадьбу, копили деньги. Потом у меня обнаружилось заболевание — углубляться не буду, это не столь важно. Врачи сказали, что если я хочу детей, то мне нужно родить до двадцати пяти. После этого возраста шансы забеременеть будут крайне малы. Сначала мой жених согласился на ребёнка. Но у нас не получалось. Зашла речь об обследовании его, он наотрез отказался. Встал вопрос об ЭКО. Но он снова был против. Сказал, что рожать через пробирку я не буду от него, что я — плохая женщина, порченная, раз не могу родить как все.

— Блин, да что за уроды такие попадались тебе? — возмутился Игорь. — Как можно так говорить женщине? Ты ведь не виновата была. Никто не застрахован от болезней, даже с большими деньгами.

Игорь, конечно, не такой придурок, как те двое, но всё же недалеко ушёл. Но говорить об этом я не стала.

— Не знаю. Я их любила, на многое бы пошла ради семьи и детей, а они… Ну как вышло. Как видишь, я забеременела почти в тридцать. Видимо, он не зря отказался от обследования. Наверное, сам был бесплоден, а валил на меня.

— Да и не надо детей от такого дебила. Так странно, в итоге ты забеременела моим ребёнком, хотя мы даже не знали о существовании друг друга.

— Ну да, — улыбнулась я. — Судьба решила, что я буду рожать только твоих детей, Игорь.

— Замечательно распорядилась.

Мужская рука мягко обняла меня за талию и притянула ближе. На шею опустили горячие губы, заставив невольно выгнуться и вздрогнуть. Ласка не была долгой, но мне и не хотелось её обрывать. Второй рукой Тихомиров поднял на себя мой подбородок. Почему ему так нравится трогать моё лицо? Но сейчас он делал это без нажима и грубости, и я понимала, что меня сейчас не раздражает этот жест. Пальцем провёл по губами, заставляя бежать по моему телу мурашки. Не думала никогда, что такая ласка может быть приятной. Он не лез с поцелуями, просто мягко водил большим пальцем по губами, не отрывая взгляда от моего лица, и это, чёрт возьми, было очень приятно и сексуально. Я сошла с ума….

— Запомни: я тебя никогда не предам. Ты и наши дети — под моей защитой. Я не поступлю с тобой по-скотски. У тебя статус намного выше, чем у кого бы то ни было. Ты больше, чем женщина, больше, чем будущая жена. Ты — мама моих детей, и поэтому я готов драться за вас до конца своих дней. Всегда. Больше никто тебя не обидит. Никогда. Ты можешь больше ничего не бояться — говори мне, и я решу любую проблему, с любой инстанцией. А твоё имя из дела следователя мы уберём.

— Как?

— Неважно. Есть способы. Больше твоё имя полоскать не будут по уголовным делам.